руки Мередит, пока их отнюдь не такие холеные мужья наблюдали эту сцену со стороны. И вы туда же. Такое чувство, будто Клэр в свете специальной лампы увидела всю подноготную того, что раньше ослепляло ее своим сиянием. Потому они и такие тощие, думала она, когда Элли, приобняв ее костлявой рукой, представила своему мужу Джону, державшему Мэйсона. Конечно, у них есть время и энергия, чтобы подбирать идеальные наряды для себя и детей, продолжала думать она, глядя на Мередит, которая с гордостью демонстрировала пушистый обруч на волосах малышки Лексингтон, — чтобы найти его, мамашке пришлось обойти аж пять магазинов.

— Ты уже говорила с Уитни? — спросила Элли. — В этот четверг съемка для фотоальбома, мы встречаемся в студии, а не у нее дома. Это так здорово!

— Согласен. Я всегда хотел жениться на модели, — сказал Джон.

Элли шутливо пихнула мужа. Джон был солидным, с небольшим пивным животиком и проседью в волосах — из тех людей, которые определенно принадлежали к какому-нибудь университетскому братству[24] и которые наверняка с восторгом вспоминают безумства во всяких там «Каппа-Дельта-Альфах». Мэйсон заплакал на руках у отца. Джон покачал его, но малыш продолжал хныкать.

— Хочешь к мамочке? — Джон передал сына Элли, а сам пошел к столу и положил себе целую тарелку сыра и мяса разных сортов. — Вы ведь у нас музыкальный педагог? — обратился он к Клэр. — Может, сумеете убедить их, что сейчас пока рано беспокоиться о дошкольном образовании.

— Послушать Гвен, так уже поздно! — воскликнула Элли, которая без особого успеха пыталась угомонить Мэйсона.

— Это правда, Джон, — поддержала подругу Мередит. — Мне куча народу говорила, что важно заранее все выяснить.

Элли закивала, а потом нанесла смертельный удар:

— Конечно, можно просто отправить Мэйсона в государственную школу, милый. Но я не могу себе представить, чтобы твоя мать согласилась на это.

— Ладно. Мне нужно подготовиться к выступлению, — сказала Клэр.

— Мы уже ждем не дождемся! — взвизгнула Элли.

— Кстати, перед съемками мы все идем на маникюр. Хочешь с нами? — спросила Мередит. — Наш тебе подарок.

— Это такой милый способ сказать, что мои ногти выглядят отвратительно? — Клэр помахала своими ненакрашенными ногтями и улыбнулась, давая понять, что она серьезно. Мередит хихикнула. — Прошу извинить меня.

По пути она увидела Вики, сидевшую у окна в своей обычной свободной одежде и кормившую вертлявого Иону. От вен на ее обнаженной груди исходило сияние. Клэр заметила, как какая-то незнакомая дама — вероятно, коллега Кристофера, судя по ее гладкой, готовой для зала заседаний совета директоров укладке, — подскочила к Вики.

— Простите, — сказала она. — Но вы смущаете моего мужа.

Вики уставилась на женщину. Лицо ее сохраняло безмятежность. Недовольная дама взглянула на мужа и попробовала снова:

— У вас есть чем прикрыться?

Вики покачала головой и с виноватым видом пожала плечами, а потом отвернулась. Женщина сняла с себя шарф.

— Вот, возьмите это. — Ее голос сочился снисходительностью. Вики лениво протянула руку за шарфом. Когда женщина передала его, та улыбнулась как бы в знак благодарности. Затем открыла окно и выкинула шарф на улицу. Женщина возмущенно пискнула и бросилась за ним.

Вики откинулась на спинку кресла, провела рукой по вьющимся волосам сына, спокойное, безмятежное выражение ее лица омрачили красные пятна, внезапно появившиеся от злости. Она заметила, что Клэр смотрит на нее, и поздоровалась, та одними губами прошептала «привет», но Вики уже вернулась к кормлению. И тут у Клэр все сжалось внутри. Черт, а ведь спиды могут попасть в грудное молоко!

Не в силах думать об этом ужасе ни минутой дольше, она отвернулась и посмотрела на развеселую толпу выпивающих и чокающихся гостей, туда, где Амара и Дэниел стояли у бара. Амара замахала ей рукой, но Клэр сделала вид, что не заметила, и нырнула на кухню.

Благодаря большому окну, выходящему на ухоженный задний двор, помещение казалось просторным и залитым светом. Несколько гостей слонялись по кухне, кто-то зашел набрать стакан воды, другие пытались укрыться тут от шума. Она и сама не прочь была выпить стакан воды. В горле ее пересохло оттого, что она нервничала и переживала, как в тот день, когда «Бродяги» вызвали ее на разговор. Клэр направилась к раковине. За столом мужчина с вьющимися золотистыми волосами втыкал свечи в многослойный торт, покрытый глазурью и украшенный клубникой у основания. Вбежала группа друзей Роузи, и он каждому дал «пять», а затем подразнил их, заявив, что собирается съесть весь торт сам.

— Не-е-е-ет! — запищали дети, хихикая.

— Это правда. Я уже съел пять тортов, но мне все мало.

Так это и есть Кристофер, подумала Клэр, глядя на него с презрением. Разбиватель сердец и нарушитель брачных клятв, подозреваемый в том, что рвал трусики на посторонних бабах. Он оказался даже сексуальнее, чем она ожидала.

— Вы, должно быть, Клэр, — сказал он, заметив ее, и протянул руку. — Гвен пела вам дифирамбы несколько недель кряду. Мы все уже с нетерпением ждем ваше выступление! Меня предупредили, чтоб не вздумал подпевать, поскольку от звуков моего голоса мертвые музыканты переворачиваются в своих гробах, но я выступлю на подтанцовке.

Ого, а он еще и очарователен. И рукопожатие такое сильное. Он задержал ее пальцы в своей ладони на секунду дольше положенного. Точняк, он изменяет Гвен. Кристофер напомнил ей Маркуса. Та же аура золотого мальчика, который пользуется бешеной популярностью и может уложить в постель любую.

— Клэр, привет! — Уитни впорхнула на кухню в великолепном платье с открытыми плечами и в туфлях на каблуках и бросилась к ней обниматься. Спиды, спиды, спиды, не унимался противный голосок в голове Клэр. — Мы там кое-что пролили, так что меня отправили с заданием найти бумажные полотенца.

— Вон там, — Кристофер показал на стол позади себя. — Вы же Уитни? Рад снова видеть вас.

— Кристофер! — отозвалась она с подчеркнутой холодностью женщины, которая вежливо держится с мужем, изменяющим ее близкой подруге. Он раскрыл руки для объятий, она обогнула кухонный островок, чтобы поцеловать его в щеку, положив руку ему на плечо, чтобы удержать равновесие, приподнимаясь на цыпочки.

— А я как раз говорил Клэр, что не могу дождаться, чтобы узнать, почему вы в таком восторге от музыки в своей прогулочной группе.

На кухню заглянула Гвен.

— Вот ты где! Готова начинать?

Клэр взяла гитару и разложила посреди гостиной реквизит, который Гвен заранее приобрела: машинку по выдуванию мыльных пузырей, блестящие маракасы и радужные ленты. В это время Гвен позвала старших детей и усадила их на коврик, а вокруг собрались остальные женщины с мужьями и младенцами. Клэр зажала аккорд С.