– Так, ладно. Я помогу. Но знай, тебе это дорого обойдется.

Вета опустилась перед Коганом на колени, схватила его длинную ласту (средний палец у Когана был значительно длиннее большого) и взялась натягивать на нее носок. Там поднял голову и удивленно на нее уставился.

– Ты могла этого не делать.

– Мне несложно, – отчего-то смутилась Вета. – Ого! Уже восьмой час, мне скоро на работу, а я еще дома не была!

– Ты так толком и не объяснила, зачем приходила.

– Ну, главное я сказала. Я хочу ребенка… А детали, полагаю, лучше обсудить, когда ты поправишься.

– Не думаю, что нам стоит терять время. Пока я болею, ты могла бы уже сдать анализы.

– Ладно. – Вета отвела волосы от лица. – Что тебе нужно знать?

– Давай начнем с жалоб.

Вета сглотнула.

– Ну, допустим, жалоба у меня одна – я не могу забеременеть.

– В течение которого срока?

– Хм…

– Меня интересует, в течение какого срока активные попытки забеременеть не дают своего результата.

Она, конечно, понимала, какие вопросы он будет задавать, но почему-то оказалась совершенно не готова на них ответить.

– В последнее время не очень активно. Я… в смысле, вообще не активно.

– Окей. Спрошу иначе. Когда у тебя в последний раз был незащищенный половой акт?

– Не помню. Может быть, пару лет назад. – Вета старалась держаться максимально естественно. Сосредоточившись на том, что Коган – врач, а она вроде как у него на приеме. Но выходило не очень.

– Тогда на чем основаны твои предположения о том, что ты не можешь забеременеть?

– До этого мы с бывшим мужем пытались это сделать несколько лет. И ничего не вышло.

– Уверена, что дело в тебе?

– Да. Я проходила обследование. У меня в трубах обнаружились спайки.

– Лечилась?

– Конечно. Постой, у меня же с собой карта! – Вета вскочила, выбежала в коридор, где бросила свою сумку, и вернулась с толстенной тетрадкой. Тамерлан поморщился, прежде, чем взяться за ее изучение.

– С тех пор прошло почти три года.

– Ну, да.

– И больше ни одной записи? – черная бровь Когана взлетела вверх.

– Угу. Как видишь…

– Ты не была на приеме у гинеколога три года? – К окончанию фразы голос Тама совсем стих. Вета поерзала, чувствуя себя дура-дурой. – С таким диагнозом?

– Ну, я развелась и…

– И что? Махнула на себя рукой?! Да ни один мужик не стоит этого. Ты… У меня даже слов нет. Ты же врач! Какого черта?

– Там, прекрати. Я пришла не за нравоучениями. Скажи лучше… – Вета пожевала губу, – ты мне сможешь помочь?

– Только я и смогу, – рявкнул он. Такой весь из себя до чертей самоуверенный! В обычной ситуации это бы непременно ее взбесило. Но прямо сейчас Ветка смотрела в его пылающие глаза и понимала, что да… Так и есть. Только он и сможет. Как зачарованная, она отвела от лица пряди и засмеялась сквозь слезы:

– Хорошо. А мне как этому посодействовать?

– Какой, говоришь, у тебя день цикла? – Вета ответила. Там что-то прикинул в уме, погнал ее за блокнотом и ручкой. А когда Вета принесла, быстро-быстро что-то в нем застрочил изумительно четким, практически каллиграфическим почерком, который ломал все существующие стереотипы о том, как пишут врачи. – Вот эти гормоны ты сдашь сегодня. И на TORCH. Я договорюсь. Эти… – Там сверился с календарем, – в четверг. Тогда же сдашь общий анализ крови. Надеюсь, к понедельнику я смогу вернуться к работе. Подъедешь к семи. Не опаздывай. Запись у меня адская. Сделаю УЗИ и гистеросальпингографию.

– Это обязательно?

– Ты хоть представляешь, что с твоими трубами могло случиться за три года? – Там зло сощурился. Вета сглотнула.

– Ладно.

– Напомни, чем ты предохраняешься в данное время. Гормоны? Барьерные или…

– Ничем, – выпалила Сандалова, сгребая пустые чашки с барной стойки.

– В каком смысле? Ты же сказала, что последний незащищенный половой акт у тебя был еще в прошлой жизни!

Ветка грохнула чашки в раковину. Оперлась на столешницу двумя руками, опустила низко-низко голову. Черт с ним! Пусть думает о ней, что хочет.

– Именно так я и сказала.

За спиной воцарилось оторопевшее молчание. Что, Кеша? Скушал? М-м-м?

– Ты не трахалась два года?

– А этот вопрос действительно относится к теме моего обращения?

– Мы не в моем кабинете!

– Это ничего не меняет, Там.

– Черт! Просто… Наверное, мне трудно отделить личное от профессионального. Мы же друзья.

– Мы? Друзья? Знаешь, я как-то слабо могу представить, что ты задавал такие вопросы Мариам или Юльке Быковой.

– Думаешь, ты какая-то для меня особенная?

– Угу. Особенная. Девочка для битья. Что с тобой не так, Коган? Никак не простишь, что я не ответила на твои чувства в школе? – Вету понесло куда-то не туда. Она это понимала, но никак не могла остановиться. – Так вот, если тебе от этого станет легче, знай – я, если чем кого и обидела, уже сто раз за это поплатилась. Нет, тысячу… Да что я перед тобой мечу бисер? Пошел ты! И направления свои в жопу засунь… Не нужны они мне.

Подхватив свою сумку, Вета в чем была помчалась к двери, но была перехвачена самым бесцеремонным образом на полдороги.

– Отпусти меня!

– Ни за что.

– Я буду орать, – зло зашипела Сандалова.

– Ори. Мои соседи привычные.

– Ты часто мучаешь женщин? Почему я не удивлена?

– Нет. Напротив. Я делаю им хорошо.

И снова она округлила рот. И снова не нашла, что сказать. Смотрела тупо на его покрытый густой черной щетиной подбородок, на красивые губы и не могла выдавить из себя ни одного чертового слова.

– Какой же ты выпендрежник, Коган. Сколько тебя знаю – цены себе не сложишь.

– И это говоришь мне ты? Я-вся-такая-из-себя-королева-красоты?

– Знаешь, наверное, это и впрямь бесполезно. Ничего у нас не получится.

– Это мне решать. Жду тебя на прием в понедельник. И направления на анализы все же возьми. Не нравятся мне твои перепады настроения. Гормоны явно сбоят.

Он был абсолютно… Совершенно невыносим. Вета рассмеялась и, привалившись спиной к стене, спрятала лицо в ладонях.

– Ну, вот! Говорю же. Ты явно не в порядке.

– Да с тобой любая с ума сойдет.

Сандалова бросила сумку в прихожей, не глядя на Когана, вернулась в комнату и взялась за свои брючки. На спине у нее глаз не было, но каким-то шестым чувством Вета поняла, что Тамерлан увязался за ней.