Ратники рвались в бой, но было рано.

В тот же день стрельцы Ивана Голохвастова захватили башню в стене над Западной Двиной. Но Государь видел ярость поляков, бросившихся большим числом отбивать укрепление. Он решил не допустить гибели стрельцов, приказал им оставить башню, отойти.

В то же время начался первый массированный обстрел крепости. Средние и малые пушки вели огонь до вечера того дня.

Воевода Довойна еще не знал о том, что помощи ждать неоткуда, и решил затянуть время переговорами. Он отправил в стан русского Царя шляхтича Василия Грыбуна с писарем Лукой Гарабурдой.

Иван Грозный принял посольство. Он прекрасно понимал хитрость воеводы Довойны. Посему переговоры, длившиеся по восьмое февраля, не принесли никаких результатов.

При них не было обговорено прекращение огня и остановка осадных работ. Русские воеводы воспользовались этим. Уже в ночь на шестое февраля первые осадные орудия были установлены прямо напротив стен. Вечером следующего дня подошли и остальные.

После этого Иван Грозный предъявил послу Грыбуну свое единственное требование – безоговорочная капитуляция Полоцка. Твердость русского Царя была вызвана еще и тем, что во время переговоров пушки со стен начали стрелять по стану, что едва не привело к гибели Ивана Васильевича.

Грыбун и Гарабурда были отправлены обратно в Полоцк. Им не удалось затянуть обсуждение требований русской стороны. Да и обсуждать-то полякам и полоцкой знати было нечего. Довойна находился в полной растерянности.

А тут при обстреле города тяжелой артиллерией погибли ротмистр Голубицкий, его помощники Герек Качек и Оскар Бедейчик. Пришлось Довойне вновь брать на себя руководство обороной. Он пребывал в глубокой растерянности, собрал у себя представителей знати, ничего не смыслящих в военном деле, и с их согласия принял губительное для крепости решение – оставить Великий Посад и поджечь его.

Проведав об этом, в воеводский дворец заявились ротмистры и магнат Ян Глебович. Они настаивали на том, что Довойна должен отменить этот приказ, выдать черни оружие, сам выйти на Посад и возглавить оборону. Но воевода отказался и подтвердил свое распоряжение.

В Замок перебрались только знатные люди и богатые купцы, для простого народа там места не было. Посад вспыхнул еще до того, как русская артиллерия пустила в ход зажигательные снаряды. Довойна сделал это вместо нее. Да Иван Васильевич и не собирался жечь город.

Пожар подхлестнул людей. Кто-то еще пробивался в Замок, но основная масса жителей Полоцка двинулась вон из него. В один день под власть русского Царя перешли десятки тысяч человек, надеявшихся на его милость.

В это время дружины князей Овчинина и Хворостинина начали наступление в горящем Посаде. Им удалось оттеснить противника в Замок, подойти вплотную к его стенам. Девятого и десятого февраля напротив него на пожарище, в Задвинье и в Заполотье была установлена осадная артиллерия. Тяжелые пушки начали непрерывный обстрел Замка.

Как только на посад упали первые ядра, выпущенные из русских пушек, Дравес заволновался. Хорунжий Витейский и ротмистр Голубицкий обещали вывести его с дочерью из города и пропали. Знакомые купцы поговаривали, что видели Голубицкого на стенах Посада. Значит, ротмистру нет никакого дела до торговца Дравеса. Плевать он хотел на обещание, данное ему. Использовал его самого и Анну в своих целях и бросил.

Пока еще не было поздно, Дравес приказал работнику Густаву Кални срочно готовить повозку, сам же собрал все самое ценное, что было в доме. Приготовилась и Анна. У нее оказалось два больших баула.

Завидев их, купец спросил:

– Это что, дочь?

– Мои вещи, которые я оставить тут не могу. И так бросаю больше половины.

– У нас одна повозка.

– Значит, возьмем две.

– Ты понимаешь, что Голубицкий и Витейский нас бросили и нам самим придется думать о себе?

Дочь Дравеса застыла, побледнела.

– Как это бросили? Хорунжий же клялся своей шляхетской честью!..

– Вот вся его честь. Но ничего, мы заставим этого шляхтича выполнить свое обещание.

– Но как, папенька?

– Это мое дело.

– Может, мне все же не оставлять вещи? – Дочь жалобно взглянула на отца.

Тот махнул рукой.

– Ладно, взяла – значит, взяла. Давай перенесем в повозку. Позови Густава.

Панночка сбегала за работником.

Тот вместе с отцом перенес пожитки в повозку. Дравес и Анна сели в нее.

К ним подошли Майзер, Габи, Магеря.

– Пан Дравес, а мы?

– Что вы? – Купец скривился. – Вас хорунжий Витейский отсюда выведет. Пошел, Кални.

Повозка вышла из подворья, миновала площадь, втиснулась в поток других, точно таких же, и простых людей, несших на себе огромные мешки, сумы, баулы. Замковая стража пропускала не всех, но Дравесу удалось проскочить за ворота. Он велел Кални подъехать к воеводскому дворцу, там выбрался из повозки, приказал работнику и дочери ждать его и пошел в здание.

Недалеко прогремел взрыв. Купец упал. Когда рассеялся дым, он увидел, что в стене дворца зияла огромная дыра. Внутри кто-то закричал от боли.

Мимо пролетел ратник.

– Воин, где воевода? – спросил Дравес.

– За мной бежит, – ответил тот.

Появился Станислав Довойна в грязной одежде.

– Пан воевода! – Торговец кинулся к нему.

– Отстань, – отмахнулся Довойна. – Не до тебя сейчас. Прячься, не то прибьет русская артиллерия.

– Мне пан Голубицкий обещал…

– Нет больше ротмистра, погиб он.

Дравес замер, а Довойна с небольшой свитой скрылся за углом дворца. Там был вход в подвал. Ядра теперь били по всему дворцу.

Конь поднялся на дыбы. Кални едва удержал его.

– Папенька, надо прятаться, а не то нас убьют! – выкрикнула Анна.

Дравес вскочил в повозку и приказал Кални:

– Гони на подворье хорунжего Витейского.

Работник знал это место, оно было рядом. Через минуту повозка въехала в открытые ворота. Дравес вбежал в дом, там никого не было.

Он вернулся во двор и крикнул:

– Поклажу в дом!

– А коня? – спросил работник.

– В конюшню.

– Сбежит, сойдя с ума от грохота.

– Этот сбежит, другого найдем. Теперь коней бесхозных будет много. Главное – поклажу в дом занести.

– Но и его могут разбить ядра.

– Тут большой подвал. Там мы будем в безопасности, пока русские стреляют. А потом под шумок уйдем. Анна, быстро тащи сюда свои баулы.

Они успели перенести в подвал дома Витейского половину вещей. Потом ядро попало в повозку, разворотило ее и убило коня.