в паре метров от нее, — кто из них, по-твоему, станет Берни Мэдоффом[23] нашего поколения?

Амара с удивлением обернулась. Дэниел был одним из самых тихих и увлеченных ботанов в их группе, ему не нравилось находиться в компании горлопанов, и он, как и Амара, обычно одним из первых сбегал с подобных мероприятий. Он никогда раньше не заговаривал с ней.

— Хм… — протянула она, склонив голову набок, отпивая глоток джина и изучая толпу собравшихся. Затем она ткнула в одного из краснолицых парней, который приобнял своего приятеля, рубашка на нем трещала по швам от выпирающего пивного живота. — Эрик.

— Правда? — Дэниел прищурился. — А я бы поставил на Джеймса.

— Джеймс выглядит хитрым. Но чтобы стать успешным Мэдоффом, мне кажется, надо иметь честную наружность. Эрик. Вот мой окончательный вердикт.

Дэниел покивал с серьезным видом.

— Ладно. Я понял. Думаю, надо встретиться лет так через сорок, чтобы проверить, права ли ты.

— Договорились! — сказала Амара, улыбнулась и жестом попросила бармена налить ей еще.

Той ночью они проговорили еще два часа, пока их однокашники расходились один за другим. Дэниел уроженец Массачусетса, один из двух чернокожих детей в классе. В нем чувствовалась социалистическая жилка, и он жаждал изменить деловой мир изнутри. Его отец был местным судьей, и когда Дэниел и два его брата были маленькими, они собирались за обеденным столом по воскресеньям и озвучивали свои обиды за неделю (например, старший брат Дэниела ударил его кулаком, но только потому, что Дэниел его выбесил), а отец очень вдумчиво и на полном серьезе разрешал споры. Амара никогда в жизни не слышала ничего более очаровательного.

В какой-то момент Амара отставила стакан, поднялась и сказала:

— Ладно, пошли.

— Что?! — не понял он.

— Ну, ты хочешь меня трахнуть или как?

Примерно через неделю после того, как у них все закрутилось, Амара приняла решение бросить бизнес-школу и перебраться в Нью-Йорк, чтобы поискать работу, причем любую, в одном из ночных телешоу, благодаря которым поддерживала свой рассудок в последнее время. Она не собиралась оставаться в ненавистном месте из-за интрижки, пусть даже Дэниел оказался очень добрым, веселым и был в придачу чертовски хорош в постели.

Амара не верила в такие сентиментальные глупости, как судьба, но четыре года спустя столкнулась с Дэниелом в кафе в Вест-Виллидже. Они оба были тогда несвободны, но продолжили с того места, где остановились.

Когда они возвращались домой из закусочной, стараясь идти по той стороне Пятой авеню, где раскинулся Центральный парк, Амара положила руку Дэниела себе на плечо.

— Если хочешь бросить работу и начать свой бизнес, я тебя поддержку, — сказала она. — Даже если это означает, что нам придется продать квартиру и переехать в место, где жить не так дорого… ну, скажем, в Кливленд.

Он улыбнулся. В вечернем воздухе пахло распускающимися листьями и влажной травой.

— Я тоже тебя поддержу, Мари, — сказал он. — Захочешь ли ты выработать какой-то новый финансовый механизм, чтобы оставаться дома, или подумаешь о возвращении на работу.

При упоминании о выходе на работу ее залил такой поток самых разнообразных чувств, которые она толком не могла идентифицировать. Паника? Восторг? Дэниел прочел все по лицу.

— Или решишь стать клоуном на родео, — добавил он.

— Как ты узнал, что я всегда об этом втайне мечтала? — спросила она.

— Я же тебя знаю как облупленную, — ответил муж, целуя ее в щеку. — А вот и наш перекресток. Не пора ли нам отпустить няню?

Ей пришло в голову, что родить ребенка — все равно что получить значительное повышение по службе; правда, тебе никто не поднимет зарплату, а в добавок к новым за тобой сохраняются и старые обязанности — если ты хороший партнер. В отличие от свадебной сказки, брак — это тяжелая работа. Правда, тут ей очень повезло.

— Ну, во-первых, — сказала она, показывая на укромный уголок в парке, — как насчет того, чтобы уединиться вон в тех кустиках и быстренько перепихнуться?

— Только за!

В лифте, поднимаясь к себе в квартиру, Дэниел выуживал из волос Амары листочки и прочий мусор. У нее слегка кружилась голова.

— Ох, не могу дождаться, когда познакомлю тебя с Клэр!

Величайшая радость в жизни — представлять друг другу людей, которым ты поставил оценку «отлично».

— Погоди-ка… — Дэниел сложил два и два. — С Чарли сидит Клэр из прогулочной группы?

— Угу. Она не мамочка, она наша музыкантша. Крутая молодая подруга, которая мне дико нравится. Это странно?

— Не страннее, чем все остальное в тебе. — Он рассмеялся. Лифт остановился на их этаже, и двери открылись.

— Она прелесть, ты тоже, нам надо как-то потусоваться вместе! — Амара вытащила ключи.

— Не могу дождаться, — сказал Дэниел, открывая дверь.

Клэр сидела на их диване, глядя прямо перед собой, а ее колено легонько подергивалось.

— Прекрасная Клэр, спасающая мой рассудок! — Амара подскочила к ней. — Это мой муж Дэниел!

— Привет! — Он протянул руку. — Слышал, ты прелесть.

— Ох, — Клэр рассеянно поднялась с места. — Что? Нет, я не… привет… рада знакомству.

— Она здорово поет и сочиняет песни, — сообщила Амара мужу, а потом повернулась к Клэр. — Огромное тебе спасибо! Мы отлично оттянулись. Ну, сначала, конечно, все пошло не так, как планировалось. Пришлось сменить ресторан. Дэниел, ты должен рассказать ей о… — Даже сквозь пелену счастья, алкоголь и взрыв эндорфинов после секса Амара заметила, что Клэр отводит глаза. Непохоже на нее.

— О, нет! Чарли плохо себя вел?

— Ну… У него был взрыв поноса, но потом все нормально. Надеюсь, не страшно, что я отмылась в твоей ванной.

— Господи. Разумеется, все в порядке. Мне жаль, что тебе пришлось с этим разбираться.

— У него настоящий талант обделать все вокруг, — сказал Дэниел. — Только мы не уверены, в кого это он такой.

Он поднял руку, словно бы прикрываясь, чтобы Амара не услышала, а сам показал на нее и беззвучно прошептал ее имя. Клэр сдавленно хохотнула.

— Не хочешь остаться и выпить? — спросила Амара. — Давайте втроем пропустим по стаканчику!

— Нет, — отказалась Клэр. — Ну, то есть… давайте вы лучше продолжите ваше свидание.

Амара пыталась протестовать, но Клэр помахала дрожащей рукой.

— На самом деле у меня в животе как-то нехорошо.

— Ох, бедняга! — расстроилась Амара. Между тем Дэниел вытащил три двадцатидолларовые купюры из кошелька. — Увидимся на дне рождения Рейганы в воскресенье, да?

— Угу, — буркнула Клэр, собирая свои вещи.

Амара проводила Клэр до двери и смотрела вслед, пока та не скрылась в лифте. Нарастающая тревога сменила прежний восторг.

— Она вроде… милая, — сказал Дэниел, подходя сзади и кладя руку Амаре на плечо.

— Я