Услышав подобное, я испуганно вжала голову в плечи и тут же начала искать путь отступления. Набрав побольше воздуха, заговорила холодно, словно бы равнодушно:

— Ритуал бракосочетания совершил шардигар. По законам наших богов я — твоя супруга навеки. Даже если ты отпустишь меня, снова жениться или выйти замуж мы не сможем. А тебе нужны наследники. Официальные.

— Плевать, — донеслось в ответ. — Эд даст наследников моему народу.

— Ты действительно готов отказаться от меня? — шепотом спросила я, внезапно теряя всю уверенность.

— Никогда не собирался удерживать жену против ее воли, — ответил супруг, закрывая глаза.

Его тело внезапно выгнулось, и я услышала хруст костей. Хакарк захрипел, всплеснул руками и яростно мотнул головой, на миг поворачивая ко мне лицо… полузверя.

Не знаю, откуда только силы взялись! Я подскочила и рванула с места прямо в неизвестные желтые дали, подгоняемая отчетливым рыком сзади. Какие там любовные терзания и муки совести? Скажу так: супруг-оборотень в гневе — вот лучшее лекарство от любой депрессии!

Не знаю, как далеко убежала бы, чувствуя погоню, но судьба решила меня остановить. Зыбучими песками. Сначала я даже не поняла, что произошло. Просто оглянулась и оступилась, проваливаясь в яму. А спустя миг на поверхности торчали только мои руки, грудь, шея и голова. Сзади скулил волк.

«Зверь, полный злости и желания мстить», — так его охарактеризовал Хакарк.

И тут в голову пришла забавная мысль о превратностях судьбы. Могла ли я когда-нибудь представить, что умру в зыбучих песках, покусанная мужем-волком? Однако когда у самого затылка послышался тихий рык, мысль перестала казаться забавной. Захотелось визжать и рыдать. А еще жить.

— Гр-р, — донеслось из пасти, обследующей мою шею.

— Сдохни, тварь! — с чувством выкрикнула я, кидаясь песком во все стороны и заливаясь слезами.

Воображение уже рисовало мою печальную участь, а глупое сердце все еще верило в чудеса и отчаянно стучало, продлевая муки. Когда челюсти щелкнули, я сжала кулаки и зажмурилась, почему-то совершенно не ощущая боли.

«Наверное, шок, — подумала отстраненно. — Тело потеряло чувствительность».

А дальше меня понесло вверх. Сначала даже решила, что это душа отлетает к праотцам, как вдруг чихнула от залетевшего в нос песка. И еще раз.

— Гр-р, — раздалось у лица. Шершавый язык коснулся щеки.

Пришлось пролежать не меньше минуты, чтобы наконец осознать и принять правду: волк не стал меня есть. Больше того, он спас ту, что швырялась песком, визжала и обзывалась. И кто из нас дикое животное, спрашивается?

Гладить волка я не решилась. Открыв глаза, увернулась от его навязчивой морды и нерешительно улыбнулась. Теперь он совсем не напоминал пса. У этого зверя были мощные лапы, крупная стать, более вытянутая морда и совсем нетипичное для домашнего животного выражение глаз. Он смотрел задумчиво и смело. Смотрел светло-серыми глазами моего супруга. А еще волк совсем не вилял хвостом и не лаял, только пару раз облизнулся, демонстрируя крупные зубы и клыки.

Разглядев зверя, с удивлением поняла, что не боюсь его, хотя обниматься по-прежнему не спешила. Волк наблюдал за мной настороженно, словно ждал новой истерики.

— Я больше не стану кричать, — сообщила, с кряхтением поднимаясь на ноги. — И… Спасибо за спасение.

Зверь недоверчиво фыркнул и чуть склонил голову вправо.

— Правда. Подобное поведение мне не свойственно.

Волк закатил глаза! Совсем как Хакарк.

— Ты сильно ранен, — решила перевести тему, чувствуя, как это животное вгоняет меня в краску. — Да и я еле на ногах стою. Что же нам делать?

Негодник повернулся ко мне… хвостом и засеменил прочь, сильно прихрамывая на заднюю лапу.

— Значит, пойдем бродить по пустыне? — обрадовалась я, догоняя зверя и стараясь следовать за ним по пятам. — Замечательная идея. Только ты иногда оглядывайся, потому что я могу не выдержать дороги. Понимаешь? Или ты этого и ждешь? Молчишь? У меня ноги болят. И рука. И голова… Ну и молчи, животное…

Время, казалось, застыло. Песок, поначалу приятно согревавший мои голые ступни, постепенно накалялся, обжигая и без того израненную кожу. Солнце поднималось все выше над горизонтом, а вместе с ним росло отчаяние внутри меня. Из-за страха я много говорила, уже почти не задумываясь над темой. Волк часто дышал и все медленнее переставлял лапы.

— Мы умрем здесь, — внезапно сообщила я, когда мы поднимались на очередной песчаный холм. — А Раен останется безнаказанным.

Стало ужасно горько от собственных слов. Вспомнилось, как Хакарк хотел убить негодяя, но ему помешали Фрида и Эд. Политика, как говорил супруг. Правитель Кенарии убил наследного принца Хастарии — война обеспечена. И всем плевать, какими гадкими делишками занимался Раен. Из него сделали бы мученика, а из моего мужа — врага всех народов.

— Гр-р, — впервые за долгое время ответил волк, припуская вперед со всех лап.

Проследив за ним, я сначала застыла, не веря собственным глазам, а затем побежала, забыв обо всем на свете. Впереди блестела узкая речка, за которой росла редкая желтая трава, переходящая в колючее редколесье и пальмовую рощу. Подобное я видела на картинках, когда изучала географию нашего мира. Если память не изменяет, мы оказались на северо-восточной границе Хастарии. За рекой с незатейливым названием Пришта начинались земли моей родины, Лавитарии.

Радости моей не было предела! От счастья даже в глазах потемнело. Или не от счастья… До реки я так и не добежала.

* * *

— …оставить ее, — донеслось до меня, словно из тумана.

— Ты не должен так поступать. — Скрежещущий стариковский голос кого-то мне напоминал. — Ее место рядом с тобой.

— Рядом со мной она погибнет. Мне нужно сосредоточиться на заговорщиках. Скоро совет, пусть она будет там.

— А ты в это время пойдешь мстить? Так дела не делаются, Хакарк, — не сдавался старик. — Нельзя решать все проблемы с помощью топора.

— Мне надоела ваша политика. Пришло время оружия.

— Как скажет мой повелитель. — В голосе шардигара, а это был именно он, проскользнуло нечто сродни горькой иронии. — Я всего лишь посредник между людьми и богами, что значит мое слово против твоего?

Хакарк начал что-то говорить, но дальше притворяться спящей я не стала. Распахнув глаза, пошевелилась, пытаясь сесть, и тут же завыла от дикой боли в ступнях.

Рядом возник шардигар. Его лицо излучало заботу и беспокойство, губы были растянуты в приветливой улыбке.

— Тише, тише, девонька. Не нужно вставать. Я, конечно, подлечил твои ноги, не зря прихватил мазь Ахры, но придется набраться терпения. Ожоги и раны…

— Это вы, — прошептала неверяще, прерывая речь старика. — Все-таки вы! Но как? Где мы?