- Потеря сознания - это всегда серьёзно. А по вашимсловам без сознания она была достаточно долго.

Говоров потёр грудь в районе сердца.

- Ясно...

- Но вы не волнуйтесь. Думаю, это, скорее всего,из-за жары. Сейчас многие в обморок падают, а девушка довольно слабенькая.

- Что значит, слабенькая? - растерялся Говоров.

Врач устало вздохнул и одарил его странным взглядом.Потом обернулся на Ксению, которая лежала на диване, прикрыв лицо рукой,пытаясь прийти в себя. Илья проследил за взглядом доктора и нахмурился.Попытался припомнить, вчера Ксения была такой же бледной и с кругами подглазами или это только сегодня с ней случилось? Бесполезное занятие.

Услышав про больницу, Ксения попыталась возразить,что-то говорила, точнее, бормотала, но была слишком слаба, и как Илья неприслушивался, так и не смог ничего разобрать. Она же испуганно таращила нанего глазёнки, они странно блестели за стёклами очков, и от этого лихорадочноговзгляда Илья терялся. И всё цеплялась за него, хватала за руку, и Говоров, витоге, сам сжал её пальчики и подивился тому, какие они тонкие и ледяные.Именно её холодные руки почему-то и уверили его в том, что Ксении плохо. Насамом деле плохо.

- Илья Конст..тантинович, - прошептала она, облизавпересохшие губы. - Я не поеду... в больницу не поеду.

Он наклонился к ней, посмотрел в глаза и решил, чтоона просто боится.

- Ксения, послушайте меня, так будет лучше. И врачнастаивает. Так что это не обсуждается.

Она вдруг заплакала и покачала головой. Посмотрелакуда-то за его плечо, Илья обернулся и увидел Виту, которая старательно ловилакаждое их слово. Он снова взглянул на Ксению и неожиданно для самого себя,предложил:

- Хотите, я с вами поеду?

А она кивнула, снова вцепилась в его руку.

И он поехал. Поехал в больницу, за машиной"скорой помощи", а по дороге гадал - на кой чёрт он туда едет?Посидеть в коридоре, чтобы его помощнице было поспокойнее?

По сути, так и вышло. Ксению сразу увели в какой-токабинет, а перед Ильёй дверь захлопнули, и больше часа он промаялся в коридоре,изучая не совсем позитивные плакаты, информирующие о разных неприятныхболячках. Телефон разрывался, звонил его заместитель, Света, потом даже кто-тоиз сотрудников позвонил и попробовал выяснить, что с Ксенией. А затем появилсяврач, на сей раз женщина, и с ходу деловито заявила:

- И нечего вам здесь сидеть, молодой человек. Жену мывашу сегодня не отпустим. Да и завтра тоже. Что будет на следующей неделе.

Говоров смущённо кашлянул.

- Вообще-то, это не моя жена...

- Это детали, - отмахнулась врач. Она явно куда-тоспешила и говорила торопливо, и Илья никак до конца не мог понять, что от негов данный момент требуется. - Ей надо вещи привезти, мы её в терапию положим.

- Подождите, что с ней?

Женщина приостановилась и напустила на себя побольшесерьёзности.

- Мы конечно обследование проведём, но на первыйвзгляд нервное истощение. Думаю, диагноз подтвердится. Поколем её витаминками,оправится. А вещички привезите.

Илья согласно кивнул, не собираясь спорить.

- Хорошо... А увидеть мне её можно? Хотя бы на несколькоминут.

Эта его просьба вызвала лёгкое недовольство, но потомврач решила пойти ему навстречу.

- Хорошо. Пока она в смотровой, можете зайти. Нотолько недолго, она плохо себя чувствует.

Говоров неожиданно обрадовался. Сейчас увидит Ксению,осознает, что она в надёжных руках медиков и, наконец, отправится восвояси соспокойной душой. А домой к ней какую-нибудь сотрудницу зашлёт. Пусть"дружный коллектив" занимается больной сослуживицей.

Ксения лежала в смотровой на кушетке. Выглядела всётакой же бледной, строгий деловой костюм был изрядно помят и смотрелся уже нестоль презентабельно, как обычно. Гладкая причёска растрепалась, а очкиСтепнова сняла и сжимала их в кулачке. Глаза всё так же лихорадочно блестели, акогда он вошел, и Ксения его увидела, её глаза как по заказу наполнилисьслезами. Она попыталась сесть, но потом оставила эти бесполезные попытки иснова прилегла.

- Илья Константинович, как хорошо, что вы не уехали,- дрожащим голосом проговорила она, а Говорову захотелось поморщиться с досады.Больная и плачущая женщина - это выше его сил. Но сдержался, прошел и сел наколченогий стул у стены напротив.

- Ксения, вы успокойтесь. Врач сказал, что вам простонадо отдохнуть. Полежите несколько дней...

- Илья Константинович, пожалуйста, скажите им, чтобыони меня отпустили.

Он от неожиданности фыркнул.

- Ксения, это глупо. Нельзя так бояться.

- Я не боюсь... - Степнова замолчала, видно говоритьей было трудно. Попыталась справиться с прерывающимся дыханием. - Илья...Константинович, мне нельзя, мне домой надо. Родители уехали... в санаторий...мне домой.

Говоров непонимающе помотал головой.

- Тем более. Ксения, прекращайте!..

Она снова заплакала и сказала:

- Мне ребёнка не на кого оставить...

Илья снисходительно улыбнулся.

- Вам надо отдохнуть. Вас чем-то обкололи...

А она неожиданно всхлипнула навзрыд.

- У меня ребёнок... Он в садике сейчас... Ему четырегода... Его даже забрать нек-кому...

Он всерьёз задумался, но смотреть на неё продолжал снедоверием.

- Чей ребёнок?

- М-мой...

- У вас есть ребёнок? - почему-то шёпотом, видимо отудивления, переспросил он.

Ксения кивнула, продолжая заливаться слезами. Плакаладаже не от горя, слёзы сами по себе текли из глаз, её всю трясло, и это былобольше похоже на истерику, и успокоиться у Ксении никак не получалось.

Говоров с шумом втянул в себя воздух, глядя на своюпомощницу во все глаза. Она рыдала, а он пытался выдать хоть какую-то дельнуюмысль.

- Что, совсем некому забрать?

Она снова всхлипнула и покачала головой.

- Я не могу в больнице оставаться...

Илья поднялся и прошёлся по комнате, взъерошилволосы.

- Та-ак...

- Мне домой...

- Перестаньте! - не выдержал он. - Вы сидеть неможете, не то что... ребёнком заниматься. Какой от вас толк дома? Вы сделаетедва шага и упадёте.

Степнова заревела.

- Я не могу звонить родителям, они только вчерауех-хали...