Он несколько секунд молчал, я тоже не нарушала тишину. А потом случилось странное. Он нежно коснулся моей щеки и провел пальцами по коже. Что он делает? Затем приподнял лицо за подбородок и замер. Все. Приковал к морозным глазам — не вырваться.

— Хочешь сказать, и я тебе не нужен?

Сердце защемило от его слов. Как это не нужен? Нужен больше, чем кто-либо во всем мире. От одной мысли об этом внутри все затрепетало. Я испугалась новому чувству. Не может быть.

— Не говори глупостей, — я вырвала подбородок и облокотилась на сиденье. — Ты сам позвал меня. И это ты познакомил меня с Тимом. Да даже если бы и переспала, то что?

Он быстро и тяжело дышал, но с ответом не нашелся, а я продолжила.

— Вот именно. Если он — твой друг, значит, парень хороший. Как знать, может мы начнем встречаться, поженимся, — я попыталась пошутить, но Антон юмор не оценил.

— Нет, — он шумно выдохнул и завалился на кресло.

— Ты запрещаешь мне выходить за него замуж?

— Вы один раз всего виделись. Какой замуж?

— Я гипотетически.

— Я тоже.

— Ты не можешь мне ничего запрещать. У меня же есть и своя жизнь.

Антон хотел было ответить, но перехватил слова на выдохе и промолчал. Уставился на руль, нервно потирая кожаный переплет. Я знала, что это значит.

— Говори, что хотел.

Он покосился на меня и оставил руль в покое.

— Ты права. Я не могу постоянно приглядывать за тобой. Тем более, что летом я переезжаю.

— Куда? Надолго? — вторая оплеуха за пять минут.

— В Москву. Злате предложили работу, да и у меня там будет больше возможностей. Защитим дипломы в июне и поедем.

Теперь молчала я. Земля уходила из-под ног, и я тонула. Утопала в снегу. Моя опора оставляла меня. Да, я хотела отдалиться, но не настолько же! Не тысячи километров. Голова кругом.

— Но… — я повернулась одновременно с Антоном, и мы замерли. Так близко. Трепет в животе увеличивался. Мы же друзья. Почему сердце так заколотилось? Почему я это чувствую?

— Что? — прошептал он.

— Но как же я?

— Ты же сама сказала. У тебя своя жизнь, у меня — своя.

5

Страх и боль слились и атаковали сердце. Мама сразу заметила перемену настроения, но ей не удалось ничего из меня вытянуть. Под предлогом усталости я умчалась в комнату и горько расплакалась. Как можно было влюбиться в лучшего друга? Еще и сейчас, в такое неудобное время!

На утро легче не стало. Тим позвал прогуляться, но я не могла и не хотела развлекаться. Еще и последний выходной. Ненавижу воскресенья. Завтра новая пытка длиною в пять дней, и так до следующей субботы.

Я зарылась в свой кокон и попыталась посмотреть фильм, но сделать это не удалось. Пятно «горячего шоколада» смотрело на меня так пристально, что вскоре я перестала улавливать суть. Не выдержав, я набросилась на пятно, как голодная горилла. Терла изо всех сил, пытаясь избавиться от него, но ничего не получалось. Я перепробовала все средства, какие только были в доме, но пятно все также торжественно любовалось на меня снизу-вверх.

За что бы не взялась, все рассыпалось прямо в руках. Еще этот Антон, видите ли, уезжает. Как он может уехать и оставить меня совсем одну? Тошно от его счастья. Я тоже хочу быть счастливой, но не могу. Я обязана закончить университет. Это моя миссия, иначе — предательство. Но как пережить это без Антона… Злясь и думая обо всем на свете, я сама не заметила, как снова принялась оттирать пятно. С каждой новой мыслью гнев закипал все больше.

В конце концов пятно исчезло, но этого было недостаточно. Лишь одно место могло помочь мне — озеро. Оно скрывалось от всеобщих взоров за городом, и за все время я ни разу не встречала там других людей. Воздух был пропитан влагой, которая при каждом вдохе пробиралась в легкие, а над водной гладью нависал ледяной туман.

Я приходила сюда только в худшие дни. Поначалу озеро облегчало страдания прекрасными пейзажами, тишиной и умиротворением. Но после разбивало лед в моей груди, вырывало боль и укутывало меня в нее. Печаль и тоска струились по венам, полностью заполняя меня. Все этот злополучный туман и метели, которые навсегда изменили мою жизнь.

Только ступив на узкую полосу пляжа, я тут же споткнулась о камень. Рухнула на землю, и по щекам покатились слезы. В глазах помутнело. Я подтянула к себе ноги, свернувшись калачиком. Почему же так больно? Неужели, это все из-за Антона? Нет, не только. Его отъезд напомнил об одиночестве. О том, как я осталась одна.

Слезы душили, а мысли уносили в прошлое. В тот самый день. Ужасная метель захватила город. Нас отпустили со школы пораньше. Мы, как обычно, пошли к воротам, но Алина одернула меня и предложила сократить путь. Зачем она только повела нас туда? И почему я согласилась?

На середине пути нам предстояло пересечь широкий проспект. Машин не было, горел зеленый. Дорога пустовала, как и весь город в такую погоду. Метель не сдавалась. Она была настолько сильной, что предметы еле различались на расстоянии вытянутой руки. Мы торопились домой, чтобы закончить альбом будущего.

Шаг… другой… Из-за стены снегопада вылетела машина, вместе с которой раздался ужасно противный скрип. Водитель пытался затормозить. Дорога скользкая, и машину занесло. Огромная, кричащая и скрипучая железяка надвигалась прямо на меня. Не было никаких шансов на спасение. А в следующую секунду я стояла на тротуаре и тяжело дышала. Даже не поняла, что произошло. Как только я осмотрела свои руки и ноги, неосознанно постучала по телу, в голову прокралась лишь тень догадки, в которую совсем не хотелось верить. Я медленно повернулась к дороге.

В следующую минуту по улице пронесся душераздирающий крик. Вслед за тенью догадки в голову прокрались и сами факты: подруга спасла мне жизнь. Но цена была слишком велика.

Алина мертва.

С того самого дня я ненавидела вторники, а позже лишь роковое число. Родители не могли привести меня в чувство полгода. Две недели я не выходила на улицу. Три месяца отказывалась выходить из дома по вторникам. И теперь до конца жизни ненавижу 14 февраля. Серый день — никаких сердечек. Серый, как метель, которая скрыла опасность.

Я избавилась от любых напоминаний о подруге, выбросила все фотографии и разорвала в клочья наш альбом,