Мне каким-то чудом удается оттолкнуть его с криком “Я ненавижу тебя!” и вырваться из его хватки, но потом все начинается по новой…

***

Леонора расталкивает меня когда мы останавливаемся перед ее поместьем. Однако, я еще некоторое время не могу отойти от тревожных кошмаров про Даррека и толком даже не запоминаю как меня ведут внутрь.

Более-менее в себя я прихожу когда Леонора сажает меня перед камином в одной из комнат и сует в руки чашку с каким-то горячим напитком. Принюхавшись, я улавливаю нотки апельсина, ягод и пряностей. Осторожно отхлебываю, чтобы не обжечься и ощущаю во рту яркий цветочный вкус. Но как только делаю глоток, горло будто слегка обжигает, появляется горьковатое послевкусие.

Я кривлюсь, а Леонора, увидев мою реакцию, от души смеется.

— Это всего лишь чайный пунш с ромом. Тебе нужно расслабиться. А еще, переодеться.

Я слежу за взглядом Леоноры и мысленно присвистываю. Мое шикарное вечернее платье превратилось в непойми что. Все заляпанное грязью, скомканное и влажное.

— Не волнуйся, сейчас мы быстро приведем тебя в порядок. Подберем хорошую одежду и в академию ты пойдешь как на бал.

— Спасибо тебе огромное, но я не хочу доставлять тебе лишних неудобств.

— Милая моя, даже слышать ничего не хочу! Ты доставишь мне больше неудобств, если уйдешь от меня в таком виде.

Леонора подзывает служанок, которые провожают меня в ванную, помогают мне раздеться, помыться, а потом и примерить несколько подобранных видов платьев. Естественно, некоторые из них оказываются мне великоваты. Но комплект ниток, иголок и швейная машинка делают свое дело (вот уж где творится самая настоящая магия).

В результате, уже через пару часов я стою перед зеркалом умытая, ухоженная, в симпатичном легком платье мягкого салатового оттенка. А рядом лежит великолепное платье-годе со шлейфом и пара классических платьев со свободным подолом ниже колен.

Надо ли говорить, что сейчас я ощущаю себя совершенно другим человеком. Будто вся боль и отчаяние, которые я сегодня перенесла, остались где-то далеко позади.

— Милая моя, ты выглядишь просто волшебно, — всплескивает руками Леонора.

— Не знаю как тебя благодарить, — искренне отвечаю я.

Вместо ответа Леонора неопределнно хмыкает и, взяв из рук стоявшей рядом служанки какой-то сверток, протягивает его мне.

— Это твое старое платье. Я не знала захочешь ты его оставить или выбросишь, но на всякий случай, его тоже привели в порядок.

Я беру платье и тот же час мое хорошее настроение улетучивается. Я вспоминаю как Даррек покупал его мне. Это первое платье, которое мы с ним выбрали.

Даррек… Даррек… Даррек…

Перед глазами снова предстает утренняя сцена, когда он стоит совершенно голый, а возле него на коленях сидит блондинка в одном корсете.

Я нервно сглатываю, сжимаю зубы и кидаюсь к камину. Сорвав с платья ленточку, которой оно было перевязано, я разворачиваю его, заношу его над огнем и…

Не могу отпустить.

Мой внутренний голос вопит в отчаянии, чтобы я сожгла платье. Но рука только сильнее и сильнее сжимает его, пока в костяшках не начинает ломить от боли и напряжения.

Пока я так мучаюсь выбором, стоя с платьем в вытянутой руке, в камине трескается полено и вылетевшая из него искра попадает прямо на подол.

Быстрее, чем успеваю подумать, я отдергиваю платье от огня и стряхиваю искру дрожащей рукой.

— Не могу… не могу, Леонора, — всхлипываю я, — Мне хочется его сжечь, потому что оно напоминает мне о Дарреке, но не могу…

Леонора едва слышно подходит со спины и кладет руку мне на плечо.

— Все хорошо, моя милая, все хорошо. Тебе просто нужно время.

Я киваю, перебирая пальцами ткань платья. На этот раз перед глазами стоит другая сцена. Как Даррек откидывает ширму примерочной, где я меряю это платье, уверенно заходит внутрь и задумчиво окидывает меня взглядом. А затем, одобрительно кивает и на его губах появляется легкая улыбка.

— Я возьму его с собой.

— Как хочешь, это твое право. Но тогда у меня к тебе такой вопрос…

Леонора слегка сдавливает мое плечо, вынуждая меня поднять голову и взглянуть в ее серьезное лицо.

— Хорошенько все взвесь и скажи. Ты все еще хочешь отказаться от своей метки?

Глава 4

Ее вопрос настолько же простой, насколько и сложный одновременно.

Казалось бы, мы уже все обговорили в карете. Именно за этим я и приехала к ней в поместье.

Но почему мне так сложно повторить вслух то, что я уже говорила?

Я зарываюсь лицом в платье, которое все это время сжимаю в руках, и зажмуриваюсь.

Мысленно перебираю все хорошие воспоминания, связанные с Дарреком. Наша первая встреча на балу, первый поход по магазинам, свадебная церемония, брачная ночь. Их совсем немного, но все воспоминания яркие, страстные, эмоциональные. Мне кажется, я буду помнить их всегда.

Однако, на другой чаше весов стоит сразу две измены, совершенные Дарреком за один день. И грубые слова, которые оставили в моем сердце глубокий уродливый шрам.

“Если бы не ее способность выносить наследника-дракона, я бы даже внимания на нее не обратил.”

От одних только воспоминаниях о них мне снова становится дурно.

Нет, я не могу с этим смириться. Если я оставлю все как есть, дальше будет только хуже. Даже если мне удастся поговорить с Дарреком, я уже не верю в то, что он прислушается к моим словам. А если так, то нужно ли мне себя так мучать?

Я открываю глаза, выпрямляюсь и глядя прямо в глаза Леоноре твердо говорю:

— Да, хочу!

— Отлично, — улыбается она в ответ, — Тогда, нам стоит поторопиться.

Она берет у меня из рук платье, передает его служанкам, а мне указывает на стул.

— Садись. А вы все вон, оставьте нас одних!

Я присаживаюсь, с улыбкой наблюдая, как служанки словно стайка мышей, застигнутых на кухне, испуганно разбегаются в разные стороны, плотно закрыв за собой двери.

— А теперь, мне нужна твоя метка.

Леонора задергивает правый рукав моего платья, обнажая метку в форме драконьей головы с длинными тонкими шипами на загривке. Наклонившись, она водит указательным пальцем по контуру метки, одновременно что-то бормоча под нос.

Я хочу переспросить, потому что не понимаю обращается Леонора ко мне или она уже проводит ритуал, но внезапно осознаю, что просто не чувствую своего тела.

Меня захлестывает чувство паники и безумной истерии. Такого оцепенения я не чувствовала даже утром, когда увидела Даррека в комнате с блондинкой.

Да что там утром, я никогда в жизни