И все-таки мать была права. В Риме нет более умного икрасивого мужчины, чем ее отец. От этой мысли было радостно и чуточку грустно.Она была единственной женщиной Рима, не имеющей абсолютно никаких шансов. Юлиятихонько вздохнула.

А мысли Цезаря были уже далеко. Предстояла очень важнаявстреча, и он понимал, как много от нее зависит. У входа в таблин стоял Зимри иеще один вольноотпущенник. Цезарь, указав на него глазами иудею, вошел внутрь.Навстречу ему поднялся молодой высокий патриций, одетый в римскую тогу,окаймленную пурпурной каймой, что указывало на его принадлежность к высшемусословию римского народа.

У него было решительное смелое лицо, могучая, выступающаявперед нижняя челюсть, большие темно-серые глаза, густые брови и упрямо сжатыетонкие губы, постоянно кроящиеся в недоброй усмешке. Впечатление портилибледность лица и внезапно загоравшиеся в безумном блеске глаза. Эту мощнуюфигуру, тяжелое массивное лицо, гордые безумные глаза знал весь город. Это былЛуций Сергий Катилина, успевший прославиться своими вызывающими кутежами идружбой с отъявленным сбродом «Вечного города». Ему шел сорок пятый год.Двадцать пять лет назад он был одним из самых ярых сторонников Суллы и нажилнемалое состояние на проскрипциях сулланцев. По существующему положению,имущество осужденного подвергалось конфискации, а часть его шла доносчику илиобвинителю. Награда назначалась за убийство или выдачу даже рабу. Заукрывательство полагалась смертная казнь. В списки проскрибированных включалисьличные враги сулланцев, и Катилина умудрился включить туда даже своего брата,чье имущество он затем наследовал. Уже после смерти Суллы, в год консульстваМарка Терренция Варрона Лукулла и Гая Кассия Лонгина, Катилина был обвинен вкощунственных связях с весталкой Фабией, причем против него тогда выступалмолодой Цицерон, жена которого была сестрой Фабии. Но Катилину поддержали оптиматы.Его адвокатом выступил Квинт Лутаций Катул,[26] и он былоправдан. Но когда через несколько лет, уже при консулах Цецилии Метелле иКвинте Марции, его избрали претором, свирепый нрав Катилины сыграл с ним дурнуюшутку. Ему дали управление провинцией Африка, и бешеный патриций устроил тамнастоящий разгул террора и беззакония. Римский суд вынужден был рассматриватьдело Катилины по жалобе африканской делегации. Но тот же римский суд оправдалсвоего наместника. Однако сам процесс подорвал шансы Катилины на избраниеконсулом. Спустя год он выставил свою кандидатуру и потерпел поражение. И воттеперь Катилина вновь выставил свою кандидатуру, намереваясь использовать свойпоследний шанс победить на выборах и пройти в консулы. Цезарь понимал, что вслучае неудачи Катилина способен на все. Его люди уже не скрывали своих плановсилой оружия привести Катилину к власти. В стране назревала гражданская война.

Увидев гостя, Цезарь постарался улыбнуться.

— Ты уже здесь?

— Да. — Катилина сделал несколько шаговвперед. — Я пришел в последний раз узнать, что ты намерен делать, Цезарь?

— Прежде всего доесть свой завтрак, — спокойносказал Цезарь, стараясь не замечать вызывающего тона Катилины.

— Ты издеваешься над нами, — вспылилКатилина. — Уже который месяц ты не даешь ясного ответа, на чьей тыстороне. Может, ты намерен поддержать на выборах этих толстозадых сенаторов,обжирающихся на своих пирах, зарвавшихся в своей роскоши? Тебя устраивает такоетвое жалкое положение верховного понтифика? И это представитель великого родаЮлиев. — Катилина возбужденно зашагал из стороны в сторону. — У тебяведь не меньше долгов, чем у меня, Цезарь. На что ты надеешься?

— Даже больше, намного больше, — Цезарь спокойноопустился на стоящую рядом скамью. — Ты ведь знаешь, что я выставил своюкандидатуру в преторы, и сенат вместе с римским народом решил поддержать меня.

— Всего лишь претором, — Катилина поднял рукивверх, — великие боги да вразумят такого слепца, всего лишь претором! А мыготовы дать тебе все — звания, титулы, богатства, сделать тебя консулом, еслихочешь. Лишь бы ты повел своих популяров за нами. Я достаточно откровенен стобой, как видишь. Только с твоей помощью мы сможем разгромить этот презренныйсенат, только твоя воинская мудрость поможет разбить армию Помпея, вновьсделать римлян римлянами, отменить долги, дать всем землю. Если меня изберутконсулом, — продолжал Катилина, — я сам подниму армию в защиту правримлян.

«Обычная демагогия, — подумал Цезарь, прекраснознавший, что Катилина и его соратники больше думают о своих долгах, чем очужих. — Интересно, с каких пор они стали защищать права римлян и такненавидеть оптиматов. Не тот ли Катилина был ревностным сторонником оптиматов,когда ему было выгодно», — снова подумал Цезарь.

— Еще не время, — загадочно сказал он, —партия сената очень сильна. У оптиматов есть все — легионы, деньги, магистраты,огромная восточная армия Помпея. Нужно готовиться более тщательно, сеять враждув их рядах, что совсем нетрудно сделать, привлекать на свою сторону ихсторонников, суметь собрать собственные легионы и повести их за собой. Носегодня успех борьбы решается в избирательных комициях, и надо быть готовым кэтому спору.

— Мы должны решить наш спор силой оружия, а неболтовней, — гордо отозвался Катилина. — Манлий начал набирать войсков Этрурии. Глупец Цицерон считает, что можно победить одним лишь ораторскимискусством. Я докажу ему, что он ошибается.

— Не нужно недооценивать его искусство. Это такженеобходимо, — возразил Цезарь. — Что касается Манлия, то скажи мнечестно, сколько легионов он сможет собрать?

Катилина задумался:

— Два, может быть, три. Но если мы придем ему на помощьи я своей консульской властью разрешу ему набор легионов, то и все пять-шесть.

Цезарь не подал виду, что уловил нотки сомнения в голосепатриция.

— Шесть легионов Манлий не соберет никогда, —уверенно решил он, — да и боеспособность этих войск будет куда ниже армииПомпея. Для консульской власти тебе нужна популярность у народа, а тыотталкиваешь многих своей дикой программой перерезать всех оптиматов, едвапридешь к власти. А ведь на этих людях держится наше общество. Даже наш другКрасс, — при этих словах Цезарь улыбнулся, — сказал недавно, что тычасто бываешь неуправляемым. А ведь большую часть твоих денег на избирательнуюкампанию дал именно он. Нужно завоевывать популярность у народа, а не только угладиаторов и безземельных должников. Их мечи не засчитываются как голосаизбирателей. Успех у нищей толпы можно завоевать, швыряя ей деньги и различныеподачки. И эти деньги тебе должны давать те же оптиматы. Необходимо постояннорасширять число своих соратников, а ты своими дикими действиями толькосокращаешь их.

Катилина нетерпеливо махнул рукой.

— Ты отказываешься?

— Я не поддержу оптиматов, но и за тобой пока непойду, — твердо сказал Цезарь. — Может быть, позже, когда будууверен, что за мной пойдут все популяры.