Промолчала и не сказала подобной ерунды. Смысл говорить? Если нужно – помогу, а просто так трепаться – это его работа. Накинула капюшон, чувствуя, как изнутри жрет обида, но так лучше. Все лучше. Сейчас уже было все равно, только не понимала, почему два месяца он ждал, чтобы подойти? Неужели так правильно? Не лучше все сказать и расстаться? Не знаю, я считала такое поведение трусостью.

В магазине купила молоко и булочки. Мечтала поужинать, в душ сходить и спать. Уже подходя к общаге, увидела Пушистика. Белоснежного котенка, который жил у женщины-преподавателя. Малыш часто гулял по территории общаги, пока хозяйка не возвращалась домой. Она боялась, что все загадит в комнате, а так набегается к ее приходу и хорошо себя ведет, лишь бы покормила. Если повезет, кто-нибудь днем его накормит, а если нет, ходит и жалобно мяукает. Погладила его, взяла на руки, присаживаясь на корточки, и прошептала:

– Ну, привет, мой хорошенький! Ты голодный, да? Елена Александровна допоздна сегодня? Опять тебя без еды оставила?

– Мяу! Мя-я-я-у… Мяу! – выдал котенок, шерстью потираясь о мои ладони. Улыбнулась и, глянув на пакет, произнесла:

– У меня много нет, но молоком тебя угощу. Пошли.

Вместе с Пушистиком побрели через вахту, когда вдруг услышала:

– Антонова, подойди!

За столом в маленькой комнатке сидела Никитина Анна Петровна, грузная женщина, работающая много лет вахтером и комендантом. Она с аппетитом уплетала холодец, наворачивая с хлебом и чаем, смачно чавкая, поглядывая на экран маленького телевизора. Свело желудок от невероятного запаха. Так, приду и пожарю себе картошку. Вот!

– Завтра собираешь вещи и уходишь. И чтобы не медлила! А то знаю я вас, вечно плачутся, что некуда идти. Не выгонишь! В двенадцать часов уже закройщица новая явится, так что не тяни резину.

Пораженно смотрела на нее, пытаясь понять, что это она мне говорит. Не поняла, с чего я должна куда-то переезжать?!

– Я же заплатила за весь год. Вы не имеете права!

– Ну и что? Ты вообще никаким боком здесь не вяжешься. Тут от фабрики все живут, а ты кто такая? Подойдешь завтра в бухгалтерию, тебе все вернут. А вещи сегодня собирай и смотри, чтобы имущество наше не загребла. Я по списку проверю. Не думай, что меня обмануть сможешь. Все, иди, у меня вон танцы начались. Мешаешь, – сказала и закинула в рот огромный кусок холодца, поспешно хватая четвертинку лука, хлеб, отправляя следом.

– Подождите! Как меня могут выгнать? Я заплатила. Мне обещали!

– Слушай, Антонова, ты что ко мне пристала? Мое дело маленькое – выдать ключи новым жильцам и выпроводить старых. Завтра и жалуйся, кому посчитаешь нужным. Главное – ключи верни. Хотя кому что говорить? Ты же не работаешь на фабрике? Нет! Тогда все. Какие проблемы? Пока была возможность – жила, теперь все – лавочка закрыта. Или из-за тебя должны все получить от руководства? Пошла отсюда!

– Но ведь свободны комнаты на втором этаже. Почему меня выкидывать? Или…

– Все забито! Завтра жду пополнение. Все, давай, Антонова, иди уже. Я все прослушала из-за тебя. Какие там оценки-то? Ай… вечно поесть не дадут.

Медленно поднималась на третий этаж, обдумывая, что буду делать. Завтра…Куда идти? А работа? Хорошо хоть в автосалоне выходной, но я в фотосалон должна выйти.

Открыла комнату и плюхнулась на кровать, устало поглядывая на стену. Котенок крутился у ног, отираясь, мурча, напоминая о себе. С тоской глянула на него, поднялась и пошла к старому холодильнику, хватая пакет молока, наливая в миску, которую купила специально для Пушистика.

Пока до краев наполняла, разлила случайно. Устало вздохнула и пошла за тряпкой, ломая голову над тем, как выкручиваться. Вытерла пол на три раза и села на пружинистую кровать. Сняла куртку и, бросив ее на стул, обхватила руками голову и стала качаться, придумывая, как выйти из ситуации.

«Ничего. Работа есть, а с жильем я решу вопрос. Все будет хорошо!»

Зевнула, понимая, что выспалась. Вчера до трех ночи лежала на кровати, обдумывая, как быть. Не до булочек было и не до жареной картошки. А после четырех вырубилась. И вот утро… хотя так светло. Приподнялась на локтях, взирая в грязное окно. Все хотела помыть, но уже не придется. Странно, уж очень светло. Села, тут же хмурясь, потому что спала в одежде. Вот черт! Теперь помятая буду. И даже в душ не ходила. Вонючка. И, естественно, вещи не собрала.

Так, все же который час? Посмотрела на часы и как ошпаренная вскочила, понимая, что через сорок минут уже явится недовольная комендантша.

Я проспала. Проспала! Как я могла?!

Нужно было видеть, как я все вещи выкидывала из шкафа, пихая в мусорные пакеты. А как по-другому, если сумка у меня одна. Спортивная. Там самое важное. В общем, вышло двадцать пакетов. Интересно, откуда столько добра? Если только посуда, постельное, ведь вещей-то почти нет.

Заметив, что осталось десять минут до положенного срока, бросилась в сторону душа на первый этаж, не реагируя на прищуры Никитиной, столкнувшейся со мной в коридоре. Она только открыла рот, как я пролетела мимо, крича ей на бегу, что у меня еще есть время.

Ровно в двенадцать часов я стояла у кровати с мокрыми волосами, наблюдая, как Анна Петровна щурится, придираясь ко всему, качая головой. Даже вспомнила про холодильник. Оказывается, после неправильной эксплуатации теперь он громко гудит. Если она забыла, он не работал. Я его за свой счет отремонтировала.

– А что не вымыла тут все? И посмотри, какие стены кривые! – от ее наглости меня переклинило, и я весело оскалилась, ожидая, когда она приступит к главному. – Будешь платить штраф! И только тогда я приму.

Кто бы сомневался! Вот к чему она вела.

Жадная старушка решила содрать с меня денег. Ага, сейчас. Уже побежала за кошельком. Надоело. И второй день голодная. Или третий? Выступила вперед, медленно начиная двигаться к ней, отчего она стрельнула глазами и начала отступать. Состряпала счастье на мордочке и напомнила:

– Я когда переезжала в эту комнатку, тут дохлая мышь за шкафом воняла и тараканы бегали по столу, напевая серенады в ее честь. На мое возмущение вы сказали, что я пересмотрела фильмы ужасов, вот мне и видится. Поэтому сейчас настоятельно рекомендую вам сходить к окулисту. Настаиваю. Пол я мыла три дня назад. В комнате идеальный порядок.

– Что? Да как ты смеешь?!

Оказавшись почти вплотную к ней, ехидно заявила:

– Теперь-то вы меня уже не выкинете, так что могу сказать, а еще лучше написать жалобу, что некрасиво устраивать собрания и вводить еженедельные генеральные уборки, за что вам платят, потому что ваш внук после очередной пьянки гадит на лестнице и везде, где приспичит. Пусть ваш засранец и вылизывает все. Или вы там дружно вытирайте за ним. Мы-то тут причем?

– Ах ты подлая!

– И пожар в кухне, из-за которого все складывались на ремонт и новые плиты, устроила ваша дочь – алкоголичка Вера. Мне кажется, вы понимаете, что превышаете свои полномочия. Или нет? – резко дернулась к ней, отчего она налетела мягким местом на стол. Отмечая по испуганным глазам, что озадачила бабулю, отошла в сторону. – И чем вы сейчас недовольны? Кстати, за взятки по выдуманным нарушениям… грозит статья. Придется вам научиться вязать носочки, чтобы дни шли быстрее на зоне.