Чёрт, о чём я думаю в такой момент. Некстати приходит следующая дурная мысль: мимо школы я пока опять пролетаю. Второй день подряд.

Что за напасть, и собирался же. И даже пришёл туда.

— Груз. Клиент. Дед Альхарир. — Говорю речью Залива. — Он ненужный свидетель. Помоги.

Пространно распространяться, интуитивно чувствую, сейчас будет лишним.

Барсуков при звуках незнакомого языка вскидывается, доворачивает голову и старательно прислушивается, ничуть при этом не стесняясь:

— Что ты сказал, Дим? Я не разобрал.

— Да я не тебе, Жень, — продолжаю переставлять ящики. — Можешь не вертеть локаторами, я с девушкой своей разговаривал. Тебя оно не касается.

Наджиб фыркает, улыбается и становится похожа на ту себя, которая мне нравится: фигуристая, умная, надёжная, образованная, немногословная и темпераментная.

Коэффициенты упругости ещё вон, так и колышутся.

Чёрт. Опять мысли не туда свернули. Ладно, дождаться бы вечера — а там кузины Шу, сердцем чувствую, на всё готовы. В хорошем смысле этого слова. Без ограничений и исключительно из восхищения моей неповторимостью.

И они не такие принципиальные, как сама Шу или близнецы. Хотелось бы верить.

Чёрт побери ещё раз, я ж в одних трусах сейчас. Может очень неловко получиться по деликатным физиологическим причинам — от таких-то мыслей. Еще и дед Барсуков неправильно поймёт, хотя на него пофиг.

А вот на клиента уже не пофиг, а он тоже может понять неправильно.

Ой, неудобно-то как… думай, голова, о чём-то серьёзном, не о бабах… ой, что делать… ой…

— ЧТО? — дед Анастасии после моих слов выпучивает глаза не хуже, чем та мышка из анекдота про запор кишечника и занятый туалет.

— Тебе в ушке помочь поколупать? — предлагаю вежливо. — Заложило? Или твой вопрос был риторическим?

Брови старика возмущённо ползут на затылок, физиономия багровеет, а пальцы складываются для магического каста.

Хренасе. Ну раз ты так, лови упредительный.

— СТОП! — Наджиб щёлкает пальцами перед моим носом.

Старший Барсуков застывает, как статуя, продолжая пучить глаза.

Капелька слюны из его открытого рта капает на землю, тьху какая гадость.

* * *

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

Дед Альхарир явился откровенно невовремя. Когда Дмитрий снял сегмент защиты периметра, она даже подумала, не подойти ли к ним, отвод глаз на старика бросить: ящики из портала клиенту должны быть переданы без ненужных свидетелей. Особенно таких.

К сожалению, против интуиции сработал канон: женщина без приглашения в мужском разговоре не участвует. Тем более, по своей инициативе не идёт незваной к мужчинам.

Ну и расстояние было большим — через ментал не видно нюансов.

Попечитель её в итоге позвал, попутно полируя взглядом грудь, пока шла. И как ему самому не надоедает одно и то же.

Впрочем, настроение поднимает и атмосфера получается позитивная.

Дальше Дмитрий парой слов ухитрился изложить проблему: мамин артефакт не имел видеообзора снаружи, потому клиент и ненужный свидетель пересеклись в одной точке. Неудачное стечение обстоятельств.

Дед Анастасии сходу полез нарушать добрую половину правил приличия и вообще вёл себя как хозяин, а не как незваный гость.

Ржевский не повёл бровью и за словом в карман не полез: ответил очень жёстко, указывая рамки и ставя старика на место.

А Барсуков-старший на полном серьёзе изготовился бить по хозяину имения магией — словно не сам нарвался.

Вот же скотина, а ещё в возрасте.

Мадина про себя подивилась странным перипетиям общения различных поколений народа опекуна, параллельно парализуя незваного гостя:

— СТОП! — последнее было сказано Ржевскому, который находился в половине секунды от того, чтобы метнуть тяжёлый ящик в голову будущего родственника.

Зная парадоксальную сноровку Дмитрия в подобные моменты, было уместно ожидать, что он успеет раньше и броска старик не переживёт: ящик просто размозжит голову.

Груз тяжёлый, Ржевский здоровый, убивать привычен. Хотя, пожалуй, не так буднично и походя.

— Хренасе, нравы у вас, — по-мальчишески присвистнула менталистка, успокаивая себя через ментал.

— Не у нас, — коротко качнул головой опекун, не сильно впечатляясь происходящим и продолжая трудиться грузчиком. — Это старый козёл решил в начальника и хозяина поиграть, хотя он здесь никто и звать его никак. Слушай, неудобно просить, но… — Ржевский крайне нехарактерно для себя покраснел и замялся.

— Даже страшно стало, — сделала серьёзное лицо Наджиб. — Если ты так стесняешься, боюсь представить, что у тебя за желания. И каких прилюдных безнравственных извращений ты сейчас от меня потребуешь, пользуясь моим безвыходным положением и полной от тебя зависимостью.

Чёрт побери, а жить-то как хорошо. Настроение соколом взмыло вверх.

— Да тьху на тебя! — попечитель встряхнулся, выныривая из загадочных размышлений. — И вовсе не извращения! По взаимному согласию любой из трёх вариантов является нормой! Хотя ты наверняка и не умеешь ничего, поскольку девственница!

— Ну да, ну да, — неопределённо покачала головой менталистка, нагоняя интриги.

А чё, всё равно языка никто не понимает.

Клиент во второй машине напряжённо наблюдал за происходящим, ждал и не вмешивался. Из окружавших имение небоскрёбов было видно только контуры прохода в защите, ящики стояли сбоку и в глубине.

— Какая ты испорченная! — заявил Ржевский. — Я по делу звал!

— Жопу и сиськи лапать не дам, — показала язык Мадина, поддаваясь детскому порыву. — Трахаться до свадьбы тоже не буду. Сперва женись.

Попечитель побагровел ещё больше:

— Я. НЕ. ЗА. ЭТИМ! Как сделать, чтобы этот хмырь про ящики не помнил?

— Уже. Последних пяти минут как не бывало. — Мадина нехотя пояснила, — Дим, я же вижу, кто в портал с нашей стороны и что грузит. — Она коснулась ногтем браслета.

— И?

— Ваше законодательство, таможенное в частности, как менталист помню лучше тебя. Судя по всему.

— И? — взгляд Ржевского, словно загипнотизированный, не отрывался от её груди.

Похоже, опекуна снова заклинило.

— Дим, о чём ты думаешь, у тебя эрекция сейчас будет, — вздохнула Наджиб, уже даже не удивляясь. — Что люди скажут? А впрочем, твои проблемы… Я, когда подходила, ему всё потерла на автомате: нам круги по воде про портал и ящики не нужны. А дед Анастасии тот ещё старый козёл — тебя угнетать приехал и в зависимое положение подмять.

— Да то понятно. Сироту всякий обидит норовит, — хохотнул опекун.

Буквально за минуту он перебросил тяжёлый груз в машину клиенту и получил мешочек с золотом, почти точную копию своего, только гораздо более увесистый.

— Пересчитайте. — Водитель получателя, хмурый мужчина со шрамами на лице, покосился на оттопыривающиеся зелёные труселя хозяина, затем на деньги в его руках.

— Нет необходимости, — Ржевский подбросил плату на ладони. — Пятьсот двадцать ровно, как договаривались.

Курьер здорово удивился, но ничего не сказал.

— Проба девятка — соответствует, монеты новые. Дефектов или отклонений по весу не имеют, — беззаботно улыбнулся попечитель. — Спасибо за аккуратность, с вами приятно иметь дело.

— С вами тоже. — Курьер не стал спрашивать, каким образом Ржевский видит сквозь кожу.

На Барсукова он старательно не смотрел, как и на менталистку, рванув с места на скорости.

— Веди в ограду. Я сниму с него стазис, когда защиту вернёшь, — предложила Наджиб. — Будет искренне думать, что ты его сам запустил.

— Посканируешь его, пока болтать будем? Можешь со мной под руку идти и делать вид, что по-русски не понимаешь?

— Хорошо, но лучше иначе. В трёх шагах сзади идти буду, конкретно от него отводом глаз прикроюсь. С точки зрения ментала, так в конкретном случае правильнее.

— Спасибо большое. — Ржевский весело перебросил золото с ладони на ладонь ещё раз и запел свою дурацкую песню про кабана под окнами. — Кажется, жизнь налаживается.

Мадина дождалась восстановления иллюзии по периметру участка:

— Дим, убивать он тебя не собирался, но надавить планировал достаточно серьёзно. Он не в курсе про твои резисты, считает тебя абсолютным простаком.

Затем менталистка щёлкнула пальцами повторно.

— Ой. Что-то голова закружилась! — Барсуков-старший вскинул руки к вискам, озадаченно оглядываясь по сторонам.

— Лови. — Дмитрий бросил ей вначале портальный ключ, затем без паузы золото. — Делим поровну, половина твоя. Пусть у тебя будет, мне в трусы положить некуда. А руки свободными пока подержать хочу, — он со значением покосился на визитёра.

Деньги ей не были нужны, но и спорить было бы лишним. Ладно, пусть лежат в доме.

— Как закончишь с дорогим гостем, — побольше сарказма в голос, — несёмся к Норимацу. Надо со вторым фигурантом доработать, раз ты старшего у Левашовых оставил.

— Да помню, — поморщился Ржевский с досадой, не обращая внимания на напряжение старика.

Тот не понимал ни слова,