в оцепенении стояла на холодном ветру. Затем она тяжело вздохнула и продолжила идти домой.

Пока Вэнь Шаоцин проверял статью, юноша решил сходить к сестре.

Как только он вошел, Цун Жун бросила к его ногам брошюру. На обложке крупным шрифтом было напечатано: «Стандарт для идентификации травмы человека».

Юноша застыл на месте.

– Сестра, ты чего?

Девушка села на диван и с коварной улыбкой ответила:

– Давай сыграем в игру. Игра называется «Ты говоришь, я делаю». Ты называешь страницу и строку, таблицы не в счет. То, что там написано, я и сделаю с тобой.

Чжун Чжэнь бросился на колени, умоляя о пощаде:

– Сестра, я признаю, что был неправ.

– Живо называй страницу!

– Сестра…

– Считаю до трех. Если не скажешь, решу за тебя!

Ни секунды не раздумывая, юноша выпалил:

– Страница сорок, строка семь!

Сестра подтолкнула к нему брошюру:

– Теперь ищи!

Он принялся робко перелистывать страницы, затем взволнованно сказал:

– Сестра, посмотри! В этой строчке всего одно слово – «утопление»! Давай я наберу ванну и задержу дыхание, ладно?

Цун Жун усмехнулась и перелистнула на предыдущую страницу:

– При нумерации не включили обложку, так что тридцать девятая страница и есть сороковая. Теперь посмотри, что там написано в седьмой строке?

Юноша вздрогнул:

– Сестра, ты готова погубить своего брата! Ты с ума сошла!

– Может, там что-то получше, чем утопление?

Чжун Чжэнь нервно оглянулся по сторонам, надеясь на спасение, затем обреченно застонал.

– Читай! – холодно приказала Цун Жун.

И он подчинился. По мере того как он читал вслух, его голос становился все тише и тише:

– Анальный сфинктер полностью или частично разорван, включая переднюю стенку прямой кишки…

Девушка вдруг мягко улыбнулась:

– Братишка, может, мне поискать парня для тебя самого?

Чжун Чжэнь в ужасе схватился за воротник:

– Сестра! А как же активное согласие?

– Ах, так ты знаешь об активном согласии? И все равно хочешь найти мне парня самостоятельно? По-твоему, мне так не терпится выйти замуж?

Юноша какое-то время молчал, затем, внезапно изменившись в лице, серьезно посмотрел на нее и сказал:

– Но ты ведь не сможешь выйти замуж. Сестра, людям кажется, что тебе вообще не до мужчин. Ты выглядишь бесстрастной и холодной. С детства все решаешь сама, ни на кого не полагаешься. Ты словно богиня, всегда выше других, никого не подпускаешь к себе и равнодушна к мужчинам. Да и любовных историй у тебя не было, ну, кроме… истории с тем парнем. Кроме него, в жизни ты ни на кого не обращала внимания, поэтому я и думаю, тебе трудно будет выйти замуж.

Цун Жун понимала, о ком говорит Чжун Чжэнь. Но он ошибался. Она больше ни на кого не обращала внимания именно потому, что все время в ее сердце и был только тот самый парень.

И она не была вовсе равнодушной, просто остальные мужчины ее не интересовали.

Внезапное молчание сестры заставило юношу нахмуриться, и он осторожно спросил:

– Сестра, ты знаешь, что профессор Вэнь и есть Эскулап. Скажи, он по-прежнему тебе… нравится?

– Я не знаю. – Ее глаза заблестели.

– Точно нравится, – уверенно сказал Чжун Чжэнь. – Если бы это было не так, ты не стала бы говорить, что не знаешь.

Она вздохнула.

– Может быть.

– А ты знаешь, кто нравится моему наставнику?

– Не знаю, – покачала головой сестра.

Оба замолчали. Через некоторое время юноша, сжав кулаки, торжественно обещал:

– Ладно, сестра! Наставник все еще не женат, и, кто бы ему ни нравился, я помогу тебе вернуть его!

– Опять ты за свое… – Цун Жун устало потерла висок. – Делай что хочешь. Я иду спать. Если хочешь остаться, ложись в гостевой комнате. Или возвращайся домой, мне все равно.

– Сестра! – воскликнул вдруг Чжун Чжэнь. – Ты знаешь, почему доктор Цинь сегодня молчала?

– И почему?

– Кажется, она влюблена в наставника. Коллеги давно сосватали их, на форуме больницы их паре даже дали имя – «Цинчу»!

– Какое мне дело? – равнодушно отозвалась девушка.

– Как какое? Я присмотрю за наставником! Пусть только попробует сбежать с другой!

– Ну спасибо! Ты действительно хороший брат.

– Я думаю, что вам тоже надо придумать имя как паре…

Он долго размышлял и наконец предложил:

– Как насчет Цинцун?[13] Так натурально звучит, а?

– Лучше Байсуан[14], чеснок хотя бы стоит дороже лука.

– Сестра!

– Я уже сто раз говорила, что между мной и твоим шефом ничего нет.

Она резко встала и случайно пнула пакет.

– Что это такое?

Чжун Чжэнь тут же поднял пакет и аккуратно поставил его на стол.

– Наставник дал мне набор туалетных принадлежностей: мыло, гель для душа и все такое.

– Зачем?

– У этой серии особенное название – «Природа и наука». Шеф сказал, что с такой серией на руках мне не нужно беспокоиться о публикации в журнале!

Она удивилась. Похоже, профессор Чжун Чжэня не очень-то надежен.

Канун Рождества выдался непростым. Цун Жун в изнеможении лежала на кровати и никак не могла заснуть. Повернувшись, она вдруг почувствовала какой-то предмет под подушкой. Протянув руку, она достала фотографию в рамке.

Сейчас, в ночной тишине, она вдруг осознала всю абсурдность своего поступка. Она не понимала, зачем ей понадобилось красть это фото: в конце концов, это было попросту незаконно.

Она вынула фотографию, бросила рамку в ящик возле кровати и долго смотрела на снимок.

После того как Вэнь Шаоцин сфотографировал их, она хотела попросить его переслать ей снимок, но постеснялась, а сам он не предложил. Потом тоже никак не решалась попросить – возможно, потому и украла.

Она нежно погладила силуэт на фотографии: казалось, от нее все еще исходит знакомое тепло. Она вспомнила, какими теплыми были пальцы Вэнь Шаоцина, когда он взял ее за подбородок, какими мягкими были его ладони, когда он касался ее затылка. Будто наяву она ощутила тепло его руки, державшей ее за запястье…

От кончиков пальцев это воображаемое тепло медленно просочилось в ее сердце, наполняя его спокойствием, и вскоре девушка крепко заснула.

Цун Жун легла очень поздно и проспала все утро. Сквозь сон она услышала, как кто-то стучится в дверь, но только повернулась на другой бок и продолжила спать. Было уже полдесятого, когда она снова открыла глаза, торопливо встала и умылась. Выскочив из дома, она увидела на дверной ручке ланч-бокс, в котором лежали аккуратно нарезанные кусочки яблочного пирога.

Цун Жун откусила кусочек. Он все еще был теплым. Значит, это Вэнь Шаоцин стучался в дверь?

Девушка съела пирог и помыла ланч-бокс. Затем она повесила его на ручку двери напротив. Ей вспомнилась чашка с