— Одно другому не помеха, — заметил черт.

— Тем более, — сказал Владислав. — Поехали дальше.

Черт скорчил забавную физиономию и слегка высунул язык, отдаленно напомнив малыша, глубоко задумавшегося над важной проблемой или рисующего карандашом гениальную картинку. Владислав предположил, что черту на самом деле немного лет, по этой причине он и ведет себя слишком непосредственно. Но как в таком случае должен выглядеть взрослый черт, ему уточнять не захотелось. Не ровен час, появится монстр с мышцами Арнольда Шварценеггера, и слова вымолвить не успеешь, как получишь за все хорошее стальным кулаком. И не посмотрят, что ты не алкоголик.

— Слушай! — неожиданно резко воскликнул черт. Владислав вздрогнул и выронил пульт от телевизора. — Я понял: у тебя позднее зажигание!

— Чего-чего? Какое еще зажигание? — повысил голос Владислав: сначала сосед подкалывает, теперь несуществующее мелко-рогатое пытается острить.

— А вот смотри, — предположил черт, — допустим, ты выпил что-нибудь неделю назад, а последствия наступили только сейчас.

Владислав понял, что если сейчас не перейдет в атаку, то черт засыплет его идиотскими вопросами и предположениями, и дело не сдвинется к разгадке ни на шаг.

«Придется взять ситуацию под личный контроль», — решил он.

Под пристальным взглядом Владислава черт отступил на шаг, на всякий случай выставил перед собой ручку и прикрылся блокнотом, как щитом.

— Что не так? — осторожно переспросил он.

— А если проблема не во мне, — сказал Владислав, — а в тебе?

Черт опустил ручку, но прикрываться блокнотом не перестал.

— Как это?

Владислав поднял упавший на пол пульт и положил его ближе к спинке дивана.

— Допустим, — сказал он, — не я, а ты выпил на днях, но признаться себе в алкоголизме не решаешься и поэтому упорно вешаешь на меня всех собак.

Черт отрицательно покачал головой.

— Не угадал, — ответил он. — Я тоже не пью алкоголь.

— Мама не разрешает? — поддел его Владислав в отместку за обвинение в молочном пьянстве.

— Чувство собственного достоинства! — ледяным тоном отчеканил черт. — Мало чести в желании нахрюкаться в зюзю и завалиться спать у забора. Тьфу…

— Мощно, — пробормотал Владислав. Черти сразу же выросли в его глазах. — А не скажешь, кого обычно видят напившиеся в зюзю черти? Толпу зеленых алкоголиков, просящих подкинуть мелочишки?

— Понятия не имею, — ответил черт. — И вообще, если бы я напился, то не я тебе мерещился бы, а ты — мне.

— И как определить, кто кому привиделся? — не сдавался Владислав. — Ведь не исключено, что происходящее со мной — выдумка твоего больного воображения.

— А это очень просто определить, — пояснил черт. — На чьей территории происходит встреча, тот и виновник торжества.

Владислав призадумался: а ведь правда. Ни один алкоголик не говорил о том, что попадает в места, населенные зелеными чертями, зато каждый второй говорит, что видит чертей, притаившихся в темных углах и грозящих оттуда кулаками.

Минут пять прошло в тишине: каждый пытался понять, что же, черт побери эти заумные загадки, стало причиной видения черта трезвенником? Из-за чего произошел сбой, и невозможное воплотилось в реальность?

«Не могу же я, в самом деле, видеть чертей из-за приема лекарств? — размышлял Владислав, вспомнив, что после обеда принял тридцать капель спиртового раствора. — Мизерное количество принимаемого опьянит разве что муравья. А я и с полного флакона ни в жизнь не захмелею — там всего пятьдесят миллиграммов!»

Черт нарушил молчание первым.

— Слушай, Владислав, — сказал он. — Я тут подумал, и вот что пришло мне в голову: а вдруг ты и раньше нас видел, только не придавал этому внимания? Вспомни! Может, тогда сумеем понять, в каких случаях мы начинаем тебе мерещиться?

Владислав отрицательно покачал головой.

— Единственное место, где я мог вас видеть — это телевизор или кинотеатр, — сказал он. — На худой конец, на картинках и древних гравюрах. Живые черти до сегодняшнего дня мимо не пробегали и глаза не мозолили. — Владислав выключил телевизор. — Кстати, ты знаешь мое имя.

— Да, а что?

— А сам не представишься? Не люблю разговаривать с анонимами.

— Меня зовут Липсик, — сказал черт. — Будем знакомы?

— Будем, настырная галлюцинация.

Имя для адского жителя выглядело достаточно простым, чтобы поверить в искренность черта, но с другой стороны, а почему бы и нет? Черти за тысячи лет общения с людьми могли позаимствовать немало человеческих имен, и так их называть гораздо удобнее, чем произносить заковыристое адское имя. Как в фэнтезийных книгах молодых авторов, где главные герои-эльфы с длинными именами вроде Эйлитионор Тыодорус Подруле Сюррен Дыхы сокращают их до лаконичного «Эй, ты! Подь сюды!»

Представившись, черт задумался над проблемой. Владислав не торопил его с ответом: пусть думает, сколько пожелает. И хорошо бы, если он думал до тех пор, пока способность видеть чертей у Владислава не пройдет. В конце-концов, даже упившиеся алкоголики перестают видеть чертей через определенное время после распития чего бы то ни было. А когда черти перестанут ему мерещиться, жизнь войдет в привычное русло, и ни один чужой алкогольный кошмар больше не начнет вести с ним непринужденную беседу о житье-бытье.

— Знаешь, Владислав, — наконец, сказал черт. — Я пришел к мысли, что существует единственное объяснение случившегося.

— Так говори, не томи душу!

— В общем, так, — сказал черт, — ты увидел меня после того, как надышался алкогольными парами и ударился головой о тумбу. Следовательно, твой мозг при ударе закоротило, и принесенные в него кровью молекулы спирта оказались вплавлены туда, где им быть не положено. Из-за этого ты начал видеть то, что раньше было доступно исключительно алкоголикам.

— Вплавлены? — ужаснулся Владислав. — Бред!

— Я образно выразился, — огрызнулся черт. — Вы, между прочим, сами постоянно говорите об очищении от шлаков, наличие которых в организме любого живого существа невозможно в принципе. Или вы представляете собой биологические доменные печи?

— Это тоже бред, — заявил Владислав. — Лапша на уши для выкачивания наличности.

— Критиковать намного проще, чем создавать, — обиделся черт. — Вот, сам выскажи разумную версию случившегося! Или слабо?

— Ладно, — не сдавался Владислав. — Тогда скажи: в какую именно область мозга они вплавились?

Черт развел руками.

— Этого я не знаю, — сказал он. — Мне, главное, выстроить правдоподобную версию случившегося и больше не возвращаться к данному вопросу. А разбор тонкостей — это удел профессионалов.

— Стоп-стоп-стоп… И в каком именно месте твоя версия правдоподобна?! — воскликнул Владислав. — Не подскажешь глупому австралопитеку?