class="p1">— Всем привет, — сказала она, сконцентрировав всю положительную энергию, какую только можно. — Все ли веселятся на дне рождения Рейганы?!

Зрители в ответ заулюлюкали, некоторые взрослые подняли ручки своих детей.

— Что ж, — продолжила Клэр и запела: — Если весело живется, делай «хлоп»!

Пока она пела, взгляд упал на Уитни, наклонившуюся к мужу, который держал Хоуп и водил ее ручонками, хлопая в ладоши. Около нее сидела Вики, которая теперь укачивала Иону рядом с застегнутым на все пуговицы мужем. Контраст был настолько разительным, что Клэр едва не рассмеялась. А потом она встретилась глазами с Амарой. Хорошо было посылать их ко всем чертям, сидючи в своей крошечной затхлой квартирке. Но, глядя, как эти мамочки, которые снова заставили ее почувствовать себя нужной, смеются со своими младенцами и мужьями, она загрустила. Черт побери! Расплата неминуема, и она это знает.

Глава двадцать первая

В толпе Уитни стояла между Грантом и Кристофером. Самое ужасное и возбуждающее было то, что Кристофер как ни в чем не бывало прижимался к ней слева, а Грант потянулся к ее руке справа. Ее мучило чувство вины, но возбуждение было сильнее, чем когда-либо.

Все началось на кухне. Уитни знала, что Кристофер там, поэтому, когда одна из подружек Роузи разлила сок, она пошла туда якобы за бумажными полотенцами, просто чтобы увидеть его, поздороваться, как будто едва припоминала, кто это.

Она зашла за кухонный островок и, собрав все силы в кулак, небрежно чмокнула его в щеку. И тут он протянул руку туда, где островок скрывал нижние части их тел, и провел пальцем под платьем, на одну божественную секунду просунув его в трусики и внутрь нее, продолжая болтать с Клэр и остальными, кто был на кухне.

Пока все начали медленно перемещаться в гостиную послушать музыку, Уитни подошла к стойке и оторвала несколько бумажных полотенец.

— Прекрасная вечеринка, — сказала она.

— Спасибо! — сказал Кристофер. Ей предстояло пройти мимо него, и проход был довольно узким. — Нам тоже пока все нравится!

— Ой! Прости! — сказала она, потершись задом о его ширинку, и он возбудился.

Конечно, она была в ужасе от самой себя. Так вот, оказывается, какая она. Изменщица. Предательница. Лгунья.

Но еще она испытывала извращенное возбуждение и, возможно, даже гордость за то, что эта новая Уитни открыла для себя совершенно иной уровень желания и чувственности, о существовании которого не подозревала раньше. Авантюристка, пославшая на три буквы все правила, которым так стремилась следовать. Не просто жена и мама, а интересная, пусть и не безупречная, полноценная женщина.

Теперь она с силой сжала ноги и сконцентрировалась на Клэр, которая исполняла песню про старика Макдональда. Отлично. Даже отдаленно ничего сексуального в старике Макдональде и его ферме. Если только герой песни не похож на Макдональда средних лет с лицом Кристофера и он не хочет поваляться с тобой вместе на сеновале.

И тут вдруг случилось нечто очень странное. Минуту назад Клэр отлично справлялась, ну, может быть, не демонстрируя высот таланта, которые показывала на их занятиях, но, возможно, она просто не привыкла выступать перед большой аудиторией. В следующий момент выступление стало совершенно расфокусированным. Голос сорвался раз, затем еще раз, как будто она собиралась заплакать или разучилась дышать. Клэр начала петь про корову, которой обзавелся старик Макдональд, хотя уже пела про корову раньше…

Уитни забеспокоилась. Ох, беда. Что происходит? У Клэр пищевое отравление? У нее умерла любимая кошечка и она только сейчас осознала всю тяжесть утраты? Стоп. У Клэр вообще есть кошка? Уитни с удивлением поняла, что ей небезразлична Клэр. Эта девочка заполнила пустоту, оставшуюся после Джоанны, их снова стало семеро, как и должно было быть, и все же Уитни почти ничего не знала о жизни Клэр.

Буквально сразу же непостоянная Роузи и ее друзья постарше, которые сначала с энтузиазмом хлопали в ладоши, потеряли интерес к представлению, разбрелись, залезли на ближайший диван и принялись прыгать, пока Гвен пыталась уговорить их продолжать слушать музыку. Рядом с Уитни Грант слегка покачал головой и глотнул из стакана, в то время как некоторые другие взрослые, которых Уитни не знала, переглядывались, приподнимая брови. В Уитни вспыхнула обида за Клэр. Эти снобы понятия не имели, насколько она талантлива и мила. Как смеют осуждать, если понятно, что с ней что-то происходит?!

Уитни попыталась поймать взгляд Клэр, чтобы подарить ей ободряющую улыбку, но как только Клэр взглянула на нее, то сразу же отвела взгляд, и голос снова сорвался. Поэтому Уитни вместо этого поискала глазами Амару, и они встревоженно и озадаченно переглянулись. Амара кивнула Уитни. Время действовать. Они подняли маракасы, которые не использовала Клэр, с энтузиазмом начали трясти их и запели. Когда другие мамочки из прогулочной группы поняли, что происходит, то тоже присоединились к ним. Дэниел и Кристофер тоже начали подпевать. Уитни схватила Амару за руку, чтобы закружить ее в танце. Дети, бесившиеся на диване, отвлеклись и передумали уходить.

Клэр увидела, как они ее спасают, и, казалось, приняла какое-то решение. Она закончила песню, глубоко вздохнула и снова улыбнулась. Вот она, нормальная Клэр.

— Ой, я еще приготовила вам сюрприз. Пришло время запустить парашют! — объявила она и развернула большое полотнище. Ребята постарше прибежали обратно со смехом, а взрослые подняли разноцветную ткань и раскачивали вверх-вниз.

Глава двадцать вторая

Когда Клэр закончила выступление, снова завоевав одобрение детей и незнакомых с ней взрослых, то поставила гитару в уголок и исчезла за дверью, которая вела на задний дворик. Амара вручила Чарли мужу и пошла за ней.

Она обнаружила Клэр, прислонившуюся к перилам и смотрящую в великолепное солнечное майское небо. Было еще прохладно, и Амара начала дрожать без теплой одежды. Клэр тоже ничего не надела поверх черной футболки с V-образным вырезом, по рукам ее бежали мурашки, но она не терла их, не топала ногами и не тряслась, чтобы согреться. Только стояла неподвижно, как будто прислушивалась к беседе с Богом.

— Что это было? — спросила Амара. — Ты в норме? Или у тебя какой-то нервный срыв?

Клэр обернулась. Исчезла странная нервозность, которую они наблюдали во время концерта. Вместо этого Клэр изнутри светилась какой-то целеустремленностью, которую Амара не понимала совсем.

— Я знаю, что это не мое дело. И если вы решите меня уволить за то, что я скажу, то флаг вам в руки, но я не могу просто сидеть и смотреть, как вы себя гробите в тупом стремлении за совершенством.