Дэв бросается вперед уже без подготовки, надеясь в первую очередь на свою скорость. Его оскаленная пасть уже обнажила громадные клыки!

Сжимаюсь в готовности принять удар, а в моем сознании возникают слова Гора.

Два прямых удара сожрали четыре твоих уровня, плюс скользящий удар, еще уровень. На создание четырех огненных зарядов потрачено еще два уровня, но эти затраты ты восстановил за выход в реальность. Итого запас твоей защиты — шесть уровней.

Знание полезное, особенно в горячке боя. Оно настраивает на правильный рациональный подход. Мысленно говорю спасибо и выбираю совсем другую тактику боя.

Мои фланги надежно прикрыты. Стражи ребят ничуть не уступают стражам дэва, и я могу за них не опасаться. Полностью сосредотачиваюсь на главном противнике. В прошлый раз его прямой удар позволил мне нанести ему серьезную рану, почему бы не повторить этот маневр, тем более что запас у меня есть.

Махина дэва вырастает горой, но я не двигаюсь и жду своего часа. Вкладываюсь в защиту и позволяю ему схватить меня. Мощный удар гигантских челюстей сотрясает щит! Дэв на миг замирает, пытаясь продавить защиту, и я с избытком использую этот момент. Одно движение, и сумрачный клинок до самой рукояти уходит в пышущий ненавистью глаз. Короткая вспышка и голова дэва дергается в предсмертной судороге. Он уже мертв, но все еще двигается по инерции. Шаг назад, еще, и громадная туша с всплеском падает в серую взвесь болота. Бульк! Как-то по-будничному булькает трясина, унося на дно грозного дэва и его стражей.

Глава 19

Мы вышли с болота еще засветло, но идти дальше уже не было сил. Трясина и схватка с дэвом вымотали настолько, что едва под ногами перестала хлюпать жижа, как все обессилено повалились на землю.

Разинув руки, лежу на спине и бормочу, уставясь в голубое небо.

— Твердая земля под ногами уже счастье, но понять это способен только человек, прошедший через болото.

Рядом валяются ребята и Таис с такими же, как и у меня, блаженными лицами. Говорю уже в голос так, чтобы все меня слышали.

— На сегодня все, шабаш! Будем ночевать здесь.

Возражений, естественно, не последовало, и уже вскоре задымил костер, закипела вода, а к тому времени, когда обступивший лес окутала темнота, все, кроме Салаха, уже спали.

Он первым заступил на ночное дежурство, потом очередь выпала Дамиру, а мне досталось время к рассвету. Жребий оказался милостив ко мне, и обрадовавшись, я с чистой совестью завалился спать. Правда, когда Дамир разбудил меня на смену, мое мнение о степени везения кардинально изменилось. Вставать жутко не хотелось, но на раскачку времени мне не дали. Увидев, что я открыл глаза, Дамир тут же плюхнулся рядом и захрапел.

Делать нечего, поднимаю задницу и, подкинув дров, сажусь у костра. Прислушиваюсь к окружающим звукам и вроде бы ничего подозрительного не слышу. В такой темноте вся надежда только на слух, ходить и вглядываться в ночную черноту бессмысленно. В шаге не видно ничего.

«Но и сидеть на самом виду тоже не дело!» — Заставляю себя подняться и занять не такую теплую, но более выгодную позицию у дерева. Сюда не пробивается свет костра и за толстым стволом меня не так заметно со спины, зато мне видна вся поляна, да и треск костра не забивает слух.

Откидываюсь спиной на дерево и устраиваюсь поудобнее. В голову невольно приходит мысль, что за последние дни у меня впервые выдался момент спокойно посидеть и все обдумать.

«А подумать есть о чем. — Говорю самому себе, и в памяти всплывают слова Таис. „Сайко погиб, когда в схватку вмешался кто-то еще. Кто-то настолько мощный, что решил исход одним ударом“. Этот неизвестный не дает мне покоя со дня гибели старика. — Кто этот человек? Да и человек ли он?! Кому еще, кроме гранда Ситха, я так насолил? А может, вообще не во мне дело?!»

Вопросы прозвучали, и в сознании заскрипело недовольное ворчание Гора.

Ну, почему у тебя тяга поболтать просыпается обязательно по ночам?! Другого времени найти не можешь?!

Не могу удержаться и не поддеть его.

— Довольно странно слышать подобные претензии от демона, проживающего в вечности и не ведающего даже таких понятий как день и ночь.

Мгновение тишины и, не найдя что ответить, Гор, решил проблему как обычно. То есть, накинулся на меня с обличительно-философским пафосом.

— Что ты можешь знать о вечности, человечишко! Как только в твою бестолковую голову могла закрасться мысль посмеяться над великой миссией существа, заточенного в энергетическом поле заклинания. — Он еще надавил на меня осуждающим молчанием и по всей видимости решил, что достаточно поквитался.

Так что ты там спрашивал? — Гор вернулся в свое обычное ворчливо-недовольное состояние и, не давая мне вставить ни слова, продолжил: — Кто замочил старика Сайко? Честно скажу, не знаю! Он сделал все, чтобы скрыть свое присутствие. Стер, так сказать, все следы.

Он замолчал, как будто бы сказав все, что хотел, но я его уже достаточно хорошо знаю, и по тону молчания могу сказать, что адское отродье интригует, и ему есть что добавить.

Опыт общения подсказывает мне только один способ его разговорить — это польстить его безмерно раздутому эго. Что я незамедлительно и делаю.

— Может от всех он и укрылся, но ведь не от тебя же?! Тебя то ему ведь не удалось провести?! Ты, наверняка, увидел то, что никто кроме тебя даже бы не заметил. Или я ошибаюсь?!

Не ошибаешься, человечек, — его голос растекся благодушием превосходства, — не ошибаешься! Тот, кто убил Сайко, скрыл все, кроме одного — самого разящего удара. Его то спрятать невозможно, да и никому из ныне живущих он ничего не расскажет. Мне же он говорит о многом! Удар со спины тонким как игла силовым полем, взрывающимся внутри жертвы так, что с обратной стороны, грудную клетку жертвы разрывает на части. Когда-то, давным-давно я такой удар уже видел и точно знаю, что принадлежит он ныне одному из сильнейших воинов Тьмы, темному дэву Анх ин Риман.

Гор произнес это имя с особой торжественностью, явно ожидая от меня эмоциональной реакции. Я чувствую этот посыл, но само по себе имя мне ни о чем не говорит и не производит ни малейшего впечатления.

Чтобы не расстраивать демона, я все же изображаю некую смесь удивления и ошеломленности. Однако Гора обмануть не удалось, и он тут же спускает на меня весь свой запас злой иронии.

— Да кому я это