Глеб погрузился в работу. Кроме списка от городского пенсионного фонда, который хитростью и коварством оказался у него в руках, он создал свою базу данных, журналистам много где приходится бывать, и каждая крупинка информации была на вес золота. Она складывалась в особую папку и ждала своего часа.

Глеб догадывался, встречаясь то с одним представителем Риелтора, то с другим, что в Угорске действует преступная группировка. В нее входят не только работники агентства недвижимости, но и нотариусы, полицейские и, конечно, городские чиновники. Хорошо отлаженный преступный механизм действовал, как швейцарские часы лучшей марки, каждый винтик крутился в своем направлении. Глеб нашел людей, которые втирались в доверие к пьющим и одиноким старикам, привозили им спиртное, одалживали деньги — и все только для того, чтобы получить генеральную доверенность на квартиру. Квартиры освобождались, одинокие старики исчезали в неизвестном направлении. Новые хозяева, купившие недвижимость уже через третьи руки, не предполагали, что за их квартирой тянется криминальный шлейф, и были ответственными налогоплательщиками.

Глеб наконец перестал чувствовать себя нищим. Он переживал только об одном: не кончилась бы эта красивая сказка, где деньги сами идут к нему в руки.

«Старики все равно умирают, — успокаивал он себя. — На земле их программа выполнена. Наше государство так «обставило» унизительное существование стариков, что им самим выгодно умирать быстро, не простившись с этим светом».

Но пока он только планировал обратиться в клинику, какая-то неведомая сила толкала его на школьный двор, он садился на скамейку, и девочка со всех ног бежала к своему большому другу.

— Ты принес мне куклу?

— Нет, я еще не выбрал. — Он взял ее за руку. — Там столько красивых кукол, у меня просто разбегаются глаза.

Зверь довольно мурлыкал и ворчал.

«Ну сколько можно кормить девочку обещаниями? Давай действуй, не бойся. Девочку ты приручил, молодец. Давай-давай, сколько можно сидеть и морозиться на скамейке?» — Зверь захихикал.

— Ты хочешь посмотреть кукол?

— Хочу! А где они? Ты купил мне куклы?

— Конечно, купил. Куклы у меня дома, здесь рядом. — И он протянул руку.

Мужчина и девочка стали удаляться со школьного двора.

Наташа зашла за Марусей в школу, но в классе девочки уже не было.

— Она на школьном дворе гуляет, — сказали ее подружки, — с дяденькой знакомым разговаривает. Мы ее звали, но она с нами не пошла.

— С каким дяденькой? — Натка поспешила на школьный двор и увидела, что какой-то мужчина за руку уводит Мусю в сторону дороги. Их силуэты удалялись, и она почувствовала тревогу.

— Маруся! Маруся! — закричала Наташа. Но девочка ничего не слышала.

Натка побежала за ними к дороге, и ее сердце колотилось так сильно, что готово было выпрыгнуть из груди.

— Наташа! — окликнули ее, и она буквально наткнулась на Пестерева.

— Я пришел к тебе на работу, но мне сказали, что ты пошла за племянницей в школу. — Она недослушала его, замахала руками, и он понял — что-то случилось.

— Марусю, Марусю уводит какой-то мужчина! Надо их догнать!

— Маруся! Маруся! — закричали они вдвоем. Девочка вдруг остановилась и начала завязывать шнурок ботинка.

— Маруся!!! — Девочка услышала их и оглянулась.

Сергей подбежал к ним первый и изо всех сил ударил Глеба.

— Ты что же, тварь, делаешь?!

— Чего тебе от ребенка надо?! — Это кричала уже Наташа, узнав в спутнике Маруси директора местной газеты Пахнутого, с которым они иногда встречались на мероприятиях прессы и о котором ходила дурная слава. Но того, что она столкнется с ним в такой мерзкой ситуации, она не могла даже представить, и мысль, которая всплыла в голове, будто парализовала:

— Он педофил!!

— Ната, ты что ругаешься? Мы пошли к Глебу домой, он мне куклу обещал подарить. Он хороший, он меня все время гладит.

— Скотина, какая ты скотина! Наташа, вызывай полицию, да побыстрее, а то я его сейчас убью!

Глеб лежал на земле и вытирал с губы кровь.

— Что вам надо от меня?

— Куда ты повел ребенка, ублюдок?! — кричал Сергей.

— Мы просто пошли погулять! — Глеб был напуган.

— За такое гулянье я тебе голову отверну! На детей потянуло?

— Вы ничего не докажете.

— А я ничего не собираюсь доказывать, прибью тебя, и все! — рявкнул Сергей.

Наташа, которую била дрожь, прижала девочку к себе.

— Муся, я же тебя просила не разговаривать с незнакомыми дяденьками, а тем более не уходить с ними!

— А я знаю его, он мой друг, он мне куклу обещал, которой у меня нет, дочку большого Ети из последней коллекции, ее зовут Эбби. Она говорящая! — Девочка ничего не понимала.

— Муся, Муся! Я тебе куплю десять Ети! Пожалуйста, никогда так больше не делай, никогда!

Сергей обнял Наташу и Мусю.

— Ничего не бойтесь, я не дам вас в обиду.

Пахнутый вскочил и бросился бежать.

— Он никуда не денется. Мы сейчас напишем заявление в полицию, где его найти, мы знаем. Ну, газетчик, ну, подонок! Вытрясу из него душу! Я подключу все свои депутатские связи, он у меня не отвертится! — Сергей взял Наташино лицо в свои руки и уже другим тоном сказал: — Ты не отвечала на мои звонки!

— Я думала, что тебе не до меня, тем более у тебя были проблемы со здоровьем. Да и Марина…

— Вот у Марины как раз никаких проблем, и ребенок — ее вымысел. Она вернулась в общежитие. У меня со здоровьем все нормально.

— Я рада.

— Чему ты рада?

— Что ты поправился.

— А я рад тому, что наконец тебя увидел. В общем, девчонки, оставлять вас одних нельзя, беру над вами шефство!

Наташа перевела дух. Она боялась встречи с ним, но страхи оказались совершенно напрасными. Хорошее настроение было и у Маруси — она радовалась, что ей наконец купят куклу, о которой она так мечтала.

— Ну, в общем, девочки, вы идете домой и готовите ужин, а я по делам в полицию, скоро буду. Надеюсь, до моего прихода с вами ничего не случится.

«И еще одно дело, — сказал он себе. — Куплю куклу, которую так хочет Маруся».

В городе, даже среди высоток и потока машин, чувствовалось приближение весны. Апрель сделал почти невероятное: набухали весенние почки, ощущалось теплое дыхание земли, еще немного, и рванут наперегонки первые зеленые листочки.

Сергей шел и все время думал, что именно весенний месяц-юноша Апрель подарил колечко главной героине сказки «Двенадцать месяцев». Это ему показалось символичным, и он совершенно ясно понял, что будет делать дальше.