— Мы в безопасности. Пока. Я получил весточку сверху и отправился ждать вас здесь, — ответил он, продолжая улыбаться и поглаживать меня по руке. — Первым появился Тирэн. Потом вы.

— Тирэн с вами?

— Да-да, мальчик ушел искать хворост для костра. А Хакарк… — Тут мы с шардигаром одновременно посмотрели вправо, чтобы увидеть удаляющуюся спину уже одетого варвара. — Не сердись на него, он в растерянности.

— Плевать на него! — выпалила, чувствуя, как обида жжет изнутри. — Пусть катится куда хочет. От него одни неприятности!

Старик промолчал, и я вдруг добавила, желая привлечь его на свою сторону:

— Он едва меня терпит! Постоянно теряет, ни во что не ставит… Говорит гадости. Каждый раз, когда мы вместе, он непременно говорит что-то ужасное!

— Почему тебя так обижают его слова?

Шардигар нахмурился, задумчиво взглянул на небо.

— Потому что он оскорбляет меня намеренно! Кричит на меня! И ему плевать на мои чувства!

— Ты так думаешь? — Шардигар улыбнулся. От внешних уголков его глаз разбежались лучики-морщинки. — Про Хакарка можно говорить многое, но только не то, что он задевает тебя намеренно.

— Но он видит, как мне больно от его слов! — возмутилась я.

— Как он может это видеть или понимать, если ты стоишь с каменным лицом и утверждаешь, что все хорошо?

— Но… — Я растерянно всплеснула руками. — Это же элементарно! Какой мужчина станет говорить своей супруге, что вернет ее отцу при первой возможности? Или прилюдно смеяться над ее внешним видом? И он почти никогда не зовет меня Дарной, хотя сам заставил отказаться от родного имени! А еще…

— Милая, — прервал шардигар, качая головой и усмехаясь, — скажи мне, ты когда-нибудь слышала о романтичном чувственном северянине, понимающем с полуслова любой женский намек и каприз?

Я вцепилась руками в теплый плед, которым меня накрыли, и обиженно поджала губы.

— Вот и я не слышал. Таковых попросту нет. Наши мужчины говорят что думают, делают, если их просят, и идут напролом. Они воины. Когда тебя похитили, Хакарк бросился следом, рискуя очень многим. Сомневаюсь, что твой отец или дядя поступили бы так же.

— При чем здесь мои родственники?

— Ну, ты ведь сравниваешь супруга с мужчинами своего круга. Те умеют предугадывать желания своих дам, умеют делать комплименты, искусно лгать и плести интриги. Умеют слушать и успокаивать, нежно стирая слезы. А Хакарк — слишком прост, как и топор в его руках…

— Я этого не говорила!

— Значит, я не так тебя понял, — пожал плечами шардигар. — Прости глупого старика, девочка. — Поднявшись с корявого пня, он задумчиво продолжил, словно говорил самому себе: — Жаль, если мальчик действительно разочаруется в слишком сложных для него отношениях. Но, в конце концов, ты всегда хотела другого мужа, а у нас много более простых и понятных женщин…

— Женщин!.. Женщин?! Вы!.. Да вы… — сбиваясь, закричала я, не в силах подобрать нужных слов.

И вдруг он обернулся. Голубые, слегка замутненные от прожитых лет глаза светились мудростью и пониманием. Казалось, он знал все, что у меня на душе, но не собирался это озвучивать. Словно давал мне время самой разобраться, что мне действительно нужно.

И я сдалась. Всхлипнув, отвернулась и пролепетала, глядя на землю, покрытую низкой зеленой травой:

— Да не хочу я, чтобы он искал мне замену. Но и себя изменить не могу. Мне хочется любви, и понимания… и нежности. А он грубый, резкий и циничный. Сказал, отправит меня на все четыре стороны!

— Отправить он может, это факт, — хмыкнул шардигар. — Только отпустит вряд ли. Женившись, Хакарк принял на себя обязательства и не забывает о них ни на минуту. Он честен с тобой, верен тебе и своему слову. Он — твоя защита и опора, что бы ни случилось. А ты? Ты хорошо выполняешь взятые на себя обязательства?

Я хотела сказать «Да!», только вот память не позволила. Вспомнился приказ супруга во всем слушаться Тирэна, и Ганна, с легкостью обманувшая меня; вспомнился дом терпимости, где нас нашел супруг. А еще Раен! Увидев принца грез, я бежала за ним, позабыв обо всем на свете… Только слепец не заметил бы моего обожания. Вспомнилось, как недавно в пустыне сама кричала, чтобы он вернул меня в семью, откуда увез насильно. Насколько достойным было мое поведение? И чего можно ждать от варвара с севера, когда жена ведет себя таким образом? Их женщины послушны и спокойны, а я…

— Нет. Не знаю… — пролепетала растерянно. — Я тоже была верна и честна. Старалась быть такой. Только вот обстоятельства… Не выйдет из нас хорошей пары.

Закрыв лицо руками, я горько всхлипнула, готовясь разрыдаться, давясь слезами жалости к себе любимой.

Шардигар громко вздохнул, вновь присел рядом, обхватил сухими пальцами мой подбородок, заставляя открыть лицо, повернуть голову и взглянуть на него. Какое-то время он пристально рассматривал меня, словно искал ответ на некий очень важный вопрос. И, обнаружив его, тихо заговорил:

— Я слышу горечь в твоих словах, когда ты говоришь о Хакарке. И в его словах слышу то же самое. Вы так молоды, и чувства ваши обнажены. Только помни: обиды и злость до добра не доводят. Стоит дать им волю — разрастутся в душе, дадут корни, и тогда все. Ни любви, ни счастью места не останется. Поверь, я много видел, многих знал… Тебя выдали замуж, не спрашивая. Но и ему выбора не оставили. Он вынужден был взять в жены ту, которой чужды его традиции, его вера, его народ. Ты во всеуслышание называла Хакарка чудовищем и дикарем и, стоило увидеть хастарийского принца, забыла о долге.

— Откуда вы?..

— Он сказал. Браслет верности, помнишь?

— Раен — чудовище! И гораздо сильнее меня! Что мне было делать в той ситуации?

Шардигар покачал головой.

— Браслет срабатывает лишь тогда, когда супруга сама испытывает влечение, когда страсть закипает в ее крови. Хакарк ревнив. И жесток с предателями.

— Но я не предавала его.

— Потому что Раен показал истинное лицо?

— Потому что вспомнила о долге! — закричала, сжимая кулаки. — Только после того, как я его оттолкнула, он показал, каков на самом деле.

Шардигар многозначительно промолчал, а я пришла в ужас от слов, что сорвались с моих губ. Фактически признания. Да, я ушла за Раеном добровольно, а потом таяла в его объятиях. Пусть недолго, какие-то мгновения, но… Хакарк знает об этом.

— Я не стала бы… — залепетала, прижимая ладони к щекам. — Клянусь, не стала бы. Он должен это понимать.

— Должен. И ты должна многое понять и принять. Откинь обиды. Забудь сказанные сгоряча слова и совершенные по неопытности ошибки. Вы только учитесь быть супругами, а впереди такая долгая жизнь вместе… Просто прими Хакарка таким, какой он есть, девочка. Научись чувствовать его так, как мечтаешь, чтобы он чувствовал тебя, и, поверь, со временем это воздастся. Мужчины севера — очень благодарные и верные, в отличие от южан, например. Чаще вспоминай Раена иг Сивара, портрет которого вышила собственноручно. Ошибки совершает каждый, но только сильный человек может их признать и попытаться исправить.