Да и в знакомом совершенно не улавливает смысл прочитанного.

Я уже думаю сказать Максу, что надо нанять ей репетитора. Конечно, Мире еще рано в школу, но пять лет самый возраст, чтобы учиться читать и считать.

 В девять я закрываю книгу и укладываю девочку спать. Кажется, Макс до сих пор у себя в кабинете.

Замираю перед его дверью, не зная, что делать: то ли постучать и узнать как он, то ли уйти.

Но он сам открывает дверь. Мы едва не сталкиваемся нос к носу.

– Ася? – смотрит мимо меня.

– Я Миру уложила. Ты еще долго?

– Да… нет… Принеси кофе. Есть разговор.

– Кофе в девять вечера? – удивленно смотрю на него.

– Да, много работы. Боюсь, я сегодня не буду спать, – он виновато улыбается мне.

– Хорошо.

Я возвращаюсь спустя пять минут с чашкой “американо” и сливками. Макс сидит за столом, ерошит волосы и смотрит в монитор. На лице такое выражение, что зомби позавидуют, а еще очки в тонкой металлической оправе.

– Не знала, что ты носишь очки, – ставлю кофе на стол.

– А? Эти? – он снимает их и рассеянно крутит в руках. – Они для защиты. Иди сюда.

Не успеваю пикнуть, как он уже притягивает меня к себе на колени. Прижимает к груди и зарывается носом мне в макушку, а потом странным тоном бурчит:

– Если бы я только знал, Настюха, что ты вырастешь такая красивая, то никогда бы ни на ком не женился. Тебя бы ждал.

Я замираю в его руках.

Настюха?

Неужели узнал...

– Мак-а-акс? – тяну осторожно.

– Как там в Буркодьево?

– Не знаю… я там сто лет не была, с тех пор как ты меня… ой!

Захлопываю ладошкой свой болтливый рот. Вот и проговорилась!

Макс отодвигается от меня. Смотрит внимательно, строго:

– Что, и это вспомнила?

– Д-да, – нервно киваю.

– Когда?

– В больнице.

– А почему молчала?

– Ну-у… мало ли как ты отреагируешь, если скажу, что я та самая сопливая девчонка, перед которой тебя бабка за уши таскала и извиняться заставила. Может у тебя это… травма детства!

 А сама смотрю на него честно-честно и ресничками хлопаю. Это я у Миры научилась. Она профи в таких делах.

Макс смеется:

– Да, мне тогда сильно досталось. Может поэтому я тебя и запомнил. Кто мог подумать, что мы встретимся через столько лет и будем вместе?

Его слова заставляют меня вернуться в реальность.

– Я все еще замужем… и все еще считаюсь мертвой…

– Уже нет, – Макс обрывает смех и поворачивает ко мне экран монитора. – Смотри. Камушкин признал свою вину по статье “мошенничество в особо крупных размерах” и “халатность, повлекшая за собой смерть двух и более лиц”. Мой адвокат уже подал иск от твоего имени. Есть все документы, подтверждающие факт амнезии. Даже записи с камер, которые зафиксировали ДТП…

– Макс! – испуганно прерываю его. – Хочешь сказать, ты признаешься в суде, что сбил меня?

Он пожимает плечами:

– Ерунда. Я попросил знакомого провести экспертизу. Вины водителя там не было. Ты выскочила на дорогу в неположенном месте, прямо перед машиной. Он еле успел на тормоз нажать и вывернуть руль. По сути, тебе повезло. Спасло, что мы ползли как черепахи.

– Мы? Водитель? – непонимающе смотрю на него. – Макс, так за рулем был не ты?

Он улыбается:

– Какая разница, кто был за рулем? Главное, ты жива и здорова.

Я обнимаю этого невозможного человека. Он взял на себя чужую вину и еще улыбается! Наверное, я никогда не пойму его до конца. Он как шкатулка, в которой лежит шкатулка поменьше, а в ней еще одна и еще. И где-то там, в недрах тысячи шкатулок – он настоящий.

Макс продолжает, поглаживая меня по спине:

– До суда еще несколько месяцев. Твоя фирма все это время будет под арестом…

– Я хочу от нее избавиться.

– Что?

– Хочу продать ее и забыть, как страшный сон. Это же можно устроить?

– Надо подумать… Но у меня другое предложение.

– Какое?

– Продай ее мне. Я давно посматриваю в сторону строительного бизнеса.

– Ну-у-у…

– Я дам тебе время подумать, – он щелкает меня по носу. – К тому же, у меня для тебя есть подарок. Погоди…

Макс лезет в ящик стола. Чем-то там долго шуршит, потом заговорщицки подмигивает мне:

– Ну-ка, закрой глаза!

Послушно закрываю. Но любопытство оказывается сильнее меня.

– Что там?

– Не подглядывай! Вот, теперь смотри!

Открываю глаза. Сначала натыкаюсь на сияющее лицо Макса. Ничего не понимая, опускаю взгляд вниз и замираю с открытым ртом.

Он держит передо мной раскрытую ладонь, а на ней сверкает и переливается всеми цветами радуги кольцо с россыпью бриллиантов.

– Что… что это? – слова с трудом проходят сквозь пересохшее горло.

– Ась, ты выйдешь за меня?

– Замуж? – испуганно смотрю на него. – Вот так сразу? Но я же замужем…

Брак с Камушкиным все еще висит надо мной.

– Нет, любой суд признает твой брак недействительным. Так ты согласна? Скажи “да”!

 Я смотрю на него и не могу понять, почему все вокруг расплывается. А потом до меня доходит, что это просто на глазах выступили слезы.

Да к черту все! Я люблю этого мужчину, люблю его дочь и хочу быть рядом с ними. Даже вредную Татьяну люблю, ведь она заботится о Максе и Мире как о собственных детях и переживает за них.

– Да, я согласна, – слышу собственный голос.

Немного дрожащий от наплыва эмоций.

Кольцо соскальзывает мне на палец, а я сама оказываюсь в горячих объятиях. Макс целует меня одновременно и нежно, и страстно. Шепчет мне в губы:

– Я помню, что тебе нельзя! Но через месяц будет можно, и тогда…

Он не договаривает, просто продолжает меня целовать. А я не могу поверить, что все это происходит со мной.

Пять лет я прожила с мужчиной, который обманывал и использовал меня. И все пять лет он твердил, что любит меня, пока не открыл свое истинное лицо.

Макс ни разу не сказал, что любит меня. И не нужно. Я чувствую его любовь каждой клеточкой своего тела.

А слова... Кому нужны пустые слова, если они расходятся с делом? 

ЭПИЛОГ