пожала плечами Башевич, – Мне-то какое дело?

– Просто хочется понять масштабы этой вымогательницы.

– Пойди, да выясни, – пожала плечами Нина Анатольевна.

– К кому, куда? – опешил муж.

– Без понятия, – зевнула она, – Все, не доставай, хочу спать.

Уже погасив свет, Нина Анатольевна вспомнила забавный эпизод и улыбнулась.

– Если тебе интересно, могу тебе рассказать один момент, посмеешься.

– Давай, – согласился муж.

– Был там один смешной пенсионер с хозяйственной сумкой, все меня разглядывал, изучал, словно экспонат.

– Ну, и что тут смешного? – недоуменно спросил муж.

– Да, в общем-то, ничего. Просто странный он тип. С какой-то допотопной хозяйственной сумкой, палкой, в пиджаке наполеоновских времен.

– Очаковских и покоренья Крыма, – хихикнул муж.

– Все – одно. Но суть в том, что держался он как-то важно, пожалуй, даже высокомерно. Уж очень это разнилось с его обликом.

– А как думаешь, зачем он к ней сидел?

– Такого и шантажировать-то нет смысла, – раздумчиво ответила Башевич, – Вряд ли у него есть на это деньги.

– Да и что ему скрывать, – добавил муж.

– И сдается мне, Кирилл, что этот неказистый пенсионеришка в любом случае не стал бы платить. Есть в нем что-то такое…

Она запнулась, не сумев подобрать нужное определение.

– Ладно, давай спать, – разрешил ее затруднение Кирилл Львович, – А то мы устали и перенервничали.

– Спокойной ночи, – ответила Нина Анатольевна, и через пять минут они уже крепко спали.

На следующее утро, когда Башевичи допивали кофе, собираясь на работу, зазвонил телефон.

Трубку снял Кирилл Львович.

– Мне нужен Башевич, – деловито произнес женский голос.

– Я – Башевич, – удивленно откликнулся Кирилл Львович, – А кто говорит?

– Скажите, вы были вчера в районной поликлинике, на приеме у главврача?

– Нет, не был. Но кто говорит?

– Следователь районной прокуратуры Тамара Викторовна Ялович. По моим данным вы или кто-то из вашей семьи был вчера в поликлинике. Вы единственный Башевич в микрорайоне.

Нина Анатольевна, привлеченная необычным разговором, поднялась из-за стола и встала рядом с мужем.

– Итак, вы или кто-нибудь из ваших родственников были вчера у главврача поликлиники № 45? – повторила вопрос следователь.

– А что случилось? – осторожно попытался прощупать почву Башевич.

– Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос.

– Да, была моя супруга, Нина Анатольевна. Но что все таки случилось?

– Мария Ильинична Поилова умерла, – коротко сообщила Ялович, – Ваша супруга дома?

– Да.

– Передайте ей трубку, пожалуйста.

– Тебя, – растерянно повернулся к жене Башевич. – Это следователь из прокуратуры. Она говорит, что Поилова умерла.

– Я слушаю, – решительным тоном сказала в мембрану Нина Анатольевна.

По мере разговора лицо ее все больше мрачнело. Ответив на несколько вопросов Ялович, Башевич повесила трубку.

– Ну, что? – дрожащим голосом спросил ее муж.

– Плохо дело. Поилова умерла не своей смертью.

– Как?

– Отравление.

– Чем? Зачем? Кто?

– Не задавай глупых вопросов! – прикрикнула Башевич, – В любом случае, уж точно не я.

– Но, но…

– Меня вызывают в прокуратуру, – оборвала мужа Нина Анатольевна, – хотят допросить.

– Мне пойти с тобой?

– Зачем? Тебя же там не было.

– Ну, для моральной поддержки.

– Мне нечего бояться, – уверенно заявила Нина Анатольевна.

– Но если они раскопают…

– Не смогут.

– Но подумай, деньги, отпечатки…

– Не морочь мне голову и не пугай.

– А вдруг тебя заподозрят?

– С какой стати? Я этого не делала.

Пристально взглянув на мужа, она, сглотнув, спросила, – Ты же не сомневаешься, что я тут ни при чем?

– Конечно, Нина, конечно, – слишком быстро ответил Кирилл Львович.

По его лицу пробежала тень неуверенности.

Глава 4

Заместитель Поиловой, Ольга Алексеевна Митченко появилась в прокуратуре ровно в девять утра. Выглядела она немного уставшей, но держалась по-деловому. На ней был темно-серый шерстяной костюм, соответствующий ситуации. Суховатые поджатые губы очерчивала тонкая линия неброской губной помады.

Ялович, как всегда, подтянутая и собранная, заговорила с ней строгим официальным тоном.

– Здравствуйте, Ольга Алексеевна, проходите, садитесь, пожалуйста, и распишитесь, что предупреждены об ответственности за дачу ложных показаний.

Митченко росчерком пера ратифицировала документ.

– Итак, Ольга Алексеевна, вам присваивается статус свидетеля, – сообщила заму главврача Ялович.

– Большая честь, – мрачно сымпровизировала Митченко.

– Итак, первый вопрос: сколько лет вы работаете в сорок пятой поликлинике?

– Восемь лет. С девяностого года.

– В какой должности вы начинали?

– Заведующая терапевтическим отделением.

– Потом?

– Последние три года в нынешней должности.

– А Поилова, сколько она главврач?

– Шесть или семь лет.

– Вы хорошо ее знали?

– Достаточно.

– Что она была за человек?

– С виду строгая, но в душе мягкая, как масло. Однако, поликлинику держала в кулаке. Хороший администратор.

– А какая у нее была специализация, как у врача?

– Терапевт.

– Как вы оцениваете ее профпригодность?

– Как врача или как администратора?

– Как врача.

– На отлично.

– Скажите, у нее были конфликты с подчиненными?

– Не без этого.

– А с кем именно?

– Всех разве упомнишь.

– Ну, приведите какой-нибудь пример.

– Да хоть со мной в прошлом месяце.

– Поподробнее, пожалуйста.

– Я подписала внеочередные отпуска двум врачам. Мария Ильинична усмотрела в этом нарушение.

– И оно было?

– Формально, да. Но я вошла в ситуацию людей и пошла им навстречу.

– Ну, я надеюсь, это недоразумение вы быстро прояснили.

– Да, Мария Ильинична отменила отпуска.

– Строго. Скажите, вы много ссорились с покойной?

– Один раз. Полтора года назад Мария Ильинична отказала мне в премии.

– И что?

– Ничего, осталась без премии.

– Заслуженно отказала?

– Я считаю, что – нет.

– Вы затаили на нее зло?

– Зачем? Я не злопамятная. Да у нас вообще были нормальные отношения.

– Что значит – нормальные?

– Ну, деловые, если хотите.

– Значит, не дружеские?

– Скажем так, ровные.

– Ясно. А как насчет остальных ее подчиненных?

– Бывали конфликты, но не сильные. Мария Ильинична была справедливым человеком.

– Но вы говорили, что… цитирую: она в душе была мягкой, как масло.

– Да, но когда это не распространялось на служебную сферу.

– У нее были враги?

– Я не понимаю, что вы вкладываете в это понятие.

– Люди, которым она мешала, которых она чем-то обидела, задела, которые хотели бы от нее избавиться.

– До такой степени, нет.

– А не до такой?

– Ну, пожалуй, наш ЛОР.

– Как его фамилия?

– Крылов Иван Андреевич.

– И в чем же была причина его неприязни?

– Мария Ильинична грозилась выгнать его за пьянство.

– Он сильно пил?

– И сейчас пьет.

– Когда случилась их ссора?

– Где-то полгода назад Поилова застала его в нетрезвом виде.

– И что?

– Предупредила.

– А он?

– Повел себя скандально. Стал кричать, что он лучший в районе и прочую галиматью.

– А он действительно лучший?

– Я не специалист в этой области, но не лишена определенных сомнений.

– Итак, – подвела итог Ялович, – у покойной были недоброжелатели.

– Как и у всех нас, – подтвердила Митченко.

– Ольга Алексеевна, – продолжила допрос следователь, – а