Но черт неожиданно быстро успокоился, отпустил хвост, свесил ножки с тумбочки и закачал ими, постукивая копытами с подковами по некогда лакированной поверхности. У Владислава создавалось впечатление, что перед ним сидит ребенок. Но первое впечатление может быть обманчивым, и потому делать поспешные выводы он не стал.

Злость на Федора улетучилась вместе с болью, сменившись диким любопытством, смешанным с изрядной долей страха: до сих пор зеленых чертей наяву видели исключительно алкоголики с большим стажем. Владислав себя к таковым не относил, поэтому черти могли привидеться ему исключительно в одном случае: он все-таки надышался воздухом, пропитанным алкогольными парами до максимально возможной концентрации, и психика этого не выдержала.

— Ну, все, туши свет… — пробормотал Владислав.

Черт уловил его взгляд, растянул рот до ушей и высунул язык. Владислава пробил холодный пот: острых зубов оказалось даже больше, чем он думал. Черт с такими челюстями мог запросто перегрызть ствол векового дерева.

— Тебе в темноте лучше видно? — удивился Федор.

Владислав повернулся к нему и указал на подхихикивающего хвостатого хулигана.

— Ты видишь его?

Федор посмотрел в указанном направлении и недоуменно пожал плечами:

— Вижу, — ответил он и уточнил. — Но вообще-то, не его, а её. А что?

Владислав посмотрел на черта повнимательнее, но не обнаружил ничего, что говорило о принадлежности последнего к женской половине чертячьего рода. Даже одежда черта — брюки и футболка с надписью на неизвестном Владиславу языке — были вполне мужскими. Но, по идее, женская половина чертячьего общества не принадлежала к млекопитающим, и потому должна выглядеть так же, как и мужская — ведь черти, согласно религиозным канонам являются падшими ангелами, и потому бесполы. Но женская половина чертячьего народа все же существовала, что доказывалось фразой «катись к чертовой матери или бабушке».

Сам чертик тоже недоуменно посмотрел на Федора, а затем на всякий случай подскочил и всмотрелся в старое зеркало, висевшее над тумбочкой. Увидел свою физиономию и расплылся в довольной улыбке: никаких изменений с его организмом за прошедшее с прошлого разглядывания себя в зеркале не произошло.

— Так вы знакомы? — удивился Владислав. — Что же ты мне голову морочишь!

— С тумбой? — переспросил растерявшийся Федор. — Да как сказать… уже много лет я вижу эту тумбочку утром, днем и вечером. А иногда даже ночью.

— Сдалась мне твоя тумба! — раздосадовано воскликнул Владислав. — Разве ты не видишь, что на ней стоит черт и всматривается в собственное отражение?

Федор перевел испуганный взгляд с пустующей тумбочки на поднимавшегося соседа.

— Нет там никого, — ответил он.

— Как это, нет? — возмутился Владислав. — А это тогда что?

Он протянул руку к черту, намереваясь схватить рогатого нахалёнка, но тот показал длинный язык, высоко подпрыгнул и ловко уселся на прикрепленном к стене плафоне. Помахал ножками, пришпорил лампочку и снова показал Владиславу длинный язык, мол, фиг достанешь! Вот только не учел одно обстоятельство: плафон оказался гораздо старше тумбочки, и любой вес, превышающий вес лампочки, мог вызвать в нем необратимые изменения. Что и произошло: черная пластмасса треснула под весом черта, плафон накренился и упал на пол, разбившись на крупные осколки при столкновении с тумбочкой.

Ликование на лице черта сменилось удивлением, переходящим в непонимание, он замахал руками и полетел вслед за плафоном на грязный пол. Но в прыжке ловко развернулся и исхитрился приземлиться на все четыре конечности, словно кошка.

Владислав отскочил, а черт посмотрел на него укоризненным взглядом.

— Это из-за тебя поломка случилась, — сказал он, — тебе плафон и восстанавливать.

— Нечего было взгромождаться на него, как на коня! — отпарировал Владислав. — Ничего бы и не сломалось.

— Какого коня? — окончательно растерялся Федор. — Ты о чем?!

Владислав уставился на Федора таким взглядом, что тот непроизвольно сделал шаг назад и зацепил ногой пустую бутылку. Емкость зазвенела, Федор остановился и посмотрел под ноги. Увидел, что едва не наступил на кучку выставленных перед входом в комнату бутылок, и резко остановился.

— Хочешь сказать, что сейчас, когда стало светло, как в рабочий полдень, ты наконец-то перестал видеть донимавших тебя чертей? — воскликнул Владислав, как бы незаметно отодвигая ногой осколки плафона под тумбочку. — И наш с ним разговор ты не слышишь?

Федор посмотрел на Владислава совершенно перепуганным взглядом.

— Ты знаешь, что… — протянул он. — Это…

— Ты его не видишь?! — повторил Владислав.

— Нет, — признался Федор. Говорить о том, что он видит черта, только чтобы успокоить переволновавшегося соседа, ему не хотелось. Еще начнет обсуждать вид и поведение этого невидимого существа, и тогда совсем плохо будет: ошибись в описании хоть на чуть-чуть — Владислав в запале еще и кулаком по лицу ударит, и доказывай потом, что не ты верблюд, а кое-кто другой близ стоящий.

— Ты надо мной издеваешься? — угрожающе прорычал Владислав, и Федор понял: мордобитие наступит с секунды на секунду. Пора срочно принимать меры, иначе этот буйный разгромит все бутылки в квартире и устроит самогонный потоп соседей в нижней квартире. Спасибо за это Владиславу не скажет никто, даже те соседи, которые ненавидят Федора больше остальных в подъезде.

— Тихо-тихо-тихо! — успокаивающе произнес Федор. — Все хорошо, не нужно паниковать.

— А кто тут паникует?! — вопросом на вопрос ответил Владислав. — Если мое желание набить тебе пьяную морду — это паника, то что тогда считать яростью?!

— Ничего не считать! — торопливо ответил Федор. — Слушай, Влад! Ты… того… этого…

— Чего, того? — Владислав сузил глаза. — Ты на что намекаешь, хитрая твоя физиономия? Что я сошел с ума?

Федор замахал руками.

— Не-не! Я не в смысле, что ты того… я… э-э-э… я хочу сказать: спасибо, что помог мне обнаружить мышь на кухне! Я теперь до самой смерти тебя благодарить буду! — затараторил он. — А теперь иди домой, Влад, Христом-богом прошу! И, главное, не переживай на счет плафона. Веришь — он давно уже на соплях висел, я все ждал — да когда же он грохнется-то, окаянный? Иди, Влад, иди, отдохни после работы, приляжь на диван…

— Приляг, — автоматически исправил ошибку Владислав. Он позволил соседу пройти к захлопнувшейся двери и открыть ее.

— Не придирайся, — тем же вежливым голосом сказал сосед. — Я академиев не кончал, мне можно. Иди, ни о чем не переживай! Вспомни: дома мягкий диван… большой телевизор… куча хороших программ… жена с ужином… дети, наконец, с дневниками и ремнем… Или сейчас летние каникулы?… Неважно. Тебе надо прилечь, Влад. Я же вижу, что ты сегодня лишку переработал…

Черт помахал Владиславу рукой, традиционно высунул язык и юркнул в стену, не оставив после себя никаких следов.