бок, кашляя, хрипя и держась за горло. Поскольку Дэгс встал за неё, он сомневался, что она успела его как следует рассмотреть.

Ему чертовски повезло.

Ему правда стоило отработать весь этот процесс.

Хотя бы придумать более правдоподобную историю.

Она поднялась в сидячее положение, всё ещё держась рукой за горло и поставив ступни на тротуар. Она не пыталась встать, а посмотрела на сломанный каблук и нахмурилась, после чего перевела взгляд на Дэгса.

Её глаза снова обрели нормальный карий оттенок.

Нормальный, человеческий цвет. Нормальное человеческое присутствие смотрело из этих ясных глаз, что успокаивало и в то же время невероятно дезориентировало.

— Ты кто… чёрт возьми… такой? — спросила она, всё ещё хрипя, хмурясь и массируя шею. Она закашлялась, пытаясь прочистить пострадавшее горло и выровнять дыхание. — Ты тот… мудак… что душил меня?

— Нет, — ответил Дэгс не совсем честно, но твердя себе, что по сути это правда. Он поднял руки. — Я проходил мимо. Увидел, что вы лежите тут на земле, посреди улицы. Я забеспокоился, что у вас сотрясение, или случился приступ, или ещё что.

Она уже отвела взгляд.

Видимо, что-то в Дэгсе не показалось ей особенно угрожающим, ибо теперь большая часть её тревог и внимания сводилась к её окружению.

— Где я, чёрт возьми? — произнесла она.

Она наконец-то решилась встать на ноги.

Ей сложно было принять вертикальное положение, и она пошатнулась, когда её вестибулярный аппарат отказался сотрудничать, затем споткнулась из-за сломанного каблука. Дэгс инстинктивно двинулся вперёд, чтобы помочь, но она отшатнулась, выпучив глаза.

Увидев там страх, он снова попятился и поднял ладони в жесте капитуляции.

Она двигалась совершенно иначе по сравнению с демоном, и это заставляло Дэгса пялиться. Ему пора бы уже привыкнуть, но действие ритуала до сих пор выбивало его из колеи.

Она продолжала осматриваться по сторонам, сумев удерживать равновесие со сломанным каблуком.

— Где я? — повторила она.

— Студия Маджестик, — сказал Дэгс.

Он помедлил, видя, как на её лице отражается озадаченность.

— Вы помните, как пришли сюда? — спросил он далее. — Что-нибудь о том, что вы делали здесь? С кем вы были?

— Нет, — она казалась нервничающей. — Вы правда просто нашли меня здесь? Лежащей посреди улицы? На асфальте?

Дэгс кивнул.

Он ощутил укол чувства вины, но постарался не выдать этого лицом.

— Я думал, вы без сознания, — ответил он. — Здесь проезжают автомобили охраны. Я не хотел, чтобы вас не заметили и переехали. И, как я уже сказал, я подумал, может, у вас случился приступ. Или вы упали и ударились головой.

Ещё более сильное чувство вины завладело им, когда он увидел страх, расцветавший на её лице.

Дэгс её не выбирал; это сделал тот чёртов демон.

Он также не улучшит ситуацию, если скажет правду.

Это иррационально, но оба этих факта не уменьшили чувство вины. Знание того, что это стопроцентная правда, тоже не помогало. Дэгс всё равно чувствовал себя куском дерьма, зная, что случившееся этой ночью наверняка будет преследовать её в будущем.

Всё равно казалось, что это его вина.

— Вы на студийной парковке. В одной из постоянно установленных зон, — сказал Дэгс, всё ещё настороженно наблюдая за её лицом. — Вы хотите, чтобы я помог вам добраться домой? Отвёл вас к охране?

— Куда вы направляетесь? — спросила она с открытым страхом в голосе.

— Я как раз собирался уходить, — ответил Дэгс.

Практически правда.

Он сделал то, за чем пришёл.

Наблюдая, как она оглядывает тёмную студийную улицу, он добавил:

— Я был тут по работе. Уже шёл обратно к машине, чтобы поехать домой.

Формально и это было правдой.

— Вас подвезти? — неохотно предложил Дэгс. — Подбросить куда-нибудь? До дома друга? Может, до приёмного покоя больницы?

Он был не в восторге от затягивания ситуации, но чувствовал себя ответственным.

Он и был ответственен.

Он не мог объяснить, почему верил в это, но это ощущалось абсолютно правдивым.

— Да, — сказала она, глядя на него. — Да. Отвезите меня домой, пожалуйста.

Дэгс кивнул, изо всех сил скрывая своё нежелание.

Он знал, что она захочет поехать с ним.

Они всегда хотели поехать с ним. Вне зависимости от возраста, места пробуждения, гендера или сексуальной ориентации, продолжительности одержимости демонами и ожесточённости борьбы перед тем, как Дэгсу удавалось прогнать демона… потом они всегда хотели поехать с ним. Они цеплялись за него, как раненые животные, которых он спас от верной смерти.

Когда она похромала в его сторону, всё ещё с трудом удерживая равновесие на сломанном каблуке, Дэгс предложил руку, и она опёрлась на его согнутый локоть.

Он никогда не понимал, почему они доверяли ему.

Они всегда доверяли ему с такой готовностью.

Тем не менее, вся эта ситуация была мутной. Всё в историях, которые он им рассказывал, было неизменно мутным. Он был парнем, который нашёл их в темноте после того, как они очнулись от транса, имея лишь синяки и провалы в памяти. Иногда они забывали лишь несколько часов, если он добирался до них относительно быстро. Некоторых он ловил прямо у ворот, в районе Голливудских холмов, и тогда оставалось лишь сказать им, что они упали и ударились головой — это хоть относительно правдоподобно.

Другие сталкивались с тем, что забыли несколько дней и даже недель.

Они понятия не имели, где были в это время, что делали, с кем виделись.

И всё же они всегда верили, что Дэгс безопасно отвезёт их домой.

Почему-то это тоже вызывало у него чувство вины.

Женщина грузно опиралась на его руку и бок, пока он вёл её по улице студии, обратно к парковке, где он оставил машину.

Когда они добрались туда, она уже вцепилась в его руку и сжимала ладонь.

Дэгс позволил ей. Он всегда позволял им делать практически всё, чего они хотели.

Но да, он чувствовал себя куском дерьма.

Глава 4. Проработать проблемы

— Старик, оставь меня в покое. Просто оставь меня в покое сегодня. Пожалуйста.

Дэгс смотрел в бездну тёмно-красных облаков, пронизанных чёрными и белыми венами. Он наблюдал, как та воронка света и теней затягивает его, почувствовал ощущение падения в нутре, проваливаясь в зияющий туннель света.

Теперь он ощущал присутствие; не только старика — всех их. Дэгс знал, что они дружелюбные, но ему было всё равно.

Он хотел, чтобы они ушли.

Они не уйдут.

Раз его вызывали, значит, его вызывали.

— Я не хочу делать это сегодня, — проворчал Дэгс. — Правда не хочу.

Ландшафт вокруг него изменился, незаметно трансформируясь так, что старик сидел на скале под поразительно