– Вы ранены, ротмистр?

Холмский отмахнулся.

– Так, пустяки, задело слегка.

– Сколько людей у вас осталось?

– Не больше трех десятков, остальные убиты, пять или шесть солдат тяжело ранены, сражаться не могут.

– Но три десятка наберется?

– Должно. Хотя еще немного, и моя рота не сможет вести бой. Проклятая русская артиллерия выбивает солдат одного за другим, словно косой косит.

– Вам, пан ротмистр, не придется больше обороняться.

– Что? – воскликнул Холмский. – Мы прекращаем сопротивление?

– Помощи нет и уже не будет. Участь города решена. К моему и вашему великому сожалению, нам придется сдать Замок, но несколько позже. А прямо сейчас вам придется снять ратников со стены и подвести к дворцу. Я встречу вас там и объясню, что вы будете делать дальше. Вам ясен мой приказ, ротмистр? Быстро сюда всех, кто остался жив в вашей роте!

– Слушаюсь!

Ротмистр побежал обратно, собрал тридцать ратников, привел во двор. Обстрел дворца к этому времени прекратился, и Довойна со свитой перешел туда. Там же он дал задание Холмскому.

– Вот чертеж! – сказал пан Станислав и протянул ротмистру лист бумаги. – На нем указаны входы в подземные коридоры, которые ведут к тайным складам с продовольствием, порохом и оружием. Там, к сожалению, уже сидят русские. Сколько их, неизвестно. Возможно, вся особая дружина, это до двух десятков человек. Или же только совсем небольшой отряд, сумевший пробраться в Замок. Очевидно, что заходили русские через подворье покойного Витейского. Они убили хорунжего и ратника из его охраны. Ты должен ввести во все три хода своих ратников с пищалями. Надеюсь, они у тебя есть?

– Есть, пан воевода.

– Далее вы проходите до распределительного склада, вот этого большого помещения, обозначенного на чертеже квадратом. Оно ничем не заполнено, насколько мне известно. Русские не могли далеко уйти от него. Вы атакуете их, но не должны будете убивать всех без разбора. Нам надо пленить эту дружину или хотя бы часть ее, очень желательно вместе с воеводой. Требуется навязать русским бой, который измотает их. Твои ратники смогут меняться и отдыхать, русские – нет. В результате они должны быть пленены. Если внутри находится небольшой отряд, то ты возьмешь его с ходу. Определишься на месте.

– Зачем нам брать этих русских ратников живыми, подставлять собственных солдат? – спросил Холмский.

На скулах Довойны заиграли желваки.

– Я, ротмистр, позвал тебя не для того, чтобы обсуждать, что делать. Ты получил задание. По его сути вопросы есть?

– И все же? Зачем они нам живые?

Пришлось Довойне сменить гнев на милость и объяснить ротмистру свой замысел.

После чего он вновь спросил:

– Теперь вопросы есть?

– Нет, пан воевода!

– Действуй!

Холмский вышел во двор, где к стенам дворца, разбитым во многих местах, жались его солдаты. Он подозвал к себе десятников Михала Кумила, Лукаша Соринского и Якуба Дела, сообщил им о новом задании, обрисовал общую обстановку.

Ротмистр приказал своим людям идти вперед, и они пошли к трем входам в подземелье. Через подворье Витейского двинулся десяток Кумилы, с ним шел и ротмистр. От Софийского собора тронулся десяток Делы, от воеводского двора – Лукаша Соринского.

Поляки вошли в подземные ходы. Там они сразу же зажгли факелы. По ходу их продвижения загорались и те, которые были закреплены на стенах. Воины шагали медленно, осторожно, часто останавливались, прислушивались.

Но все звуки в подземелье разносятся очень хорошо и далеко. Русские ратники услышали шаги и поняли, что к ним приближается враг.

Воевода показал: мол, идут, приготовиться.

Дрога и Тукин взялись за луки, положили рядом с собой колчаны.

Бессонов-младший взглянул на Савельева и спросил:

– Как мыслишь, князь, отобьемся?

– Иначе нельзя, Влас.

– Да, Дмитрий Владимирович. Уже тени видны. Скоро бой.

– Так и должно быть. Мы же закрыли полякам доступ к провизии, пороху и оружию.

– Да, это так.

– Все, Влас! Стой рядом и без моей команды не шевелись.

– Слушаюсь, воевода!

Поляки медленно, но верно приближались к отряду, насчитывавшему всего пять человек.

В это же время к стану Царя вышли остатки дружины Савельева во главе с Гордеем Бессоновым. Чуть позже здесь же появился отряд десятника Васильева. Недалеко от них разместилась полусотня татар.

Из Большого шатра вышел князь Крылов, приблизился к русским ратникам и сказал:

– Прибыли, стало быть. Очень даже вовремя. – Князь повернулся к татарам и позвал: – Асгат!

Тот тут же крикнул в ответ:

– Здесь, князь!

– Подойди.

Татарин подошел.

– Ну вот вновь созданная большая особая дружина и в сборе. Без воеводы князя Савельева и трех ратников, но они скоро должны присоединиться к вам. Дмитрий Владимирович с товарищами уже в подземелье, где находятся склады, – проговорил Крылов.

Гордей тяжело вздохнул. Он знал, что в подземелье вместе с Савельевым пошел его сын.

А князь Крылов продолжил:

– Начальник передового отряда, идущего на крепость от Заполотского Посада, сообщил мне, что поляки убрали со стен остатки своей роты, примерно три десятка человек. Их места заняли ополченцы, не особо рьяно сражающиеся за панов. Куда воевода Довойна дел этих воинов? Я думаю, что он проведал о том, что князь Савельев и его ратники находятся в подземных ходах, и бросил против них своих людей. Нам надо как можно быстрее проникнуть в Замок, пройти в те же ходы и ударить полякам в тыл.

– А как мы пройдем в Замок? – спросил Бессонов. – Ведь его стены еще не разрушены. Оборона Замка пока держится.

Крылов улыбнулся и ответил:

– Я позаботился об этом. Сейчас мы все идем к пушкам Андрея Гурьева, выставленным прямо напротив посадских ворот, на пожарище. Готовьтесь!

Пока Васильев, Бессонов и Бахет Асгат выстраивали своих людей для быстрого перехода по пожарищу, Крылов подозвал к себе сотника Бориса Щукина и приказал ему:

– Возьми три десятка своих лучших людей. Пойдешь со мной.

– Как? – удивился сотник. – Ты, князь, сам хочешь идти в Замок?

– Да.

– Но надо ли?

– Не следует обсуждать мои решения.

– Дело твое, только в Замке, чую, жарковато будет.

– Посмотрим. Своих людей поставь у шатра. Мы пойдем следом за большой дружиной, а я пока переоденусь.

Крылов облачился в доспехи, взял саблю, вскочил на коня. За ним пристроились телохранители Степан Колотов и Игнат Сало.