— Я тоже, — вздыхает мужчина. — Какие планы на сегодня, Мириам?

— Пока не знаю, — пожимаю плечами и оборачиваюсь к нему. — Поеду домой и буду готовиться к зачёту по культуре. Или у вас есть другие предложения?

— Через час меня ждут на очень важной встрече, а после неё я хотел заехать в ресторан, который открылся неподалёку от нашего дома. Хочу оценить их кухню и понять, будет ли смысл у них заказывать что-либо. Составишь мне компанию?

— С удовольствием, — киваю и посылаю ему улыбку.

К приглашениям Алима посетить то или иное заведение вместе с ним я уже привыкла. За этот год такие приглашения перестали быть для меня чем-то необычным. Теперь поесть в ресторане — то же самое, что поесть дома.

Алим часто нас с Алисой приглашал куда-нибудь или же заказывал на дом, если в прошлый раз нам понравилась кухня ресторана.

Возможно, меня избаловали. Признаюсь, но… это такое непередаваемое ощущение, когда после долгих лет готовки дома ты можешь себе позволить готовить по желанию, а не потому, что НАДО!

А когда есть желание, то блюдо, приготовленное тобой, получается в сто крат лучше, чем в другой день.

Но я думала, что после отъезда Алисы таких предложений не будет. Но, видимо, Алиса права: Алим ко мне уже относится как к близкому человеку. Я для него семья, в каком-то смысле.

— Тогда я оставлю тебе своего водителя, — заговаривает Алим. — Он отвезёт тебя домой, чтобы ты немного позанималась, привела себя в порядок и переоделась. После встречи я наберу тебя и встретимся уже в ресторане.

— А что за встреча? — позволяю себе полюбопытничать. — Если не ошибаюсь, то в данный день недели вы работаете дома над коллекцией. Встречи у вас всегда по понедельникам и пятницам.

— Изучила моё расписание? — удивлённо спрашивает мужчина.

— Нет, всего лишь подметила закономерность, — пожимаю плечами. — Так что за встреча?

— Моя встреча не связана с работой, Мириам, — отвечает со сдержанной улыбкой. — Личный вопрос.

— Ка… — решаю расспросить дальше, если он так откровенничает со мной.

— Личный, Мириам! — перебивает он меня, недовольно вздохнув. — Помнишь, как на родине говорят? Любопытной Варваре…

— … на базаре нос оторвали, — продолжаю, закатив глаза.

Какой этот Алим странный! То есть когда я или Алиса идём гулять с компанией, то он должен знать всех по именам, сколько нас будет, где мы будем и что мы будем делать. А когда я задаю такие же вопросы, то я — любопытная Варвара.

Не справедливо, однако… и гаденько как-то!

Мириам

Приехав в дом Алима, тут же направляюсь в свою комнату, чтобы побыстрее расправиться с занятиями и начать подготовку к ресторану.

Хочу сегодня выглядеть особенно красивой! Сделать макияж, в конце концов, и надеть платье. Их у меня теперь много. Алиса оставила наряды, которые ей малы. Добрая, однако, у меня подруга. Зачем-то купила кучу одежды не своего размера. Ни разу её не надела. И просто отдала мне.

И ведь не только платья и шортики с майками, но и парочка комплектов нижнего белья среди этой горы было. И ведь с этикетками всё. И грудь у моей подруги меньше моей. Даже сейчас, когда она кормит Матвея.

Странности Алисы Лапиной. Но я уже не обращаю на это внимание. У богатых свои причуды.

Пройдя в комнату, переодеваюсь в домашнюю одежду и сажусь за конспекты по культуре, которые нужно вызубрить, иначе противный профессор меня завалит. Он меня как-то с самого начала невзлюбил.

Но где-то через полчаса мой телефон начинает дребезжать от входящего звонка. Испугавшись, что это Алим так рано закончил со своими делами, срываюсь к смартфону. Но тут же успокаиваюсь, заметив на экране фото другого абонента.

Дедуля.

— Да, дедуль, — отвечаю, приняв видеозвонок. — Вы как?

— Мы в порядке, — вздыхает расстроенно. — Бабушка ещё с Мосей в больнице. А я уже приехал. Сейчас искупаюсь, поем и лягу спать. Завтра днём опять я с…

— Мося в больнице?! — вскрикиваю, округлив глаза. — Дедушка!

— Бабушка тебе не сказала? — удивляется он, забегав глазами. — Я думал, ты знаешь. Поэтому позвонил….

— Бабушка ничего мне не говорила, — отвечаю ему, чувствуя страх за брата. — Что с Мосей? Давно он в больнице?

— С неделю уже, — рассказывает прародитель, потирая шею и мысленно представляя, что с ним бабушка сделает, когда узнает, что он мне рассказал о беде. — В школе с парнишкой подрался из-за чего-то. Тот его толкнул со сцены, и Мося сломал обе ноги ближе к колену. Ты же знаешь, что у него суставы… они слабые. Вот и вышло, что…

— А… — сглатываю, уже заранее зная ответ на свой вопрос. — … почему вы с бабушкой дежурите около его кровати?

По щеке скатывается слеза.

Боже! Я не вытерплю, если узнаю, что Моисей принялся за старое.

— Мириам, — дедушка шепчет моё имя усталым и болезненным голосом. — Переломы сложные. Врачи сделают всё, чтобы кости срослись, но… суставы. Без операции в Германии он уже не будет сам ходить. Да и без уколов тоже… А это всё деньги и…

— И он это слышал? — догадываюсь, вытирая слёзы. — Он это слышал и…

— Да, — кивает дедушка, опустив голову, чтобы тоже вытереть слёзы. — Чудом оттащили от окна.

— Боже! Дедушка!

Зачем я уехала? Зачем?!

Если бы я была рядом, то с Мосей всё было бы в порядке!

— Врачи разрешили нам дежурить около него, чтобы присматривать и не допустить повторения, — продолжает дедушка, а по его щекам льются слёзы.

Дедушка у меня мужчина серьёзный и сдержанный, но когда дело касается Моисея, то он не может сдержать себя.

Мося с детства болезненный и несколько раз в году в больнице лежит. Бывает, что плечо просто из сустава вылетит, и всё. На пустом месте.

Мы обращались в фонды, и нам удалось собрать огромную сумму на курс немецкого препарата, который поддерживает состояние суставов и минимизирует такие случаи. Но… такой курс надо повторять каждые два-три года, а в идеале каждый год. Когда Мося был маленьким, мы быстрее собирали эти суммы, а сейчас… сборы идут все медленнее и медленнее.

Но, кроме этого, нужна ещё и операция по замене наиболее уязвимых суставов. И такую у нас не делают. Детям.

И всё это стоит бешеных денег! Которых нет ни у меня, ни у моих бабушки и дедушки.

— Я достану деньги! — обещаю дедушке со слезами на глазах. — Мосе сделают операцию! И уколы он будет получать!

— Мириам!

— Дедушка, мой брат будет полноценным! Я всё ради этого сделаю!

Если нужно будет, то… то пойду на преступление. Но я не позволю, чтобы мой брат так страдал и думал о смерти, чтобы облегчить жизнь бабушке, дедушке и мне.