— Где? — От волнения у меня даже слезы просохли.

— Есть у нее дачка. Да не то чтобы нормальныйсовременный загородный дом, а так себе, щитовой домик старый в поселкеМорошкино по Выборгскому шоссе. Старое садоводство там. Достался ей тот домикот какого-то дядьки двоюродного, она сама как-то сетовала, что никак его не продать,что никому он не нужен. Я про этот домик потому и знаю, что она со мнойсоветовалась как-то, кому бы его предложить, спрашивала, не нужен ли онкому-нибудь из моих знакомых… Ветшает помаленьку, но сейчас лето, жить можно…Им ведь скрываться надо, а то дойдет до Барановича, а кому охота, чтобы емурога наставляли?

Уж не знаю, что заставило Нину Евгеньевну поверить в моюневероятную историю, очевидно, застарелая и тщательно скрываемая ненависть ксоседке, но я отчего-то поверила ей сразу. То есть, на мой взгляд, вполневозможно было, чтобы Лариса прятала Романа в этом самом поселке Морошкино.Потому что в городе ему мелькать никак нельзя, у него земля под ногами горит.Квартиру же заранее снять они не смогли, потому что не предполагали, что онапонадобится. Ведь это потом все у них пошло наперекосяк и пришлось менять планына ходу. Судя по всему, Роман должен был исчезнуть еще в ту ночь с пятницы насубботу сразу же после аварии.

А там, в садоводстве, никто его не заметит, а если изаметят, то ничего не заподозрят.

— Большое садоводство? — деловито спросилая. — Точный адрес вы знаете?

— Ну как тебе сказать… — нахмурилась НинаЕвгеньевна. — Садоводство не в самой деревне, а чуть в стороне. Там естьуказатель… Постой, постой! — воскликнула она, как будто впервые осознав,что я собираюсь сделать. — Уж не думаешь ли ты поехать туда и застать ихна месте?

— И устроить скандал, — энергично подтвердилая, — и выцарапать ей наглые глаза!

— Ну не знаю, не знаю… — задумчиво пробормоталазадушевная соседка, — сможешь ли ты… а впрочем, вот она, молодость! Ничегоне боится, идет к своей цели!

— Наше дело правое! — приосанилась я. —Победа будет за нами!

На прощание Нина Евгеньевна потопталась немного в прихожей ивдруг смущенно спросила:

— Вот я все думаю, чем же твой Андрей смог так Ларисуувлечь, если денег у него нету и сам он ничего особенного собой непредставляет? Опять же ты за него так держишься… Скажи, он что — какой-нибудьособенный в постели?

Я вспомнила мумию, лежащую в палате реанимации, и меняразобрал вдруг дикий нервный смех. Я закусила губы и отвернулась, а когда сновапоглядела на Нину Евгеньевну, взгляд мой был полон нежной истомы.

— Вы себе не представляете, на что он способен! —выдохнула я.

— Вот оно что… — пробормотала Нина Евгеньевна, —ну иди уж…

Я поскорее ретировалась, решив дома как следует подумать надтем, что услышала от доброжелательно настроенной Ларисиной соседки.

Я уже подходила к дому, когда рядом со мной раздался резкийскрип тормозов. Из остановившейся черной машины выскочил здоровенный парень ивтолкнул меня на заднее сиденье. В точности повторялась сцена, разыграннаянесколько дней назад, когда меня против воли доставили для разговора в фирмуРомана.

— Привет, — сказала я верзиле, — давно невиделись! Опять Вахтангу и Максу захотелось со мной поговорить? У твоих шефовявно дефицит общения, или один из них на меня запал! Ты как считаешь?

Но охранник на этот раз совершенно не был настроен наразговор. Он мрачно покосился на меня, не проронил ни слова и опустил веки,явно копируя Вахтанга.

— Поднимите мне веки, не вижу! — усмехнувшись,проговорила я. — Какой-то ты сегодня невежливый!

Охранник по-прежнему ничего не ответил. Машина мчалась погороду, мягко шурша шинами. Казалось, для нее не существует ни пробок, нисветофоров или все светофоры при ее приближении послушно переключаются назеленый свет.

Примерно через двадцать минут мы оказались перед роскошнымподъездом акционерного общества «Уникорн». Охранник провел меня к дверям, то липоддерживая под локоть, то ли следя, чтобы я не сбежала. Впрочем, у меня ничегоподобного и в мыслях не было — сопровождавший меня субъект наверняка был нетолько силен, как горилла, но и быстроног, как гепард.

— Я уже чувствую себя здесь как дома, — сообщила ясвоему провожатому, входя в дверь. — Пожалуй, меня скоро возьмут в штатфирмы, раз уж все равно я хожу сюда как на работу.

Он по-прежнему ничего не ответил и подтолкнул меня вперед.

Я направилась было к широкой, устланной ковром параднойлестнице, по которой поднималась прошлый раз, но охранник жесткими пальцамисхватил меня за локоть и подтолкнул к лифту.

— Эй, парень, поосторожнее! Синяки останутся, как япосле этого на пляже покажусь? И вообще, ты что, думаешь, я так состарилась снашей последней встречи, что не смогу подняться на третий этаж?

Охранник снова промолчал. Когда дверца лифта плавнозакрылась за нами, он нажал на панели управления кнопку, обозначенную буквой X.

Кабина, вместо того чтобы подняться вверх, мягко скользнулавниз.

Это мне очень не понравилось. Мы и так находились на первомэтаже, а сейчас опустились еще ниже, в подвал…

А подвалы в моем сознании связывались с «допросами первойстепени», нацистскими застенками и прочими фильмами ужасов.

Лифт остановился, дверца открылась, и охранник грубовытолкнул меня в коридор.

Похоже, худшие мои подозрения подтверждались.

Во всяком случае, в этом коридоре вместо мягкого освещения ипушистых ковров третьего этажа я увидела серые бетонные стены и цементный пол,скудно освещенные голыми лампочками, закрепленными под потолком через каждыепять метров.

Охранник, снова подтолкнул меня, и пришлось идти вперед поэтому коридору, который уходил далеко вперед, теряясь в полутьме.

Однако слишком далеко идти не пришлось. Мой провожатыйостановился возле железной двери и толкнул ее.

Мы оказались в большом квадратном помещении, ярко освещенномлюминесцентными лампами. Цементный пол, проходящие по стене трубы, несколькостульев и один легкий стол, на котором лежал диктофон. И еще — тяжелое металлическоекресло, привинченное к полу и оснащенное кожаными ремнями, явнопредназначенными для того, чтобы туго закрепить руки и ноги сидящего в креслечеловека.

Это кресло так испугало меня, что на какое-то время дажепотемнело в глазах.

Я не могла смотреть ни на что другое, кресло простопритягивало мой взгляд, и поэтому в первый момент я не заметила человека.Только когда он обратился ко мне, я увидела мрачного смуглого мужчину стяжелыми припухлыми веками, который стоял справа от входа, перекатываясь с пяткина носок.

— Как добрались? — осведомился Вахтанг,уставившись на меня мрачным немигающим взглядом.