несколько волосков, из оставленных Прибоем. Только бы получилось!

Получилось! Только волков вокруг окатило водой так, что промокли, кажется, насквозь. Правда, появлялся конь медленнее, чем из воды.

С невнятным восклицанием бросилась к вороному гиганту:

— Прибой, пожалуйста! Очень твоя помощь нужна!.. Там не меня нести нужно… На нас напали!.. А он меня закрывал!.. Ему плохо совсем…

Уж не знаю, что там понял Прибой, сама себя в этот момент понимала плохо. Слова вылетали бессвязно, так было страшно, что конь откажется нести кого-то вместо меня! Прибой подтолкнул меня в сторону Павла и, не глядя на ощерившихся мокрых охранников, пошёл впереди.

Скакун Павла всё так же стоял около волка. Оборотень крутился рядом с распростёртым телом и пытался его перевернуть.

Оттерев парня в сторону, к волку подошёл Прибой. Он выглядел крупнее обычного, я уж хотела задать вопрос Павлу, но вспомнила, как выглядел конь, когда только появился из озера…

Прибой опустился на колени перед самой мордой волка, не испытывая ни малейшего страха перед хищником. Поразительная догадливость и самопожертвование.

Мы, переглянувшись, тоже подошли, радуясь помощи. Обходя коня, ощутила легкое движение воздуха и шлепок пониже спины. Чуть заметно подпрыгнув от неожиданности и украдкой показав невидимому помощнику кулак, под внимательным взглядом волка подошла к его левому боку.

— Подождите, — Мирлис задом двигался к нам, таща что-то длинное в зубах.

Тряпка какая-то. С удивлением опознала штаны, выданные Ванечкой в дорогу. Сейчас рыжий, не жалея когтей, вытащил их из котомки. И сумел же! Что ж он прав, пожалуй. Носить эти штаны я не собиралась, велики и в длину, и в ширину. Это на первое время они подошли. Странно, что вообще в котомке опять оказались. Думала, остались у Еремеевны.

Проверила полотно на разрыв. Должны выдержать.

Павел подхватил ткань и подсунул под грудь приподнявшемуся волку.

Перехватив свой конец, для надёжности перекинула через плечи по примеру оборотня. Да, натуральная ткань это сила! Разве выдержали бы наши джинсы такое натяжение?!

— Раз-два взяли!

По команде Павла, изо всех сил потянула вверх, чувствуя, как помогают сильные руки Ветра. Волк, мучительно дёргая всем телом, приподнялся с нашей посильной помощью на полусогнутые и взобрался на конскую спину.

Пока оборотень вытаскивал из-под волка тряпку, пыталась привести в норму дыхание и унять дрожь в руках и ногах. Ветер помогал, но и я приложила все силы.

Мирлис заботливо пристроился рядом, стоило опуститься на землю. И Павел собрался тащить эту тушу один! Совсем чокнулся, о чем тут же сообщила во весь голос.

Чуть слышно хмыкнув, Павел приказал садиться на Каштанку, а сам вознамерился вести Прибоя в поводу. Ха-ха, как бы не так! Нести на себе волка конь согласился, а вот против оборотня возражал категорически.

— Павел, да отстань ты от Прибоя, — укоризненно попросила я, когда мне надоело любоваться верчением на поляне.

Павел пытался настоять на своём, а конь вертел задом, уворачиваясь от пытающегося ухватить поводья оборотня. Больше всего боялась, что волк упадёт и придётся начинать всё с начала. На это моих сил уже не осталось. Если придётся повторить, потом поеду в том же положении, что и волк, свисая с коня.

— Ты же понял, тебя он не слушает.

Взопревший оборотень не был готов так просто сдаться.

— Несёт же он… Нечисть тебя побери!

Договорить не удалось. Особо ловко извернувшись, жеребец ухватил парня за плечо и чувствительно укусил.

— Криком делу не поможешь!

Подошла к скакуну, ласково погладила по гриве и попросила:

— Пойдёшь за нами?

Прибой ткнулся носом в щеку и фыркнул. Потом мотнул головой в сторону волка.

— Не поняла, извини.

Конь раздражённо фыркнул и опять мотнул головой, указывая на свою спину.

— Хочет, что бы ты села на него, — встрял Мирлис.

— Зачем? — повернулась к рыжему.

— Придержишь нашего героя, — проворчал приятель.

— Странная идея. Силёнок не хватит такую тушу удержать. Но я согласна. А с Каштанкой что делать?

— Отправим домой. Дорогу найдёт.

Павел уже всё решил и согласился с предложением Прибоя. Он раздражённо пнул валявшиеся на земле вещи и направился к лошади.

Решив не спорить с сердитым мужчиной, скоренько собрала рассыпанные Мирлисом, вещи обратно в котомку и занялась уничтожением следов нашего пребывания на поляне. Исчезновение Каштанки заметила, только заслышав её топот по тропе.

Собрались в авральном режиме. Павел сердился на упрямство Прибоя, а я старалась спешить, понимая, что держать волка на спине коню нелегко.

Поняв, что мне не поднять ноги, оборотень одним движением подкинул меня в седло и помог вставить ноги в стремена.

“А руки-то дрожат”, - мелькнуло у меня.

Парень устал не меньше моего.

Ко мне Прибой отнесся спокойно и, пристроив рыжика в седельной сумке Павла, поспешили убраться подальше от неудачного места, оставив валяться лохматую стогоподобную тварь под присмотром пары молодых быстроногих волков. На мой вопрос Павел ответил. Он вовсе не рассчитывает на то, что волки смогут нежить удержать, просто неплохо знать, если она двинется в погоню. Кстати, я так и не решилась к этой копне приблизиться, честно — струсила.

Хотелось спросить ещё, что будем делать, если двинется, но не стала. Не хочу знать о неприятностях заранее. Предпочитаю экспромты.

Разговаривать дорогой Павел не стал, погоняя коней и меняя направление едва ли не каждые десять минут по каким-то своим приметам. Мирлиса рядом не было, а волк говорить не умел, так что пришлось отложить беседу до привала. Ехала, почти не глядя на дорогу, и украдкой оглаживала волчью спину, шепча утешение страдающему зверю, наслаждаясь прикосновениями к жёсткому меху.

Счастье, что волк быстро приходил в себя. Похоже, Павел был прав, когда хотел как можно быстрее забрать его со стоянки.

К счастью наш пациент часа через три оклемался настолько, что смог своим ходом убраться в лес. Как ни был силён Прибой, но и он после скачки с таким грузом покрылся пеной…

***

Пока чистила набранную по пути на заброшенном огороде картошку, Павел развёл костерок, внимательно следя за тем, чтобы тот не дымил. Хотелось съязвить на тему предосторожностей, но сдержалась. Достаточно взгляда на тени под глазами семижильного оборотня, чтобы понять, насколько он устал. Мне-то что, я тут в качестве поклажи. Нет, действительно! Основная нагрузка лежит на Павле и стае. Причем Павлу труднее — ответственность за мою жизнь и наше благополучие, обязанность принимать решения лежит именно на нём. Невольно придержишь язвительные высказывания, парню и без того не легко.

— Настя, картошка готова? — прервал размышления оборотень.

Протянула разложенную на лопухах, вымытую в ледяной воде ручья, картошку. Оборотень покидал её в