Видимо, мама что-то на это ответила, потому что Цун Жун принялась беспомощно объяснять:

– Нет, мама, я не называла тебя собакой! Я на самом деле обращалась к псу! Мама? Мама!

Звонок прервался.

Цун Жун бессильно вздохнула и вышла из лифта.

Когда она проходила мимо Вэнь Шаоцина, тот не упустил возможность поддеть ее:

– Адвокат Цун находится под влиянием ретроградного Меркурия?

Девушка повернула голову и метнула в него испепеляющий взгляд:

– Ты же доктор! Неужели веришь в эту чушь?

Вэнь Шаоцин потер рукой подбородок и на несколько секунд задумался.

– Не верю. Мы, медицинские работники, поклоняемся только богу ночной смены.

Сперва Цун Жун не нашлась что ответить, но, пройдя несколько шагов, остановилась:

– Если у тебя есть время, мог бы получше приглядывать за своими аспирантами! Им бы рассказы писать с такой богатой фантазией – все лучше, чем распускать слухи.

– А что с моими аспирантами? – поинтересовался Вэнь Шаоцин.

– Если бы я не встретилась с ними на свидании вслепую, были бы такие последствия? – раздраженно ответила Цун Жун.

Вэнь Шаоцин по привычке выхватил самое главное:

– Свидание вслепую?

Лицо Цун Жун вытянулось, ей вдруг стало ужасно стыдно. Девушка неуклюже смягчила тон:

– Ерунда, забудь. Ладно, я пошла.

– Похоже, адвокату Цун пришлась не по душе история об адвокате и следователе, которую сочинил мой студент, – пробормотал ей вслед Вэнь Шаоцин.

Цун Жун остолбенела. Затем резко развернулась и уставилась на него.

– Откуда ты знаешь?

– Случайно услышал. – Глаза Вэнь Шаоцина потемнели почти до черноты.

Цун Жун поджала губы:

– Это все вранье!

– Твое свидание вслепую – вранье? – насмешливо съязвил Вэнь Шаоцин.

Девушка почувствовала взрыв раздражения – даже если она подыскивает себе кого-то, что с того? Кому она помешала? С какой стати он над ней насмехается? Выходит, ему можно постить в мессенджере печальный статус «Я скучаю по ней», а ей нельзя ходить на свидания? В конце концов, между ними ничего нет! На каком основании он ведет себя так?!

Чем сильнее нарастала злость, тем спокойнее становилось лицо Цун Жун, и вслух она лишь дерзко выпалила:

– Конечно нет! Я была на свидании! И что с того?

Улыбка исчезла с губ Вэнь Шаоцина. Он с нескрываемым сарказмом возразил:

– Говоришь о симпатии к одному и в то же время ходишь на свидание с другим. Похоже, для адвоката Цун слово «приличия» – пустой звук.

Цун Жун накрыло отчаяние. Ее лицо окаменело, а сердце сковало холодом. Не глядя на Вэнь Шаоцина, она круто развернулась и пошла домой.

Расстояние от лифта до квартиры девушка преодолела на ватных ногах. Чем она заслужила такие издевки?

Вэнь Шаоцин остался стоять на месте. Его брови сошлись в одну линию, глаза горели. Хоть профессор и выпустил пар, но все еще был расстроен. Он пришел в себя только в тот момент, когда Жан-Иди-Прочь потерся о его ногу. Мужчина наклонился и погладил пса. Зачем было ссориться? Почему ему не хватает терпения?

Настроение идти с питомцем на прогулку пропало, поэтому он развернулся и пошел домой.

Когда пса лишали прогулки, он бешено носился по квартире. Через некоторое время он подбежал к хозяину, сжимая в зубах резинку для волос, и положил ее к его ногам.

В это время Вэнь Шаоцин сидел в кабинете и читал книгу. Заметив предмет, он поднял его:

– Где ты это взял?

Пес поспешно развернулся и кинулся в комнату для гостей. Вэнь Шаоцин проследил за ним взглядом и догадался, что резинку оставила Цун Жун, когда ночевала у него после удара головой.

Он последовал за псом, сел на край кровати и нашел на подушке несколько длинных волос.

Хозяин сурово посмотрел на пса и отчитал его:

– Почему ты снова валялся на кровати? Разве я не говорил тебе этого не делать? С каких пор ты линяешь черными волосами? Эволюционируешь в панду?

Говоря это, он так сильно трепал пса, взъерошивая его шерсть, что питомец несколько раз даже взвизгнул. Свое раздражение после стычки с Цун Жун хозяин вымещал на собаке. Остановившись, Вэнь Шаоцин заплел псу косичку и подвязал резинкой.

Затем он взял телефон, приблизил камеру к питомцу и скомандовал:

– Улыбнись!

Жан-Иди-Прочь растянул морду в улыбке, высунул язык и приподнял уголки рта. Сделав снимок, парень показал его псу:

– Как тебе?

Не получив вразумительного ответа, он произнес:

– По-моему, вышло неплохо. Ты напоминаешь мне хозяйку этой резинки для волос.

Затем он сохранил фото в разделе «Моменты» в «Вичате» и установил в качестве заставки на экран телефона.

Цун Жун была не в настроении просматривать мессенджеры, поэтому не увидела эту фотографию. С самого детства у девушки отсутствовали проблемы с самооценкой. Но сегодня Вэнь Шаоцин высмеял ее и назвал легкомысленной. Она была возмущена и зла, а кроме того, ей было попросту обидно. А тот факт, что слова осуждения исходили от Вэнь Шаоцина, делал их стократ больнее.

На самом деле Вэнь Шаоцин не имел ничего против свиданий вслепую как таковых и не собирался упрекать девушку в легкомысленности. Его беспокоил следователь. Профессор осознавал, что по работе его и Цун Жун ничего не связывает, а как соседи они могут видеться хоть каждый день и время от времени даже завтракать вместе – без какого-либо существенного прогресса в отношениях. Оба усердно работают и мало бывают дома. К тому же Цун Жун не отличается проницательностью. Но следователь – совсем другое дело. Они с Цун Жун часто встречаются по делам, поэтому им будет гораздо проще завязать и поддерживать длительные отношения. И не является ли огромное количество браков между врачами и медсестрами лучшим тому доказательством? Вэнь Шаоцин страшно на себя злился.

Кто бы из них ни был прав, дипломатические отношения между соседями были, без сомнения, разорваны. Наступил период холодной войны.

Оба уже достаточно хорошо знали образ жизни друг друга, поэтому Цун Жун утром уходила на работу попозже, а возвращалась поздно вечером, избегая тем самым встреч с профессором.

Вэнь Шаоцин не видел Цун Жун несколько дней. Он хотел извиниться, но она не отвечала ни на сообщения, ни на звонки.

Однажды вечером Вэнь Шаоцин, как обычно, собрал у себя своих аспирантов, но слушал их вполуха и рассеянно вертел в руках телефон. Чжун Чжэнь, сидевший рядом, украдкой взглянул на экран, замер и в недоумении уставился на профессора.

После собрания Чжун Чжэнь нарочно задержался и поинтересовался:

– Шеф, заставка на вашем телефоне…

– И как тебе прическа моего пса? – небрежно перебил Вэнь Шаоцин.

Чжун Чжэнь почесал