— Гад ползучий, — пробормотал Владислав.

— Что? — не расслышал Федор.

— Я говорю: значит, не видишь, — сделал вывод Владислав.

— Я еще не допился до такой степени, — вырвалось у Федора.

— А я, по-твоему, допился?

— Ты надышался, — торопливо уточнил Федор. — Извини. Если бы знал, что так быстро пьянеешь, то заранее открыл бы форточку, балкон, да и все окна распахнул бы настежь. И еще вентилятор включил бы.

— Значит, по-твоему, я пьяный?

— Конечно! — кивнул головой Федор. — Сам смотри: уже буянить начинаешь. Того и гляди, в глаз дашь.

— А кстати, да, — заметил Владислав. — Хорошая идея!

— Идея великолепная, — поддержал его Федор, опасаясь перечить неожиданно ставшему буйным соседу. — Но не сейчас! Это потом.

— А когда? — повысил голос Владислав. Желание воплотить задуманное в жизнь, вопреки мирному характеру и легкому пофигизму, становилось все сильнее и сильнее.

— Когда-нибудь со свежими силами и на трезвую голову! — предложил свой вариант сосед. — А пока что иди! Иди и не беспокойся, всё путем…

— Уверен?

— Абсолютно! — вежливо приговаривающий Федор выпроводил Владислава на площадку, закрыл за ним дверь и, прижавшись к ней спиной, облегченно вытер пот со лба. — Ух… Чуть квартиру вдребезги не разнес! Развелось же слабаков — еще не выпил ни грамма, а уже в драку лезет!

Выдворенный в коридор Владислав первым делом проверил, нет ли рядом черта, облегченно выдохнул: наконец-то покинул «алкогольную» квартиру, и осторожно дотронулся до шишки на лбу. Боль по-прежнему не ощущалась, что не могло не радовать. Вот только шишка, судя по всему, должна была пройти лишь к концу недели. И потом о случившемся столкновении с настоящим чертом будет напоминать разве что изредка попадающийся на пути пьяный сосед, да тараканы, то и дело отправляющиеся из квартиры Федора исследовать окрестные помещения с целью последующего переезда.

«Но почему черта увидел именно я? — пронеслась в голове назойливая мысль. — Непьющие не должны видеть таких тварей нигде, кроме телевизора. Мне и так проблем хватает!».

Он зашагал по лестнице на свой этаж, и только добравшись до квартиры и вставив ключ в замок, сообразил, что мог спокойно проехать на лифте. Хлопнув себя по лбу за рассеянность, Владислав взвыл: ладонь попала по шишке, и в глазах снова взорвался разноцветный фейерверк. И наконец-то появилась боль.

«Чтоб ты треснул со своим самогоном!» — в сердцах подумал Владислав, ругаясь сквозь зубы и открывая дверь. В квартире оказалось тихо: жена еще не пришла с работы, а дети уже куда-то ушли. Тем проще: не придется объяснять, почему у него на лбу шишка, и почему от него же несет самогоном, как от заправского алкоголика, а на костюме виднеются мокрые места от раздавленных при падении тараканов?

Владислав привычно дотронулся до выключателя, включил свет и застыл, увидев на трюмо давешнего черта. Тот сидел, привычно свесив ножки, и молчал, скрестив руки на груди. На вид — задумавшийся о жизни начинающий философ, а не сопутствующее продолжительным алкогольным возлияниям явление потусторонней жизни.

— Ты к кому? — спросил Владислав.

— К тебе, — прозвучал ответ. — Дело есть.

Владислав сглотнул и захлопнул дверь.

Не каждый день к Владиславу приходили с деловыми предложениями черти. Более того, даже люди не особо торопились обсудить с ним свои деловые планы на будущее, так же как и сам Владислав не собирался рассказывать первому встречному о том, что придумал, и как эта идея доведет его до счастливой жизни. Поэтому несколько секунд прошли в полном молчании и бездействии. Затем Владислав пришел к выводу, что стояние столбом пользы не принесет — только ноги еще больше устанут, — и доведенными до автоматизма движениями снял туфли. Пиджак прямым рейсом отправился в стиральную машину — оставшиеся на нем мокрые пятна от раздавленных тараканов счастья не прибавляли. Да и сами тараканы, не ожидавшие варварской агрессии от упавшего на них Владислава, вряд ли обрадовались тому, что превращаются в мокрое место.

Черт пристально наблюдал за его действиями и молчал, то ли не зная, с чего начать разговор, то ли ожидая от Владислава первого шага в беседе. Но Владислава меньше всего интересовали мысли черта. Он собирался подогреть борщ и съесть его, даже если в этот момент в квартиру ворвется шумная толпа правозащитников, чтобы обвинить его в уничтожении безобидных усатых тараканов и попутно освободить холодильник от подлой оккупации продуктами. Показушно равнодушное отношение Владислава к живому представителю потусторонних сил — он прошел на кухню, посмотрев на черта, как на пустое место — могло обидеть последнего, но черт не подавал признаков недовольства.

Переливая борщ из большой кастрюли в маленькую и ставя ее на плиту, Владислав задумался: стоит ли игнорировать черта дальше, или все-таки поинтересоваться, какого, так сказать, себя, тот приперся в гости? А то, не ровен час, ему в чистой квартире понравится гораздо больше, чем у Федора, и черт примет решение поселиться здесь новым членом семьи. Он ведь явно не просто так объявился и нахально, практически на правах владельца, взгромоздился на мебель в коридоре.

«Выгнать его вряд ли получится, — размышлял он. Мучения в квартире Федора служили тому наглядным примером. — Да и как его изгнать, если он в руки не дается, да еще и норовит что-нибудь уронить и разбить? А если родные вернутся, пока я бегать за ним буду, что тогда?»

В таком случае проблема окажется намного серьезнее, ведь преследование невидимого родственниками существа произведет на них по-настоящему незабываемое впечатление. Того и гляди, перепуганные жена и дети вызовут санитаров и отправят главу семьи отдыхать в желтый дом до тех пор, пока черти не перестанут попадаться ему на глаза. А когда наступит этот счастливый момент, сказать сложно: прецедентов в жизни Владислава еще не было. Оставалось надеяться, что черт перестанет быть видимым хотя бы к завтрашнему утру.

«А то на самом деле отвезут в дурдом и продержат там до самой пенсии, пытаясь излечить от алкоголизма абсолютного трезвенника… Правда, всем известно, что врачи обладают своеобразным чувством юмора, и ради лечения от алкоголизма не остановятся ни перед чем, даже перед спаиванием пациента, чтобы процесс лечения не выглядел неоправданным. Так что, ну его к лешему, этого черта».

Приняв твердое решение проигнорировать потустороннее существо, Владислав поставил кастрюлю с борщом греться на огне, а сам с крайне независимым видом прошел мимо черта в комнату. Но тому уже надоело играть в молчанку, и он дернул Владислава за рубашку.

— И снова здравствуйте! — радостным голосом сказал черт.

Владислав сделал вид, что ничего не заметил, сел на диван и включил телевизор.

Черт соскочил с трюмо и встал между Владиславом и телевизором, пытаясь помешать просмотру вечерних новостей. Но телевизор находился на тумбочке метровой высоты, и невысокий черт с тем же успехом мог бы закрыть собой вид на египетские пирамиды перед огромной толпой высоченных туристов. Правда, с туристами этот номер прошел бы на ура — ведь они раньше не видели живых чертей, а пирамиды — штука такая, что простоит еще не одно тысячелетие, и от глаз не скроется ни днем, ни ночью.