или тебе её жалко?

— Да нет… Просто баба сочная, грех такому добру неоприходованному пропадать. Может, мы её сначала того…

— Ради бога, избавь меня от деталей. Если понравилась, так и быть, можете позабавиться, но в живых её оставлять тоже нельзя.

— Оформим в лучшем виде, Генрих Оттович. Ножичком по горлу чикнем и всё. Хотя баба, конечно, ладная…

Я ощутил приступ лютой ненависти. Эти гады взахлёб обсуждали, как сначала задушат меня, а потом изнасилуют и зарежут Настю. Вот уж кому точно пощады от меня не будет.

Хватит сидеть и ждать у моря погоды. Надо действовать.

Я поднялся на крыльцо и, схватившись за ручку, аккуратно потянул дверь на себя. Она оказалась незапертой и хорошо смазанной, так что открылась без звука.

На цыпочках вошёл в дом с револьвером в руке.

Троица коминтерновцев собралась в гостиной и была слишком увлечена разговором.

— Недобрый день! — зловеще произнёс я, привлекая к себе внимание.

— Товарищ Быстров⁈ — первым опомнился Нейман. — Вы… Вы так рано, мы вас к шести часам ждали.

— Освободился пораньше. Свою часть сделки я выполнил — Сталин убит. Где моя жена?

— Она… Её сейчас тут нет. Вашу жену привезут к шести, как договаривались, — стал на ходу импровизировать Нейман. — Надо только немного подождать… Хотите чаю?

— Не хочу.

— А я вот не откажусь — с утра во рту ничего не было. Саша, сходи на кухню, поставь чайник, — обратился Нейман к одному из своих людей.

— Конечно, Генрих Оттович, — тот двинулся в мою сторону.

Ага, вот и мой душитель. Удавки у него нет, но она ему и не нужна. При его габаритах свернуть мне шею меня голыми руками — плёвое дело.

Я дал ему оказаться за моей спиной, а когда понял — всё, началось, сделал резкий шаг вперёд, развернулся и всадил в живот ему пулю. По нынешним временам — верная смерть.

Я не садист, но человек, который хотел надругаться над моей Настей — не заслуживал снисхождения, пусть дохнет в муках.

От болевого шока тот сразу потерял сознание и избавил меня на какое-то время от своих криков.

Я сурово посмотрел на Неймана и его второго напарника.

— Быстров, что вы творите⁈ — взвизгнул Генрих Оттович.

— А что — не видно? Избавляю мир от всякой нечисти! Думаешь, я не в курсе ваших планов? Вы хотели убрать меня ещё возле Кремля, а когда не получилось — решили сделать это в доме. Я всё слышал Нейман!

— Что тебе нужно? — Нейману удалось поразительно быстро взять себя в руки.

— Для начала — ваше оружие. Доставайте его медленно и печально. Иначе… Мне терять нечего! Убью без всякого сожаления.

Для убедительности я направил на каждого из них ствол по очереди и сделал вид, что нажимаю спуск.

Нейман побледнел. Умирать ему точно не хотелось.

— Сделаем как ты скажешь — только не стреляй! Миша, ну — доставай оружие и не спорь с Быстровым. Ты же видишь — он на взводе!

Когда револьверы обоих перекочевали ко мне, я удовлетворённо кивнул.

— А теперь я хочу получить мою жену. Где она?

— Я же сказал — её привезут себя к шести вечера! — стал валять дурака Нейман.

— Хорош придуриваться! Ты с самого начала вешал мне лапшу на уши. Я больше не намерен слышать эту чушь. Где она?

— Я… Я не знаю. Вашей женой занимались другие!

Я устало вздохнул.

— Нейман, ты дурак? Я воевал, служил в разведке. Там, на войне, когда взятые в плен «языки» не хотели с нами разговаривать, мы использовали простые, но очень эффективные способы. Я могу начать ломать тебе пальцы, могу проткнуть тебе глаз… Короче, у меня богатый выбор!

— Ты не сделаешь это, Быстров!

— С чего бы? — удивился я.

— Я хорошо знаю таких, как ты. Ты — мент!

— Нет, всё-таки ты — дурак! — протянул я. — Ты же понимаешь — ради жены я убил Сталина, а уж снять с тебя кожу живьём, чтобы узнать, где вы её держите — будет для меня сплошным удовольствием.

Я окинул его зловещим взглядом.

— Так что — мне начинать или сам всё расскажешь?

— Расскажу, — мотнул головой он.

— Внимательно слушаю. И да — давай в темпе, а то вдруг кто-то из посторонних выстрел услышал, вопросы начнёт задавать…

Судя по тому, что Нейман сообщил, что Настю держат в санатории, он не соврал.

— Её охраняют?

— Охраной это не назовёшь. Мы делаем всё, чтобы ваша супруга ничего не заподозрила. За ней по очереди присматривают двое наших коллег — женщин.

— Та, что в меня сегодня хотела выстрелить — случайно не одна из них?

Нейман кивнул.

— Да. Что вы с ней сделали? Она не вышла с нами на связь…

— Ищите её в больнице, а если я перестарался — в морге.

— Вы очень опасный человек, Георгий Олегович.

— Я просто люблю свою жену. Собирайтесь, Нейман.

— Куда? — округлил глаза он.

— Как куда? В санаторий за моей женой. И да, ведите себя максимально естественно — никто не должен ничего заподозрить. Надеюсь, вы не возражаете, что придётся воспользоваться вашим служебным авто?

— Н-нет. Не возражаю. А что делать с ним, — он показал на лежавшего на полу раненного.

— Ничего. Пусть подыхает. Если не помрёт, когда вернётесь — отправьте его в больничку. А если преставится… Что ж, сам виноват. Выбрал неправильную сторону.

Я поглядел на второго громилу, который дотоле молчал и держался тише воды, ниже травы. Видать, не хотел, чтобы его постигла участь напарника.

— Михаил — да?

— Михаил, — подтвердил он.

— Отлично, Михаил! К тебе тоже будет маленькое поручение…

Я двинул ему так, чтобы как минимум сломать челюсть, а затем, окровавленного и обезумевшего от боли, связал так, чтобы тот и пошевелиться не смог.

Полюбовавшись работой, снова повернулся к Нейману.

— Теперь можно ехать.

— Я не умею водить авто, — предупредил он.

— А, переживаете насчёт вашего водителя⁈ — догадался я. — Он почти в порядке. Ему повезло гораздо больше, чем этой парочке.

Мы вышли из дома и направились к автомобилю. Шофёр ещё не очухался, и мне пришлось немного потрясти его за руку.

— Слышь ты — водила! Вставай, пора баранку крутить!

Он приоткрыл глаза и застонал.

— Да ну — не придуривайся. Я ведь не так уж и сильно тебя приложил. Голова поболит, не без этого, но ты таблеточку попьёшь потом и поправишься.

Наконец на его лице появилось более-менее осмысленное выражение.

— Слава богу! Заводи коломыгу — поехали! Генрих Оттович, попросите вашего шофёра, чтобы он вёл поаккуратней. Вы ведь своими глазами видели, как я поступаю с теми, кто плохо слушается…

Я нарочно посадил Неймана рядом с шофёром, так было легче контролировать его. К счастью, прибегать к крайним мерам не пришлось, и Генрих Оттович и шофёр глупостей не совершали. К этому моменту Нейман окончательно записал меня в маньяки и психи и стал бояться как огня. Даже наоборот — это я всю дорогу переживал, как бы коминтерновец в штаны не наложил с перепугу. Мне было надо, чтобы он выглядел и вёл себя максимально естественно, когда буду забирать Настю.

Мы подъехали к воротам санатория. Шофёр заглушил мотор.

— Пойдёмте, Генрих Оттович. И ради вас же самих — не вздумайте напортачить! — предупредил я.

— Да-да! — закивал он.

В номере Насти не было, нам сказали, что она гуляет в парке.

Мы с Нейманом отправились туда.

Настя бродила по пустынному и холодному парку в сопровождении девушки примерно её лет, низкорослой и при этом широкоплечей и крепкосбитой. Чем-то спутница напоминала гномих из фэнтези.

Увидев меня, Настя радостно воскликнула и побежала навстречу. Удивлённая гномиха посеменила вслед за ней.

Мне очень хотелось забыть обо всём, крепко стиснуть жену в объятиях, но сейчас я не мог позволить себе этой заслуженной радости. Ещё ничего не закончилось.

Она узнала Неймана.

— Генрих Оттович… Спасибо что привезли моего мужа!

— Я ведь обещал, — выдавил из себя улыбку он.

Настя поцеловала меня.

— Милый! Я так по тебе соскучилась!

— Я тоже ужасно-ужасно соскучился! Солнышко, у тебя пятнадцать минут на сборы…

— А что — разве мы тут не остаёмся? — изумилась она.

— Увы! Начальство не отпустило. Ничего, приедем сюда в другой раз. Например, летом…

— Хочешь, я поговорю с Трепаловым, и он даст тебе отпуск?

— Не надо, родимая! Я уже пробовал. Не поможет.

Гномиха подошла, остановилась рядом с нами, вопросительно вздёрнула подбородок. Нейман кивнул ей, и она расслабилась.

— Жора, познакомься — это Соня, моя новая подруга! — представила её Настя. — А это — мой муж.

— Ваша супруга много рассказывала о вас. — выдавила Соня.

— Надеюсь не о том, как я храплю во сне. Приятно было познакомиться, Соня!

Мы направились к выходу из парка. По пути я оглянулся и увидел, как к Соне подходят двое крепких ребят в штатском, в которых мне