— Надменным? Но поверь, Софи, твой гнев не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствовал, когда утром выглянул в окно и увидел, как ты садишься в закрытый экипаж. — В его словах прозвучали страдальческие нотки, насторожившие Софи.

— Я не знала, что вы видели, как я уезжала из дома.

— А ты не догадываешься, о чем я подумал? — Взгляд зеленых глаз Джулиана потяжелел.

— Могу себе представить, милорд, как вам было интересно.

— Проклятие, Софи! Я же решил, что ты уезжаешь со своим любовником!

Она изумленно смотрела на него:

— С любовником? С каким любовником?

— Можешь не сомневаться, этот вопрос я задавал себе тысячу раз, пока гнался за тобой. Я не мог себе представить, какой негодяй из всех негодяев в Лондоне осмелился увезти тебя.

— О, ради Бога, Джулиан! Это совершеннейшая глупость, то, что ты подумал.

— Разве?

— Да зачем мне другой мужчина? Я не могу справиться с тем единственным, который у меня есть. — Она развернулась и пошла к двери.

— Софи! Остановись! Куда ты? Я еще не закончил.

— С меня довольно, милорд! Хватит сражаться со всеми вашими попытками помешать мне делать то, что я считаю нужным. Хватит пытаться заставить вас влюбиться в меня, чтобы основой нашего брака были уважение и любовь друг к другу.

— Прекрати, Софи!

— Не беспокойтесь, милорд. Я получила хороший урок. С этой минуты у вас будет такая жена, какую вы хотите. Я постараюсь уйти с вашего пути и займусь делами поважнее, делами, которыми мне и следовало заняться с самого начала.

— Неужели?! — прорычал Джулиан. — А что же с той великой любовью, о которой ты только что говорила мне?

— Не беспокойтесь. О ней вы больше никогда не услышите. Говорить вам о любви — только смущать вас и унижать себя. Я уже достаточно унижена вами, и этого хватит до конца моей жизни.

Лицо Джулиана стало мягче.

— Софи, дорогая моя. Иди ко мне, сядь рядом. Я так много хочу тебе сказать.

— Я не желаю больше ничего слушать, хватит лекций. Знаете ли, милорд, мужской кодекс чести, мне кажется очень глупым. Стоять в двадцати шагах от противника на заре, в холоде, с пистолетом в руке — это не способ решения споров.

— Уверяю вас, я полностью согласен с этим, мадам.

— Не думаю. Вы прошли, бы через дуэль, не задавая себе лишних вопросов. А мы с Шарлоттой довольно долго говорили на эту тему.

— Вы стояли там и беседовали? — удивленно спросил Джулиан.

— Конечно. Женщина, милорд, гораздо более расположена к умным беседам, чем мужчина. Во-первых, нам сообщили, что извинения могли бы достойно разрешить возникшую проблему, и необходимость стреляться отпала бы. Именно в этот момент вы возникли из тумана и помешали тому, что было вовсе не вашим делом.

Джулиан застонал:

— Не верю! Физерстоун собиралась извиниться перед тобой?

— Да. Она бы извинилась. Она женщина чести и поняла, что должна извиниться. Я еще кое-что скажу вам, милорд: она права, считая, что ни один мужчина не стоит того, чтобы ради него вставать в столь ранний час и подвергать себя риску получить пулю.

Софи вышла из библиотеки, тихо закрыв за собой дверь. На этот раз, подумала она, уход оказался достойным. Вот и все, что она извлекла полезного из всей этой печальной истории. Слезы жгли ей глаза, она кинулась к себе наверх, чтобы всласть поплакать.

Чуть позднее она подняла голову от сцепленных рук, взяла кувшин с водой, ополоснула лицо и села за письменный стол. Приготовив перо, она положила перед собой чистый лист бумаги и написала еще одно письмо Шарлотте Физерстоун.

«Дорогая мисс Ш. Ф!

В этом конверте вы найдете двести фунтов. Я посылаю их не потому, что вы пообещали не печатать известные письма, а потому, что я действительно считаю, что ваши поклонники обязаны вам отплатить таким же вниманием, как собственным женам. В конце концов, они получили удовольствие от общения с вами, как и со своими законными женами. Таким образом, они обязаны обеспечить вам пенсию. Я посылаю деньги — это та часть пенсии, которую вам должен наш общий друг. Успехов с коттеджем в Бате.

Ваша С.»

Софи перечитала записку и запечатала. Она попросит Энн доставить послание по адресу. Энн знает, как это сделать.

Вот теперь полное фиаско, подумала Софи, опершись о спинку кресла. Она сказала Джулиану правду. Она действительно получила сегодня утром ценный урок. Нет никакого смысла добиваться уважения мужа, следуя мужскому кодексу чести.

И она теперь знает, как мало у нее шансов завоевать его любовь. В конце концов, нет смысла тратить силы и время на свой брак. Безнадежно пытаться изменить правила, по которым живет Джулиан. Она попала в его окутанную бархатом тюрьму и должна постараться извлечь из этого как можно больше пользы. Теперь она пойдет своим путем и постарается жить собственной жизнью. Они с Джулианом будут встречаться на раутах и балах, иногда в спальне. Она, конечно, выполнит свой долг и родит ему наследника, а он позаботится, чтобы она была обеспечена всем необходимым и имела крышу над головой на всю жизнь.

Неплохая сделка, подумала Софи. Правда, приняв такое решение, она почувствовала одиночество и пустоту. Совсем не о таких семейных отношениях она мечтала. Но по крайней мере, решила она, надо прямо смотреть в лицо суровой действительности.

Софи напомнила себе, что должна сделать кое-что в Лондоне. Она и так потратила много времени впустую, пытаясь завоевать любовь и внимание Джулиана.

Софи не зря говорила Джулиану, что у нее есть свои планы. Теперь она целиком посвятит себя поискам соблазнителя сестры.

Полная решимости, Софи направилась к шкафу и осмотрела цыганский костюм, в котором собиралась появиться вечером на балу-маскараде у леди Масгроув. Она стояла и рассматривала яркое платье, шарф и маску, а потом перевела взгляд на шкатулку для украшений. Ей во что бы то ни стало надо найти людей, которым хоть что-то известно о черном кольце.

И вдруг Софи осенило. Самое лучшее, что можно сделать, — надеть кольцо на бал-маскарад, скрывшись под маской.

Интересно, узнает ли кто-нибудь кольцо и признается ли в этом? Если ей повезет, она найдет его бывшего владельца.

До бала оставалось еще несколько часов. Софи вдруг почувствовала, что смертельно устала, и пошла к кровати. Через несколько минут она спала глубоким сном.

Джулиан стоял в библиотеке, неотрывно глядя на погасший камин. Замечание Софи, что ни один мужчина не достоин того, чтобы ради него вставать так рано и рисковать получить пулю, звенело у него в ушах. Именно так сказал он сам себе по отношению к женщинам, когда в последний раз дрался на дуэли из-за Элизабет.

Но в это утро Софи поступила так же, как он, подумал Джулиан. Она совершила невероятный для знатной женщины поступок: вызвала известную куртизанку на дуэль и встала на рассвете с намерением рисковать жизнью, отстаивая свою честь.