один богатенький повара себе в дом. Конкретно его семейству готовить, не слугам. А поскольку ковид, жить там же, чтобы заразу не таскать. Зарплату назначил ого-го, троих кандидатов просмотрел, никого не утвердил. Хрен знает, что ему надо, но, если хочешь, я за тебя словечко замолвлю, пригласят на собеседование.

— А что с прежним поваром случилось? — Я радоваться не спешила. Зарплата ого-го — это прекрасно, но в такой работе есть своя специфика. В ресторане ты — член коллектива, и, если кто-то из коллектива накосячит, разгребать будут в той или иной степени все. А когда вот так, один на кухне… Ну или с парой помощников… И готовить три раза в день на целую семью — а вряд ли она из одного человека состоит — это убиться веником. Интересно, а выходные там предусмотрены или, раз ковид и выезжать за пределы дома нельзя, то и без отдыха можно людей эксплуатировать?

— Понятия не имею, куда делся прежний повар. Может, короной накрыло, а может, просто уволился. Ты подумай до завтра, зайка, хочешь или нет, и…

— Зачем до завтра? — Я пожала плечами. — Схожу, посмотрю, что там за дом у этого богатенького, себя покажу. Ещё, может, я его чем не устрою.

— Если только он совсем дурак, — хмыкнул дядя Сеня. — Я же не зря тебя ещё на первом курсе заприметил. Ты, Зоюшка, талант, но если этот олигарх его не разглядит, то и к лучшему.

— А он олигарх? Или просто богатый?

Семён Павлович усмехнулся. Он и сам был состоятельным человеком, но не тянул ни на олигарха, ни на богатого. Хотя… возможно, дядя Сеня просто был в чём-то аскетом. По крайней мере, я никогда не замечала на нём дорогой брендовой одежды, и ездил он не на самых дорогих тачках.

— Чёрт его знает. Да и какая разница? Хрен редьки не слаще.

Вечером от Семёна Павловича в мессенджер прилетело сообщение: «Договорился на субботу. Приедешь к девяти. С собой можешь ничего не брать, даже фартук, там всё дадут. Адрес…»

Я загуглила то, что написал дядя Сеня, и едва не застонала, обнаружив, что дом у этого богатенького находится, во-первых, на севере (а я живу на юге), а во-вторых — это Подмосковье. И, чтобы добраться в эту жопу к девяти, встать мне нужно даже не в шесть, а ещё раньше. При таком раскладе я действительно должна там жить, чтобы работать.

И вот на этой мысли меня впервые по-настоящему торкнуло… Раньше я как-то не понимала, не сосредотачивалась, а тут вдруг сообразила…

Получается, если я получу эту работу, то… уеду от Ларисы, Эллочки и Гели?! Да ладно! Правда?!

В таком случае стоит постараться. Возможность хотя бы временно свалить от мачехи и сестёр вызывала у меня слёзы умиления и мечтательные вздохи.

Вот тебе и сказка про Золушку. Наверное, настоящая Золушка тоже не на бал во дворец намылилась, а устроилась туда уборщицей. Или поваром. И уже одно это стало для неё вселенским счастьем. Даже без всяких фей, карет и туфелек.

5

Время до субботы тянулось жвачкой. Я немного переживала, всё больше настраиваясь на переезд из дома — остальное меня пока не волновало, приспособлюсь. А вот уехать от Ларисы, Эллочки и Гели хотелось очень. И чем больше я об этом думала, тем сильнее хотелось. Буду перечислять им деньги, а со скандалами пусть сами разбираются.

Хотя Гелю было жаль. Младшую сестричку, в отличие от Ларисы и Эллочки, я искренне любила, несмотря на её сложный характер. Но я ей не мать, в любом случае я со временем уехала бы — как только накопила бы деньги на первый взнос и на ремонт новой квартиры. Годом раньше, годом позже… Особой разницы нет. Да и в целом Геля — очень самостоятельный ребёнок, к характерам Ларисы и Аллы она привыкла, приспособится. У меня жизнь была не слаще, особенно после смерти отца.

Папа… Наверное, я так и не смогу понять, что он нашёл в Ларисе. Она всегда была красивой, но холодной женщиной. Эллочке и Геле ещё доставалось немного тепла, отцу тоже, но мне — не особо. Неужели рядом не было более чутких женщин? Таких, какой была бабушка? Почему именно Лариса-то? Увы, спросить давно уже было не у кого. Не у дяди Сени же? Он заменил мне отца в какой-то мере и степени, но сам женат не был — говорил, что не создан для семьи и детей. Его семьёй всегда была работа, а детьми — мы, его ученики. Поэтому я и настолько удивилась, узнав, что Семён Павлович закрывает ресторан. Видимо, это у него усталость и кризис среднего возраста. Да и ковид повлиял, как и на всех нас.

В пятницу Лёшка вновь предложил поехать к нему и, когда я в очередной раз отказалась, надулся и поинтересовался, в чём дело, почему я в последнее время отказываю ему. Надо было признаться, сказать, что наши отношения исчерпали себя, но мне не хотелось ругаться перед выходными и завтрашним «собеседованием». Лёшка, в отличие от меня, был вспыльчив — видимо, этим и привлёк, — и расставание с ним точно лёгким не будет, поэтому я решила отложить разборки на потом. Рассказала в общих чертах про предложение дяди Сени, и Лёшка, поворчав, отвалил. Хотя и съязвил после моего признания, что я просто хочу сосредоточиться перед завтрашним днём:

— Можно подумать, мачеха и сестрички дадут тебе сосредоточиться!

Справедливый упрёк, но я же не могла сказать, что уж Лёшка-то точно не даст мне сосредоточиться. И выспаться.

Когда-то он стал для меня настоящим спасением — после первых и очень сильных чувств к человеку, который их не ценил, но умело использовал. Несчастная первая любовь бывает практически у всех, но выводы из неё делаются разные. Я тогда решила, что больше ничем подобным страдать не буду. Ключевое слово именно «страдать». Поэтому, когда мне попался Лёшка — горячий, вспыльчивый и лёгкий на подъём парень, совершенно точно не влюблённый в меня по уши, а просто с желанием иногда проводить вместе время, в том числе в постели, — я согласилась на подобную связь. По сути, сама посадила себя в эту клетку, и сидела там уже три года, периодически думая о том, чтобы закончить отношения, но каждый раз отступая. Для головы Лёшка был идеальным партнёром, но сердце бунтовало. Глупое. Как будто ему было