— Лучше покороче, — поспешно перебил Подбельский. — В двух словах.

— А в двух словах: если человек попадет под воздействие ка-излучения, он превращается в мутанта — зомби, упыря или еще кого похуже. Ну, ты в фильме видел — такой человек со временем полностью деградирует, становится настоящим монстром с одним-единственным инстинктом — убивать. На животных ка-волны действуют в обратном направлении — дают им зачатки разума, правда очень извращенного, но все же… Они становятся хитрее, умнее, опаснее, к тому же приобретают паранормальные способности. Чего стоит одна только рысь… По-здешнему ее зовут секалан… Внешне она изменилась мало, разве что стала крупнее и зубастее. Но зато поумнела, зараза, да еще и телепатии научилась. Хотя и остальные зверушки не лучше. К примеру, панцирная собака — урод, не зверь. А когда-то была обычной сибирской лайкой… Косач — это мутировавший заяц-переросток, под воздействием радиации и других излучений он вымахал ростом с доброго барана. Живоглот — бывший то ли медведь, то ли росомаха, на этот счет ученые до сих пор спорят. Волколак — волк-мутант. Рогачи — двухголовые олени, ну эти-то безопасны. Приручаются хорошо. Вот только их мясо несъедобно — есть в нем кое-какие токсины, смертельные для человека. Зато шкуры можно использовать на одежду, да к тому же рогачей хорошо в повозки впрягать. Короче, полезный зверь.

— А хуги? — уточнил Подбельский. — Он от какого зверя произошел?

— Хуги произошел от хуги. — Скворцов скривился, будто хотел сплюнуть. — На АТРИ ведь перемешались оба мира: и «наш», и тот. Хуги — как раз и есть «гость с того света», причем, по некоторым гипотезам, разумный. Возможно, это их «сапиенс», только мутировавший в здешних условиях. Несколько тут таких «гостей»: хуги, призраки, болотники. И еще парочка есть. А может, и больше. Причем кто из них «сапиенс», а кто просто зверюга — не ясно. До сих пор не удалось разобраться во всей этой хрени. Хотя у нас здесь, в Ванаваре-3, действует целый НИИИАП — Научно-исследовательский Институт Изучения Аномальных Проявлений. Да и полевые экспедиции постоянно работают. Но тут ведь, что ни день, новая пакость выявляется — то егеря на маршруте что-нибудь обнаружат, то бродяги по неосторожности вляпаются.

— Бродяги? Кто такие? Про них в фильме ничего не было сказано.

— Не было, — согласился Скворцов. — Видишь ли, Андрюха, официально считается, что в АТРИ неучтенного населения нет. А есть только заключенные с рудников, армия, ученая братия и вольнонаемные контрактники — это спецы всякие: инженеры, механики, токари-сварщики с ремонтных предприятий, врачи. И все. Официально — все.

— Что же на самом деле здесь творится?

— Бардак. Неучтенного народа полным-полно. Во-первых, изгои. В большинстве своем это потомки первых поселенцев, которые оказались здесь еще в сталинские времена. Они, конечно, сейчас уже не люди — мутанты, но вполне разумные, я бы даже сказал вменяемые. По крайней мере, по сравнению с зомби, упырями и меченосцами. Вот те совсем выродки без разума и памяти. А у изгоев с интеллектом порядок. Хотя выглядят, конечно, изгои странновато: у кого третий глаз, у кого хвост или еще чего похуже… Ну, ты видел в фильме некоторых из них. Они объединены в клан. Нынешнее руководство АТРИ почти признало их официально. По крайней мере, заключило с ними нечто вроде вооруженного нейтралитета. Короче, закрывает глаза на их присутствие.

— Почему?

— Выгодно, — пояснил Скворцов. — Большинство изгоев ведь родились в АТРИ, этот ад для них дом родной. Они почти не боятся радиации, чуют аномалии безо всяких приборов. Многие имеют паранормальные способности, вроде гипноза или телекинеза. Кроме того, изгои без особого риска могут залезать в такие опасные уголки, куда человек и не сунется. В общем, нам с ними воевать невыгодно — неизвестно, кто кого победит. Лучше торговать. Мы им потихоньку продаем оружие, медикаменты…

— Продаем? — удивился Подбельский. — Здесь в ходу деньги?

— Да. Наши обычные рубли. Ну, и валюта, конечно.

— Откуда же изгои деньги берут? На урановых рудниках, что ли, вкалывают?

— Не… На рудниках заключенные. Изгои такой работой брезгуют. Они больше по другой части… — Скворцов ухмыльнулся. — Здесь и без урана ценностей хватает.

— В смысле?

— Сейчас покажу. Только сначала запру дверь в кабинет, чтобы не вошел кто случайно… Это не то чтобы тайна, здесь все этим потихоньку промышляют. Но без нужды светиться не следует. — Скворцов закрыл дверь, опустил жалюзи на окнах, достал из сейфа металлический контейнер, поставил на стол, открыл крышку. — Смотри.

Подбельский увидел корешок невзрачного пепельно-серого цвета, величиной с ладонь.

— И что это?

— Сейчас узнаешь. Только вначале скажи: ты сможешь в одиночку поднять вон тот оружейный шкаф вместе со всем содержимым?

— Нет, конечно. Одному человеку не то что поднять, даже сдвинуть с места его непросто.

— Правильно, Андрюха, не сможешь. А теперь возьми в руку перышко… так мы зовем эту штуку.

Корешок на вид был шершавым и липким, весь в заусенцах и паутине, а на ощупь оказался абсолютно гладким и холодным, словно бутылка пива из холодильника. Подбельский скорчил удивленную гримасу:

— Странно…

— А то! — хмыкнул Скворцов. — Запомни, Андрюха, в АТРИ многие вещи на деле не такие, какими кажутся. Так что не всегда стоит верить глазам… А теперь положи перышко в шкаф и попробуй приподнять.

Подбельский почти не удивился, когда ему удалось сдвинуть металлическую махину с места, приложив незначительные усилия.

— Понял? — Скворцов выглядел фокусником, только что выполнившим сложнейший трюк.

— Это корешок… каким-то образом придал мне сил? — уточнил Подбельский.

— Нет. Он уменьшил вес шкафа. Наша ученая братия не до конца еще изучила механизм действия, но ясно одно: эта штука умеет управлять гравитацией. Если такое перышко положить в рюкзак, набитый камнями общим весом в четыреста килограмм, человек поднимет его, словно в нем не больше сорока.

Подбельский восхищенно присвистнул:

— Да этой штуке цены нет!

— Цена есть у всего, Андрюха, — вздохнул Скворцов. — К примеру, такое перышко на Большой земле можно продать за пятьдесят тысяч евриков. А есть и подороже цацки. Например, паутинка-невидимка. Она действительно похожа на паутинку, только переливается всеми цветами радуги. Если ею обернуть какой-нибудь предмет, он и впрямь становится невидимым.

— А если человека обернуть? — заинтересовался Подбельский.

— Теоретически можно. Только ведь паутинки-невидимки, как правило, маленькие, размером с носовой платок. Чтобы с их помощью спрятать человека, нужно штук двадцать, а то и больше. Но паутинки так просто по кустам не висят. Здесь, на АТРИ, такие цацки вообще достаются кровью и потом. Чтобы их добыть, приходится сутками лазить между аномальных ловушек и хищников-мутантов. Непроизводительный труд. Хотя в сталинские времена пытались поставить этот промысел на поток — загоняли людей в глубь АТРИ и давали план: принести столько-то хабара. Но такие промысловики чаще гибли, чем возвращались с добычей. Так что теперь о планомерном сборе хабара и речи не идет. Разве что ученые иногда дают задание вашему брату-егерю: добыть столько-то погремушек, леденцов, светлячков или паутинок для исследований. А хабар теперь стал личным делом каждого. Типа, хочешь, рискуй — собирай, продавай. Кстати, добыть ценный хабар — это архисложно, но и продать его не легче. Хорошие деньги можно получить только на Большой земле. Но официально проносить местные цацки через КПП-3 категорически запрещено.