Я фыркнула. А Мотька так сверкнула на него синими глазищами,что он только рот открыл.

— Володя, бери сумки! Идемте, девочки! — обняв насза плечи, сказала тетя Женя.

Мы свернули в узкий проход между домами.

— Вот сюда, запоминайте дорогу! Подъезд был без дверей,просто лестница вела наверх, а почтовые ящики висели, можно сказать, на улице,только под крышей. Когда мы поднялись до второго этажа, свет на лестнице погас.

— Девочки, тут на каждом этаже есть кнопка, вон,видите, светится. — Тетя Женя коснулась светящейся точки, и свет вновьзажегся.

— Это для экономии? — спросила Мотька.

— Конечно.

На третьем этаже дверь в квартиру стояла настежь, а напороге нас дожидался громадный рыжий кот.

— Знакомьтесь, это Мартын! Он у нас самыйглавный! — сказала тетя Женя. — Заходите, девочки!

Первое, что бросилось в глаза, — каменные светлые полы.Квартира была немного странная. Войдя, сразу попадаешь в комнату, оченьпросторную, с большущим балконом. Слева комната перетекает в коридор, откудадвери ведут в кухню, ванную, уборную и еще две комнаты.

— Как у вас хорошо, просторно! — говорит Мотька.

— Да, простору хватает! Девочки, сейчас будемзавтракать, на балконе, Володя уже все приготовил!

И в самом деле, на балконе стоял стол и стулья. Правда, видс этого балкона был не слишком презентабельный — какой-то замусоренный пустырь.Но на балконе стояли горшки с цветами, и если не смотреть на пустырь, то всебыло прекрасно. Уже совсем рассвело, и солнышко даже чуть-чуть началоприпекать. Тетя Женя усадила нас на балконе, и они с Володькой принялисьтаскать на стол всякие вкусности. Наконец они тоже уселись, и тетя Женязасыпала меня вопросами о папе, маме, дедушке, тете Липе. А потом вдругрешительно сказала:

— Вот что, мои дорогие, сегодня и завтра мы с Володейбудем вами заниматься, потом Володя должен на три дня уехать, а я привязана ккомпьютеру с утра до ночи. Придется вам самим осваивать город! А пока… У васдве недели? Отлично! Можно весь Израиль осмотреть, а это такая интереснаястрана! Завтра пойдем в бюро путешествий и купим вам несколько экскурсий.

Первым делом вы должны поехать в Иерусалим… — Онапомолчала. — А теперь расскажите-ка мне, что вы такое учинили, почему икто отправил вас в Израиль? Юра сказал мне по телефону что-то вполне невнятное.И кто такой Феликс, о котором упомянула эта дама, как ее, Ольга Ивановна?

Мы с Матильдой переглянулись.

— Давайте, колитесь! — засмеялся Володька.

Ничего не попишешь, придется рассказать. И мы действительнорассказали тете Жене и Володьке все с самого начала, и про Феликса, и пробомбы, и про наше сыскное бюро «Квартет».

— Да! — восхищенно проговорил Володька. —Крутые вы девчонки, ничего не скажешь.

— Я только умоляю вас не искать тут бомбы! —воскликнула тетя Женя. — Это не игрушки!

— А вы думаете, там это были игрушки? — обиделасьМотька.

— Нет, но здесь такое очень часто случается, причем вобщественных местах. Имейте в виду, если вы увидите на улице, или в автобусе,или еще где-то брошенный пакет, сумку, чемодан и так далее, или сразу сообщитев миштару, или попросту уносите ноги.

— Куда сообщить? — спросила я.

— В миштару, то есть в полицию. Но я надеюсь, чтоничего такого вам не попадется. Володя, убирай со стола. Девочки, вы спатьхотите?

— Нет, что вы! Совсем не хотим!

— Тогда ладно, переоденьтесь, приведите себя в порядок,и пойдем гулять.

Выйдя из дому, мы свернули к пустырю, миновав его, попали вузкий, довольно грязный проулок и вышли на неширокую, но очень оживленнуюулицу, на другой стороне которой высилось какое-то причудливое, громадное нестолько ввысь, сколько вширь, здание.

— Вот, девочки, это ваш главный ориентир — таханамерказит, иными словами, автобусная станция, — сказала тетя Женя, — авот там, слева останавливается 16-й автобус, на котором можно доехать прямо доморя.

— Ой, море! — закричала Мотька. — Хочу кморю! Я никогда не видела моря!

— Что ж, хорошо, поедем к морю, или хотите пешкомпройтись?

— Мам, ну зачем, что тут интересного? Давай хотя бы доАлленби доедем! А на обратном пути покажем им тахану.

— Пожалуй, ты прав. Кстати, девочки, прошу вас, незовите меня тетей Женей, лучше просто Женей и на «ты», а то я совсем старойсебя чувствую. Идет?

— Идет! — отвечала я. Мне уже казалось, что небыло этих семи лет, что она близкая и родная.

— И я тоже? — смущенно спросила Мотька.

— Конечно, Мотенька! Кстати, вы в состоянии не потерятьключи, деньги, когда будете жить самостоятельно?

— Мать, ты их обижаешь! — вступился за насВолодька. — Они же почти профессиональные детективы!

— Ах да, я и забыла, — засмеялась Женя.

Мы подошли к остановке автобуса. Рядом с нею было несколькооткрытых лавчонок. Конечно, мы с Мотькой сразу прилипли к ним взглядами. Ноничего интересного там не оказалось. Одна торговала бытовой химией, а втораяводой и какими-то подозрительного вида сладостями.

— Аська, держи деньги, тут десять шекелей.

— И что мне с ними делать?

— Как войдем в автобус, отдашь их водителю и скажешь —шалош! Он даст тебе билеты и сдачу.

— Шалош или шолом?

— Дурища! — заржал Володька. — Шолом — этоздравствуй, а шалош — три. Три билета! У меня проездной.

— А сколько сдачи?

— Десять агорот.

— А сколько стоит один билет? — поинтересоваласьМотька.

— Три шекеля и тридцать агорот.

— Это что же, один билет больше доллара стоит? —ахнула Матильда. Интересно, откуда у нее такие познания?

— Да, проезд здесь дорогой, но вы не волнуйтесь,девочки, вам много денег дали. Этот ваш банкир не поскупился, так что недумайте о проезде и вообще чувствуйте себя спокойно. Мы потом поменяем вашидоллары на шекели, — успокоила нас Женя.

Подошел автобус. Все садятся только с передней площадки.Билеты продает водитель. Я поднялась на подножку, протянула ему бумажку вдесять шекелей и храбро проговорила:

— Шалош!

Мне казалось, все должны восхититься моим знанием иврита, нодаже шофер не обратил на меня внимания, просто сунул мне в руку три билетика имедную монетку.

— Володя, докуда доедем? До Алии?

— Зачем, мама? Столько тащиться пешком?