— Стригой не может касаться кола, — выдохнула я,осознавая, как часто употребляю выражения «не может» или «немыслимо».

Нелегко, когда ставится под сомнение то, во что незыблемоверишь.

— Ни один морой или дампир не способен на такое.

— А вот человек сделал бы. Наши взгляды встретились.

— Люди не помогают стригоям…

Я оборвала себя. Опять то же самое — «не помогают». Но яничего не могла с собой поделать. Единственное, на что можно рассчитывать вборьбе со стригоями, — солнечный свет, магия кола, защитные кольца и такдалее. Мы используем их слабости. Если же им помогают другие — люди, — неимеющие этих ограничений…

На суровом лице Дмитрия, как всегда готового к любомуповороту событий, мелькнула крошечная тень сочувствия, когда он наблюдал замоими внутренними терзаниями.

— Оно меняет все, правда? — спросила я.

— Да, — ответил он.

Дмитрий сделал один телефонный звонок, и появилась группаспециального назначения.

Правда, прошло часа два, и каждая минута ожиданиярастянулась на год. В конце концов, не в силах выносить сцену побоища, явернулась в машину. Дмитрий закончил осмотр дома и присоединился ко мне. Ни он,ни я не произнесли ни слова. Жуткие сцены внутри дома снова и сновапрокручивались в сознании. Я чувствовала себя испуганной, одинокой, мнехотелось, чтобы Дмитрий как-то успокоил меня. И тут же бранила себя за этожелание, в тысячный раз напоминая себе, что он мой инструктор и не его делоутирать сопли, какая бы ситуация ни сложилась. Кроме того, я хотела бытьсильной. Не хотела искать поддержки каждый раз, когда ситуация становиласькритической.

Прибыла первая группа стражей. Дмитрий открыл дверцу машиныи повернулся ко мне.

— Ты должна понять, как все случилось.

Я не хотела больше смотреть на трупы, но пошла за ним.Стражи были мне незнакомы, но Дмитрий знал их. Казалось, он всегда всех знает.Они удивились присутствию новичка, но никто не запротестовал.

Я плелась за ними, пока они осматривали дом. Никто ни к чемуне прикасался, но они опускались на колени рядом с телами, внимательно изучалипятна крови и разбитые окна. По-видимому, стригои проникли в дом не толькочерез переднюю или заднюю дверь. Стражи перебрасывались отрывистымизамечаниями, не выказывая ни отвращения, ни страха, которые я чувствовала. Онидействовали как роботы. Одна из них, единственная женщина в группе, приселарядом с Артуром Шунбергом. Мне стало интересно: женщины-стражи — редкость. Яслышала, как Дмитрий называл ее Тамарой, на вид ей было лет двадцать пять.Темные волосы не доходили до плеч — как обычно у женщин-стражей.

В ее серых глазах промелькнула печаль.

— Ох, Артур… — вздохнула она.

Прямо как Дмитрий, в двух словах сумев выразить тысячувещей.

— Никогда не думала, что доживу до этого дня. Он былмоим наставником.

Тамара снова вздохнула и встала. Ее лицо приняло деловоевыражение, как будто тот, кто обучал ее, не лежал сейчас бездыханным. Я простоглазам не верила. Он же был ее наставником. Как можно до такой степениконтролировать себя? Всего на долю секунды я представила себе, что па полураспростерся мертвый Дмитрий. Нет. На се месте я не смогла бы сохранятьспокойствие. Я пришла бы в ярость, кричала бы, пинала вещи ногами. Может, дажеударила кого-нибудь, пытавшегося меня успокоить.

По счастью, я убеждена, Дмитрия никто не может одолеть. Явидела, как он убил стригоя, не моргнув глазом. Он неодолим. Он крут. Он бог.Конечно, к Артуру Шунбергу все это тоже относилось.

— Как они сумели сделать это? — выпалила я вопрос.

Шесть пар глаз обратились ко мне. Я думала, вслед за моейвспышкой последует осуждающий взгляд Дмитрия, но его лицо выражало лишьлюбопытство.

— Как смогли убить его?

— Точно так же, как убивают остальных, — ответилаТамара, сохраняя спокойное выражение лица. — Он смертен, как и все мы.

— Да, но он… Ты же понимаешь — Артур Шунберг.

— Вот ты и расскажи нам, Роза, — взглянул на меняДмитрий. — Ты же видела дом. Расскажи, как они это сделали.

Я внезапно осознала, что сегодня все равно подвергнусьиспытанию, и задумалась об увиденном. Сглотнула, пытаясь сообразить, какневозможное стало возможным.

— Здесь есть четыре точки входа. Значит, речь идет, покрайней мере, о четырех стригоях. Тут присутствовали семь мороев… Семья Бадикакак раз принимала гостей, что увеличило размеры кровавой бойни. Три жертвы былидетьми. И три стража. Слишком много убитых. Четыре стригоя на такое неспособны.Шесть — еще туда-сюда, если сначала они напали на стражей, сумев застать ихврасплох. Морои были охвачены паникой, чтобы оказывать сопротивление.

— А как они сумели застать стражей врасплох? —спросил Дмитрий.

Я заколебалась. Как правило, стражей никому не удаетсязастать врасплох.

— Кольца защиты были разрушены. В семье, не имеющейзащиты, выделяют стража, по ночам охраняющего двор. Но здесь пренебрегли этим.

Я ждала следующего очевидного вопроса о том, как оказаласьразрушена защита, но Дмитрий не задал его. Не было нужды. Мы все знали ответ.Все видели кол. И снова дрожь пробежала по спине. Люди, работающие состригоями… с большой группой стригоев.

Дмитрий просто кивнул в знак одобрения, и осмотрпродолжился. Когда мы добрались до ванной, я отвела взгляд. Раньше я тудазаглядывала вместе с Дмитрием и не имела желания соваться еще раз. Там тоже былмертвый мужчина, его засохшая кровь резко контрастировала с белыми плитками. Апоскольку эта комната находилась в глубине дома, здесь было теплее, чем в гостинойс разбитой дверью, мороз тут не защищал от разложения. Тело еще не пахлоскверно, но запах стоял… сомнительный.

Однако, отворачиваясь, я заметила на зеркале мазки чего-тотемно-красного или скорее коричневого. Прежде я не обратила на них внимания,все затмило жуткое зрелище. Что-то было написано на зеркале кровью. Теперь япрочла надпись: «Бедные, бедные Бадика. Одна королевская семья почтиуничтожена. Остальные последуют за ней».

Тамара пренебрежительно фыркнула и отвернулась от зеркала,продолжая изучать ванную. Зато в моей голове эти слова прокручивались снова иснова.

«…Одна королевская семья почти уничтожена. Остальныепоследуют за ней».

Бадика являлись одним из самых маленьких королевских кланов.И все же вряд ли погибшие здесь были последними из них. Осталось, мне кажется,еще около двухсот Бадика. Это не так уж много, если сравнивать, к примеру, ссемьей Ивашковых, огромной и широко распространенной. Но были королевские семьигораздо меньше, чем семья Бадика. Такие, как Драгомиры. Из них уцелела однаЛисса…