Гость встретил ее у порога с полуулыбкой на губах. Как ни старалась Инга, она никак не могла прочитать значение этой улыбки. Это могло означать все, что угодно, начиная от «нельзя быть такой любопытной, но я так и быть, тебя прощу» до «я сейчас оденусь и по-быстренькому сверну тебе шею». Совершенно некстати вспомнилась интерпретация русской пословицы: много будешь знать — никогда не состаришься.

Он молча принял из ее рук сумку и скрылся в комнате. Инга так и не выдохнула. То, что он не стал убирать ненужного свидетеля сразу, еще ничего не значит. Может быть, ему просто неудобно душить ее в набедренной повязке из полотенца. Люди вообще выглядят довольно беззащитными, если их раздеть, и чувствуют себя так же, и на окружающих производят такое же впечатление.

Из двери, распихивая по карманам джинсов ключи и документы, вышелее одетый гость. Инга уже не сомневалась: встреться ей этот тип в подворотне при полном параде, последнее, что она додумалась бы сделать, это привести его к себе домой. Да, это был тот же самый парень. Но если в розовом полотенце на бедрах он выглядел опасным, то сейчас от его вида леденило душу.

Сосредоточенный, собранный, как пружина, готовый в любой момент напасть. Теперь она явно чувствовала в нем что-то звериное. При этом так же явно чувствовала, что на нее он не нападет, а она не будет задавать лишних вопросов. Лишь бы на этом их знакомство закончилось, лишь бы он ушел, и у нее не появилось бы ни одного повода о нем вспомнить!

Он легко подхватил пустую сумку, и Инга окончательно успокоилась. Никаких орудий убийств она в этой сумке не обнаружила, а душить ее было бы удобнее пустыми руками. Стив или Стас, если это, конечно, его настоящие имена, приблизился. И Инга снова напряглась, что-то в его взгляде появилось такое… опасное. Она и сама не могла бы сказать почему, но она сделала шаг назад и уперлась спиною в стену.

Он не отступил, наоборот — приблизился. Заглянул ей в глаза — и от этого взгляда она на секунду забыла, как дышать.

— Ну что, пора прощаться… — изменившимся голосом проговорил он, обхватил ее свободной рукой за талию, прижал к себе — крепко и намертво и впился в ее губы страстным поцелуем.

От неожиданности Инга замерла буквально на мгновение. Но быстро справилась с собой и изо всех сил уперлась руками в грудную клетку незнакомца:

— Пусти!

Трудно поговорить, когда тебя пытаются поцеловать, так что получилось неразборчиво. Она изо всех сил колотила руками по плечам, но толку от этого было как от того, что стучать по железяке. Мышцы у незнакомца словно стальные. Может, он робот вообще?

— Пусти сейчас же!

Как ни странно, объятия тут же разжались. Незнакомец с улыбкой сказал:

— Прошу прощения. Не хотел тебя смущать, ну, в общем, извини. И спасибо за все!

Он подхватил сумку с пола — кажется, пока он распускал руки, ее пришлось выпустить, — и скрылся за дверью.

— Гад! — крикнула ему вслед Инга.

Вот тебе и вся благодарность. Правильно, впускаешь к себе кого ни попадя, будь готова к тому, что он решит, что для тебя это обычная практика — приводить незнакомцев к себе домой. И относиться станет соответственно.

Уже хлопнула дверь подъезда, а Инга так и стояла посреди коридора, пытаясь прийти в себя и собрать в кучу мысли и чувства. Впрочем, мыслей особенно не было. А вот чувства были странными и хаотичными.

Минуты шли, неизбежно приближая скандал с руководством. Нет, на этот раз скандала она избежит, хватит ей потрясений. Инга проверила ключи, телефон — все ли взяла, но вместо того чтобы выскочить из квартиры, зашла в комнату, в которой ночевал ее гость.

На столике лежала стопка денег и записка:

«Надеюсь, это компенсирует те неудобства, что я причинил. Извини за опустошенный холодильник. Понимаю, было нервно:) И за все остальное тоже извини. Я бы хотел что-то объяснить, но не смогу.

И главное — ты очень хорошая девушка. И я о тебе думаю хорошо».

Чуть ниже — подпись: «С благодарностью, Стас».

А еще ниже — приписка: «Это настоящее имя».

* * *

Она не опоздала в кои-то веки: и транспорт пришел вовремя, и заторов на дороге не было. Интересно, в честь такого знаменательного события ее редактор зааплодирует и выпишет премию? Было бы неплохо.

Та пачка денег, которую странный парень оставил на столике, конечно, с лихвой покрыла бы все возможные и невозможные премии, однако с ней была одна загвоздка: брать эти деньги Инга не собиралась. Сложила в шкаф. Глупо, конечно, хранить деньги, чтобы отдать их нахалу, который, кажется, не собирается возвращаться в ее дом. Вернее, она очень надеется, что никогда не вернется.

Но если вдруг вернется, ей бы не хотелось быть ему что-то должной.

— Гарипова, ты уже здесь? Вот и отлично. У нас новый оператор. Поедете снимать кошачью выставку.

Инга вздохнула. Сколько хороших новостей сразу!

— А куда делся старый?

Если честно, Сан Саныч ее вполне устраивал: молчаливый, серьезный, и в кадре у него Инга смотрелась великолепно. Кто бы там что ни говорил, а от того, прямыми или кривыми руками тебя снимают, зависит очень многое. Гораздо больше, чем от того, выспалась ты или нет, хорошо ли накрасилась… Правильно поймать свет, выбрать нужный ракурс, похимичить с фокусом… Опытные операторы и фотографы знают, как это делается. И если сейчас ей выдадут бестолкового юнца, который станет делать из нее длинноносое чудовище с кругами под глазами, будет просто отвратительно.

— Травма. В больнице. И скорее всего надолго, так что настраивайся работать с тем, кто есть. А вот и он, — объявил редактор, хватая за локоть пробегавшего мимо паренька. — Инга, знакомься, Виталий — наш новый оператор. Он обратился к пареньку. — Ну и Ингу Гарипову, я думаю, представлять не надо, лицо, можно сказать, знаменитое.

* * *

Инга посмотрела на нового оператора. Так она и думала: совсем молодой, наверняка еще моложе, чем она. Двадцать с небольшим — максимум. Смазливый. Брюнет с пытливым взглядом и какой-то болезненно чувственной линией губ. Лицо, которое притягивает взгляд. Странно, что с такой внешностью он решил пойти в операторы и оставаться по ту сторону экрана. В кадре бы смотрелся очень неплохо.

А вот как в кадре будет смотреться она сама — теперь большой вопрос.

— Поехали, — со вздохом сказала она.

И они поехали.

День выдался таким суматошным, что вспоминать о ночном приключении было некогда. Оно отошло куда-то на задний план, и теперь казалось больше похожим на сон или эпизод из какого-нибудь фильма, так хорошо и талантливо снятый, что тебе кажется: все это происходит не с экранными героями, а с тобой.

Новый оператор, как ни странно, был неплох. Оказывался в нужном месте, снимал то, что надо, ловил симпатичные кадры и, стоило Инге увидеть что-то примечательное, поискать его глазами, он кивал и тут же оказывался там, где надо. Она удивилась тому, как слаженно они работали, будто бы не первый день вместе, а уже успели стать хорошей слаженной командой.