Он оставался на какое-то время.

Затем уходил.

В данном случае он дождался, когда она точно вырубилась, затем вышел через входную дверь и направился к машине, пока она свернулась на боку, тихонько посапывая.

Наконец-то добравшись до дома, Дэгс сумел отключиться.

Теперь он проснулся опять.

Сейчас было, наверное, два с лишним часа дня, и он пил первую кружку кофе. Он сидел на диване, закинув ноги на стилизованный столик из сплавного лесоматериала, смотрел в потолок и пытался привести мысли в порядок.

Он уже принял душ.

Он прослушал свои сообщения.

Он вывел своего пса, Стива Маккуина, на прогулку в лес и дал ему много вкусняшек вдобавок к сытному завтраку.

Его располосованная куртка (четвёртая из тех, что он уничтожил за этот месяц) уже оказалась в мусорной корзине.

Дэгс знал, что стоит остаться здесь на остаток дня, заняться настоящей работой.

Ему нужно было сделать кое-какие дела — дела, касающиеся бизнеса, а не демонов — например, нанять кого-то для уборки в доме на верхнем участке его собственности и найти нового арендатора. Он месяцами откладывал это с тех пор, как его прежнюю жилицу убили, пока та присматривала за его псом.

Может, дело в его чувстве вины.

Может, в нежелании отпускать Джейн, которая была его подругой.

Какой бы ни была причина, Дэгс осознал, что и сегодня хочет отложить эти дела.

Он не хотел разбирать мирские вещи Джейн, которые до сих пор лежали в доме, поскольку у неё не было детей, а её единственный родственник, брат, жил в Японии. Дэгсу надо было как-то связаться с её друзьями, найти кого-то, кто знал её получше, мог разобрать вещи и сделать с ними что-нибудь.

Сегодня он не мог справиться с этой задачей.

Некоторая небольшая, но чрезвычайно громкая часть его просто хотела пойти на пляж и бесцельно дрейфовать на спине по солёным волнам.

Забыть его мёртвую соседку, которая ему искренне нравилась.

Забыть его сны.

Определённо забыть про демонов и демонические порталы, которые он, бл*дь, не мог закрыть, и про одержимых демонами людей, и про демонов, убивавших его близких.

Дэгсу хотелось поесть уличных тако.

Он хотел смотреть, как люди катаются на роликах, поднимают тяжести и проделывают тупые фокусы для туристов. Ему хотелось пройтись по набережной и вспомнить, какой его жизнь была до Изменения, когда Дэгс был просто обычным, как остальные.

Может, он даже несколько часов покатается на сёрфе.

Чем дольше та громкая часть Дэгса рисовала ему эту картинку, тем больше Дэгсу хотелось туда пойти.

Как раз когда он уже отдирал себя от дивана, практически решив сделать это, просто выйти на улицу, прихватить с собой Стива Маккуина, побыть ради разнообразия нормальным человеком, чёрт возьми…

Его телефон зазвонил.

Глава 5. Новое дело

— Джордейн, — сказал Дэгс, не в силах скрыть раздражение в голосе.

— Привет.

Дэгс нахмурился, когда она не продолжила.

— И? — подтолкнул он. — Что такое, Руби? Что тебе надо?

— У тебя новый клиент.

Хмурое выражение Дэгса сделалось ещё более недовольным.

— Ты не должна так делать, — сказал он. — Ты должна сначала позвонить мне. Уточнить у меня, и только потом отвечать согласием. Уточняй у меня ещё до того, как начнёшь обсуждать детали заказа…

— Он сказал, что знает тебя, — невозмутимо продолжила Руби. — Сказал, что вы старые друзья. Я посчитала, что учитывая это, ты согласишься. И я тебе звонила. Типа… в десять утра. Ты не ответил.

Дэгс выругался себе под нос.

Обычно он просыпался от звонка телефона. Он намеренно выбрал самый раздражающий рингтон, потому что это практически безукоризненно будило его. Должно быть, он отрубился крепче, чем думал.

— Я оставила тебе сообщение… — начала Руби, теперь уже оправдываясь или раздражаясь. Сложно сказать, не видя её ауры. — И я пыталась звонить. Он сказал, что знает тебя. Он сказал, что вы вместе учились в старших классах или типа того. Упоминал Венис.

Дэгс нахмурился.

— Как его зовут?

— Какое-то русское имя. Влад? Павел? Я оставила подробности в голосовом сообщении.

Дэгс слышал, как она шуршит бумагами на столе, и представил её в той крохотной комнатушке над магазином тако и старомодным театром в Лос-Фелис, где размещался его настоящий офис. Он подождал, пока Руби найдёт записи, которые наверняка нацарапала на обратной стороне журнала чёрной подводкой для глаз или цветной ручкой с блёстками.

Он уже представлял себе, что она скажет.

Дэгс знал лишь одного русского в Венисе.

— Юрий, — триумфально провозгласила Руби. — Юрий Коминский. Ты же его знаешь, верно? Похоже, он тебя правда знал. Сказал, что вы знакомы давно. Рассказывал мне истории…

— Ага, — ответил Дэгс. — Ага, я его знаю.

Он понимал, что это должен быть Юрий, но всё равно испытал нечто сродни шоку.

Юрий отыскал его? Иисусе.

Он не общался с Юрием лет восемь.

Какого чёрта Юрию понадобилось от него?

Юрий был там в ночь Изменения.

Именно он той ночью дал Дэгсу наркотики, то «зелье для снов наяву», или как там он выразился. По словам Юрия, там в основном был дурман, но наверняка с добавкой волшебных грибочков, ЛСД и Бог знает чего ещё.

Иронично, что это в родословной Дэгса имелись коренные индейцы, но такое дерьмо ему скормил русский наркоман из Торранса.

— Он реально приходил? — озадаченно спросил Дэгс. — Лично?

— Ага. Он поднялся по лестнице на своих двоих и всё такое.

Дэгс на мгновение стиснул зубы. Выбросив Руби из головы, он постарался подумать.

Он пришёл к выводу, что ему надо ещё кофе.

— Что за работа? — спросил Дэгс.

— В сообщении всё сказано…

— Но я же говорю с тобой, Руби. Прямо сейчас. Скажи мне, что он говорил.

— Он мало что рассказал, — призналась она, явно что-то жуя. — Он хотел поговорить с тобой лично. Поначалу собирался ждать тебя здесь, пока я не сказала, что ты можешь и не прийти. Затем он сообщил, что кто-то пропал. Он сказал, что она ваша подруга. Вас обоих. Кто-то, кого ты знаешь. Певица? Он упоминал, что вы жили втроём.

Дэгс пытался разобраться во всём этом.

Затем всё будто встало на место.

— Джейд, — пробормотал Дэгс, нахмурившись по-настоящему. — Джейд пропала? Он так сказал?

— Так тебе нужен его номер или нет?

— Дерьмовая ты ассистентка, — проворчал Дэгс. — Не знаю, почему я вообще тебе плачу.

— Потому что я терплю всё твоё странное дерьмо, — ответила Руби, всё ещё что-то жуя. Теперь казалось, будто у неё набит рот. — …Потому что я никому не рассказываю о тех случаях, когда я приходила