Возле бассейна появились Эвелина Баскер и Соловьев. Впрочем, появления Соловьева почти никто не заметил, потому что все взгляды обратились на Эвелину. На ней был купальник мини-бикини, лишь чисто символически прикрывавший ее изумительное тело. Ничтожно малые, едва ли не с детскую ладонь, треугольнички черного бюстгальтера не скрывали, а скорее подчеркивали роскошные полушария груди, микроскопические черные трусики только обозначали свое присутствие, сведясь до двух полосок спереди и разветвляющейся буквой Т полоски сзади. А на поводке, который она удерживала в руке, вертелся умилительный, черный как смоль щенок мастино неаполитано.

- Эвелина... - растерянно пролепетал Баскер, косясь на схватившегося за плавки шефа. - Разве ты сегодня хотела купаться?..

- Почему бы нет, - ответила та и походкой манекенщицы пошла к воде. Впрочем, нет, манекенщицы едва ли вызывают на дефиле хоть десятую долю тех эмоций, что заставили глаза всех мужчин вылезти из орбит, а челюсти опуститься в район грудной клетки.

Щенок рыкнул и залился негодующим лаем: вероятно, ему не понравилось, что хозяйка передала поводок Соловьеву и направилась к вышке.

- Да ты что, Виля! - крикнул Баскер, видя, как жена поднялась на трехметровую высоту с намерением прыгнуть. - Олег, а ты что ее отпустил? Она ведь ничего по-человечески не делает!

Глеб Сергеевич изумленно сглотнул, не отрывая взгляда выпученных бычачьих глазок от почти совершенно обнаженной женской фигуры. Если у него раньше были сомнения по поводу выбора Баскера - женился, понимаешь ли, на полоумной бабе! - то теперь он совершенно уверился, что лучшего Баскеру и нельзя было желать. Потому что лучше не бывает.

Эвелина постояла на краю вышки и вдруг, пружинисто оттолкнувшись, сделала в воздухе двойное сальто и четко вошла в воду.

- Черррт! - вырвалось у Баскера. Он подошел к бортику бассейна и увидел в прозрачной воде Эвелину. Он сразу понял, что она плывет на большой глубине у самого дна шестиметрового бассейна. Секунда шла за секундой, а женщина и не думала подниматься. Прошло не менее двух минут, прежде чем ее черноволосая голова показалась на поверхности воды - у противоположного края бассейна, под трамплином.

Бельмов и Солодков принялись аплодировать, при этом последний оступился и с шумом и брызгами свалился в воду прямо на голову мадам Баскер. Ее лицо и задница веселого архитектора разминулись буквально в полуметре.

- Ну, понимаешь ли, - оживленно жестикулируя, возопил Глеб Сергеевич, уставя свое брюшко в лицо присевшего от волнения на корточки Баскера, - еще попробуй сказать, что у нее слабое здоровье!

- По-моему, я и сам многого о ней не знаю, - пробормотал Андрей.

Эвелина вышла из бассейна и, накинув на плечи протянутое Соловьевым полотенце, пошла в дом. Перед ней на поводке, повизгивая, бежал щенок.

Глеб Сергеевич, поспешно закутавшись в халат, засеменил за ней, потеряв при этом оба шлепанца. Я четко видела, как они, эти синие с черным - и с белым трилистником - "адидасовские" шлепанцы, слетели с его ног и остались у бассейна, когда Глеб Сергеевич, как слепой кутенок, налетел на столик, за которым незадолго до этого сидела я.

Все остальные, включая охранников, двинулись мимо, не замечая забытой у столика обуви шефа "Парфенона". Я тоже направилась в дом, потом обернулась. Шлепанцев Аметистова у столика уже не было.

Впрочем, присмотревшись, я увидела один у самого края бассейна. Второй же исчез.

"Кто-то спихнул в бассейн, наверно", - подумала я и прошла в дом. ,.

- Болота ждут вас, господин президент, - обернувшись, с чарующей улыбкой, обнажающей все тридцать два жемчужно-белых зуба, сказала Эвелина.

- Она называет "болотами" нашу сауну, - пояснил Баскер, - а гостиную, где мы обедали, Гримпенской трясиной...

- А Соловьева Стэплтоном? - ехидно влез Бельмов.

Соловьев, слышавший эти слова, поднял брови, а Эвелина бросила на мужа короткий пронизывающий взгляд из-под свесившихся на лоб мокрых волос. "Нет, - отчего-то подумала я, - она имела в виду не сауну".

- Но ели-то мы не овсянку? - не унимался болтливый журналист.

- Вот сейчас тебе ее и подадим на ужин, чтобы меньше болтал, - поддела его Эвелина, и виртуоз пера тут же поспешил заткнуться.

* * *

- Фил, хочешь познакомлю тебя со своими друзьями, они сейчас здесь, на даче неподалеку, а? - протянул Бельмов.

В связи с переходом на вечерний режим одежды бравый писака переоделся в потертые серые джинсы и красно-черный балахон, исписанный маленькими белыми буквами - очевидно, колонками каких-то текстов - и с надписью на спине и на груди: "Green Day". На нос он водрузил очки, одно из стекол которых было треснутым, и стал похож на Фагота, он же Коровьев.

- Да куда еще идти? - пробурчал Солодков, вопросительно глядя на жену. - Темнеет уже...

- Да мы быстро, тут минут десять идти.

Через час вернемся. А тебе что, с бульдогом в сауне париться хочется?

- Да не хочется мне... Я с ним на одном гектаре, как говорится, акт дефекации производить не буду, - замысловато отвечал архитектор.

- Ну и пошли!..

- В самом деле. Фил, я не прочь прогуляться, - поддержала Бельмова Лена, жена архитектора.

- Как раз пройдемся по болотам, где разгуливают светящиеся черные псы Вили Баскер, - мрачно пошутил Солодков.

- А уж не к Кузнецову с Казаковым ли вы собираетесь? - вступила в разговор я.

- И к Суворику с Пидерманом, - взглянув на меня, ответил Бельмов. - А ты что, знаешь этих артистов?

- Казакова-то с Кузнецовым? Да еще с прошлой осени, когда я расследовала дело со "светлячками", то бишь наркоманами такими, это со взрывом лаборатории было связано. Ты же журналист, ты должен знать!

- Так ты Татьяна Иванова, что ли? - спросил он и ухмыльнулся. Наслышан о тебе. Ну что, пойдешь в гости к своим гадательным Костям?

"Гадательным Костям" - это тоже в свое время выдумали Кузнецов и Казаков.

- Глаза б мои их не видели! - ответила я и взялась за блестящую ручку двери. - Пойду, конечно, куда ж от них деваться. Но только недолго, потому что я знаю, каково длительное общение с этими друзьями и чем оно обычно кончается.

...Узнав о том, что Фил, Лена, Бельмов и я идем через болото в гости к друзьям, Эвелина внезапно разволновалась и стала уговаривать нас оставить свою нелепую, по ее мнению, затею.

- Чего блуждать там ПО ночам? - говорила она. - Упаси боже, собьетесь с тропы, а там и утонуть можно.

- В самом деле, - поддержал ее Соловьев, - место для прогулок не самое удачное.

- А для чего оно удачное? Сам же и выбирал с Эвелиной, Олег! язвительно парировал Солодков. - Ничего с нами не случится, еще светло, а обратно, если задержимся, вернемся через холм, где кладбище.