— Я тебя сейчас по башке ударю! Я знаю, что такое горячие источники! — зарычал Иран.

— А чего тогда спрашиваешь? — хихикнул Асин.

— Я сказала, идём на горячие источники! Возражения не принимаются! — Ная бросила на Ирана недовольный взгляд и первая пошла по тоннелю прочь от Ущелья Фениксов. — Я тебе и так пообещала половину своей доли, почему ты до сих пор не заткнулся?

— Всю, — с нажимом хмуро напомнил мужчина.

— Половину и подзатыльник, — отрезала предводительница.

Накупавшись в горячих источниках, отряд уже принялся было опять собираться в дорогу, когда в пещере раздался мощный взрыв. Тёмные эльфы инстинктивно выставили защиты и сбились спина к спине, но кроме тонкой струйки дыма из вещевого мешка Наи ничего больше не последовало.

— Какого демона? Что это сейчас было? — нахмурилась женщина.

Дав знак всем оставаться на месте, она осторожно подошла к своим вещам. Бросив быстрый взгляд по сторонам и вытащив меч, она открыла кончиком мешок и, радостно рассмеявшись, уселась на землю, доставая что-то из небольшой кожаной сумки внутри.

Поняв, что никакой опасности нет, мужчины тоже подошли, пытаясь заглянуть через плечо Наи.

— Что это? — озадаченно спросил Аэн.

— Мой феникс… — в руках предводительницы было нечто похожее на кучку чёрных тлеющих углей. Кучка пищала, как комары на поверхности, и неуклюже ползала на ладонях женщины, цепляясь уже вполне острыми коготками за кожу. Однако никакого огня у птенца пока не было, только жар, но и тот был вполне терпимым.

Спустя несколько секунд тишины, отряд взорвался хохотом.

— Последний раз я такое видел, когда Шиин спалил на костре перепёлку! — смеялся Асин.

— В Бездну вас! — обиженно фыркнула Ная, отвернувшись от мужчин и с любовью глядя на маленькое создание: пустота внутри неё начала затягиваться — этот крохотный феникс ещё ничего толком не умел, но уже начал формировать с ней невидимую связь. Поймав взгляд птицы, женщина тихо зашептала заклинание призыва, помогая той усилить контакт и найти место внутри неё, которое ждало этого момента воссоединения столько долгих лет. Ная думала, что феникс как и в прошлый раз раствориться в ней, но ничего подобного не произошло: кроме появившейся тонкой нити между их сознаниями, ничего больше не случилось. Видимо, сейчас это было всё, на что был способен птенец. В этот раз всё было намного проще — никакой боли, никакой потери себя. Может, дело было в том, что феникс только что родился, а может, в том, что магическая система и сознание Наи были готовы к его присутствию, а может, и то и другое одновременно…

Пока предводительница размышлял и анализировала, её отряд наконец отсмеялся, и Ариен тихо подошёл к ней со спины.

— Можно? — он протянул руки, осторожно забирая у Наи феникса и поглаживая его большими пальцами. — Интересно, долго они растут?

— Не знаю… — Ная чувствовала, что птица не причинит мечнику вреда, поэтому спокойно наблюдала, как птенец, которого Ариен поднёс к груди, полез к ему за пазуху.

— Не важно, вырастим, — тепло улыбнулся мужчина, придерживая вцепившегося когтями в его рубашку с внутренней стороны маленького феникса.

Глава 2. Ортарэль

Феникс обосновался жить под рубашкой у Ариена и выходить оттуда отказывался, пища и норовясь клюнуть любые руки, которые пытались достать его из полюбившегося убежища. В целом Ная его понимала — будь её воля, она поступила бы точно так же.

Аэн обмотал Ариену грудь тканью, чтобы птица по крайней мере цеплялась за неё, а не за его кожу, но путешествовать дальше мечнику всё равно пришлось не застёгивая до конца доспех, чтобы оставить место птенцу.

— Какая тоннельная эротика, — шутил Кьяр.

— Интересно, как мне с этой эротикой сражаться, если встретим монстра, — вздыхал Ариен.

Ная пыталась объяснить ему, что рождённому из чистой магии созданию невозможно причинить вред обычным физическим воздействием, но толку от этого не было никакого: если Ариен её и слушал, то считаться с этим, видимо, не собирался, и продолжал относиться к птице максимально бережно и осторожно. В итоге предводительница просто бросила эти попытки и решила, что если ему нравится так возиться с птенцом, то пусть возится. Однако даже если бы мужчина пронзил феникса насквозь мечом или упал на него, с ним бы всё равно ничего не случилось: запищал бы, встрепенулся, клюнул в отместку и всё. Но Ариену, с его заботой обо всех и вся, этого разумеется было не доказать.

Тем временем отряд приближался к свой цели — городу Ортарэль, находившемуся в месяце ходьбы от Таэмрана и всего в трёх сутках пути от поверхности. Этот город условно располагался между двумя мирами и уже многие столетия был торговым центром, где жители подземелий заказывали и закупали всё, что им могло понадобиться из мира под солнцем.

Отряд Наи отправили отнести сюда подписанные Советом Таэмрана соглашения о взаимовыгодной торговле между Домом Ар'тремон и Домом Цеара. Ар'тремон разрабатывали новый тип магического оружия, используя экстракты различных трав в качестве вспомогательных элементов, которые, во-первых, не должны были позволять порезам заживать, а во-вторых, добавленные в металл растительные составы были призваны разъедать рану до тех пор, пока жертва не умрёт.

Дом Цеара, занимающийся добычей всевозможных товаров с поверхности, изъявил желание взять на себя поиск и сбор нужных ингредиентов, взамен получая приоритет на закупку нового оружия. Сделку посчитали очень удачной, потому что Ар'тремон таким образом экономили колоссальные средства на отправке отрядов на поверхность и одновременно получали постоянного покупателя, а Цеара приобретали по сниженным ценам клиники, которые они посчитали крайне удобными для охоты и выгодными для перепродажи, поскольку мечи идеально подходили для защиты границ: нападавших теперь даже не нужно было добивать — с большой долей вероятности они умерли бы сами от ран. Оставалось только подтвердить соглашение печатями, обменяться бумажками и начать торговлю.

— Дом Цеара — никак не могу вспомнить, где о нём слышал, — задумчиво протянул Кьяр, развалившись на шкуре на очередном привале.

— Цира Цеара. Мы сражались с ней на поверхности. Запоминай хоть, с кем трахаешься! — Асин скривился, вспоминая тот проклятый случай, когда упомянутая женщина выбрала не его.

— Ради какого демона, если