На губах горели следы его пальцев, в памяти всплывали написанные в записке слова.

Из глаз потекли слезы, хотя я продолжала молчать, не сводя взгляда с  такого любимого лица. Чего уж тут. Зачем скрывать то, что так явно и настойчиво стучалось в мою дверь уже очень  давно.

- Инга, когда я получил на руки документы о разводе и подписал заявление об увольнении, твой отец сделал так, что меня не взяли на работу ни в одну организацию в этом городе.

Он внимательно смотрел на меня, прежде чем продолжить: - Антон, мой друг еще со школьной скамьи, позвал меня в Штаты, и это был единственный вариант тогда. Ты не отвечала на звонки, не открывала двери, а потом и вовсе исчезла из страны. Я подписал бумагу, что с момента получения штампа о разводе в паспорте, обязуюсь не приближаться к тебе. Твой отец не последний человек в этом городе и не только, а у меня здесь оставались родственники.

- Подожди, - я вытерла лицо, - я… ты не писал мне?

Ветров молча покачал головой.

Я потерла виски ладонями. В голове не укладывается. Кто-то из них двоих врет. Но вот как определить кто именно?

В голове всплывали обрывки воспоминаний, беспорядочные и совершенно хаотичные. Из которых сама собой складывалась картинка. Настолько яркая и отчетливая, что захватывало дух. Из меня будто в секунду выпустили воздух. Мой пазл сложился.

Так вовремя подвернувшаяся возможность поехать на конференцию, случайно утонувший телефон и убитая симка, после чего  пришлось менять номер, которого само собой уже не могло быть у Кирилла, странные лица родителей, когда я сообщила о беременности, и тихие разговоры по вечерам, стихающие при моем появлении…Они просто все спланировали заранее. Я продолжала сжимать голову, покачиваясь, как идиотка…ненавижу…

Кирилл

Твою мать. Это все, что приходило на ум, чтобы охарактеризовать ситуацию.

Когда Никольский тогда, три года назад, намекнул мне на возможные проблемы у оставшихся здесь родителей и сестры, я не стал наматывать сопли на кулак, собрал вещи и уехал сразу, как от Антона пришло приглашение и подтверждение о предполагаемой должности. Инга словно испарилась тогда. Ни в офисе, ни дома, ни даже у родителей она так и не появилась. Я уехал. А когда увидел фото счастливо улыбающейся беременной бывшей жены спустя несколько месяцев, и руку долговязого мужика на ее талии, то окончательно поверил словам Макса, приславшего снимок и утверждавшего, что бывшая жена не долго мучилась и нашла мне замену.

Но я и подумать не мог, что  все настолько закручено.

Блядь, зря я тогда не открутил башку этому старому придурку, ее отцу.

Столько времени потеряно. И самое главное, не зайди мы с Машкой в то кафе, я бы никогда не узнал о существовании дочери. И об остальных подробностях этой истории тоже.

Мысли толпились в моей голове, и я понятия не имел, с чего начать. В машине было тихо. Вокруг нас продолжали свое движение по  дороге остальные автомобили.

Инга смотрела в одну точку, словно остановившись во времени.

Я погладил ее руку, мысленно раздробив Никольскому черепушку. Моральный урод.

Потом она вытерла слезы, и достала из кармана телефон.

- Вера, отмени все встречи на сегодня, меня не будет, - вот теперь передо мной снова была снежная королева, - и возможно завтра тоже.

Она повернулась ко мне: - Если тебя не затруднит, убери свой автомобиль с дороги.

Следующий звонок не вызвал удивления, это был номер Марианны Натановны: - Мам, привет, как дела, как Соня?

Несколько минут Инга сидела молча, слушая женский голос из трубки, потом попрощалась и положила телефон в сумку.

- Я поеду пожалуй, - зеленые глаза напротив блестели, в них было столько боли, что мне хотелось прижать ее к себе и без конца шептать одни и  те же слова. Пока не увижу, что поверила.

Что до сих пор не могу забыть. И  думал, что вырвал ее из сердца, а оказалось, что ни хрена. Что помню вкус ее поцелуев и запах все тех же духов. Такой родной. Знакомый. Опять поднимающий из глубины лавину воспоминаний трехлетней давности. Я так мастерски  закопал их, завалив сверху грудой камней, что казалось, ни одно не вырвется наружу. Оставив все произошедшее в прошлом.

Что готов смотреть в эти глаза бесконечно, и ее улыбка – лучшая награда для моего разбитого в хлам сердца.

Что люблю ее. И пора прекратить эту возню и перестать отмахиваться от очевидного. Да. Эта женщина навсегда во мне. И глупо отрицать очевидное.

- Вместе поедем, - наконец  прохрипел я, откашливаясь, - пристегнись.

- Там моя машина осталась вообще-то, - Инга странно смотрела на меня, будто рассмотрела что-то необычное. И теперь удивлена и шокирована одновременно.

- Сейчас вызову эвакуатор, отвезут, на парковку к твоему дому, - я достал телефон и набрал номер из длинного списка. Через пять минут вопрос был решен.

- Кирилл, может не стоит? - она вытерла лицо салфеткой и достала из сумки пудреницу.

- Вот теперь я точно тебя не отпущу одну, - я завел автомобиль, - и даже не рассчитывай на приветливую улыбку и стишок в подарок, я задолжал твоему отцу кое-что поинтереснее.

- А ты все такой же, - ее лицо озарила самая охуенная улыбка, - совсем не изменился.

Я не мог пропустить такое. Эти губы манили меня, испытывая на прочность…обещая…усиливая напряжение в паху…розовый блеск на них почти стерся, и были видны маленькие трещинки.

Инга облизнула суховатую кожу на губах.

Я поставил машину на ручник и притянул ее к себе. Удивительно, но она и не подумала сопротивляться. Лишь глубоко вздохнула и ответила на поцелуй. Сплетая наши языки в единое целое. Опаляя своим жаром. Проводя пальцами по затылку, и таким знакомым движением поглаживая шею сзади. Блядь. Это было просто…охуенно.

Инга

Он поцеловал меня. Снова. В этом поцелуе хотелось раствориться. Остаться навечно вот так, обнявшись и жадно припав друг к другу, словно к последнему живому источнику. Напитываясь драгоценной влагой и самой жизнью. Боже, как же я соскучилась по нему. По этим рукам и знакомому вкусу. По его взгляду, такому родному и желанному. Это невозможно объяснить словами. Можно лишь прочувствовать.

Я будто наконец расслабилась, впервые за несколько лет, и ощутила в самой глубине то самое спокойствие. Мой личный дзен.

И меньше всего мне сейчас хотелось куда - то ехать. Но оставлять на завтра то, что стоило сделать еще три года назад, я не стану. Внутри клубилась поземкой злость. И я отлично понимала, что рано или поздно, но мне придется заставить родителей объясниться. Лучше сейчас, не хочу носить это в себе ни одного лишнего часа.

Поэтому когда наш долгий поцелуй прервался, не стала настаивать на большем. Потом. После.