Григорий попробовал отговорить Нади от поездки и тем самым вызвал у нее негативную реакцию.

— После Праги ты очень изменился. Вместо того чтобы после такой продолжительной разлуки гореть желанием меня увидеть, ты отговариваешь меня от поездки? У тебя кто-то появился?

— Никого у меня нет и мне сейчас не до этого! — вспылил Григорий. — Ты забыла, что у меня мама больна!

— Самочувствие Нины Васильевны ухудшилось? — забеспокоилась Нади.

— Нет, с ней все хорошо, она в больнице, — сказал Григорий. «Разве маме может быть хорошо, если ее выкрали и она у чужих людей и неизвестно, что дальше будет?»

Нади так же расценила слова Григория:

— Как в больнице может быть хорошо?! Что ты скрываешь?

Григорию пришлось сообщить часть правды:

— Хочешь — приезжай! Только я не смогу уделить тебе внимание — завтра будет встреча с моими одноклассниками. Я занят ее организацией.

— Это что-то новенькое! За время, что мы вместе, ты ни разу не упоминал ни о ком из одноклассников. А тут организатор встречи! Ты как хочешь, а я завтра утром буду у тебя. Когда намечена встреча?

— В 14 часов. Постарайся приехать пораньше.

— Слушаюсь, любимый.

— До встречи!

— Ты забыл сказать, что любишь меня и горишь желанием увидеться.

— Люблю и горю! — и Григорий отключился.

И увидел, что в мессенджере пришло сообщение от Лариссы.

Актриса на роль Сабрины сегодня вечером прибудет в Смелу. Ей забронирован двадцать шестой номер в гостинице «Смела». Текст пьесы у нее с собой.

Григорий разволновался. «Кого Ларисса наметила на эту роль? Женщину, которая ее хорошо знает? С ее стороны это неосмотрительно, а судя по предыдущим действиям, Ларисса просчитывает ситуацию на несколько шагов вперед. Вряд ли она сделает такую промашку. Или это посторонний человек? Как-то не вяжется».

Вдруг его обдало холодным потом, он понял, кого Ларисса наметила на роль нимфы Сабрины! Стала понятна дьявольская задумка Лариссы!

«Это будет Нади! Она актриса, моя любимая женщина, как Лара в школьные годы!»

Григорий вскочил и стал метаться по комнате, потрясенный своей догадкой, которая выглядела вполне логичной и объясняла все предыдущие действия Лариссы.

«Псих, который прячется под ником Ларисса, хочет воссоздать всю ту обстановку школьной пьесы не просто так. Он задумал во время спектакля погубить Нади! Вначале в Праге он выбросил Пенку в окно, не беспокоясь, останется ли она жива. Если бы он хотел на меня повесить ее убийство или покушение на убийство, то подготовил бы более убедительные доказательства моей вины. Следя за мной, он нашел бы возможность сделать так, чтобы я не покинул Прагу. Его план с самого начала предусматривал, чтобы я приехал в Смелу. Только непонятно, зачем ему понадобилось, чтобы я вначале поехал в Прагу? Ведь я и так собирался навестить маму. Стоп! Он же не знал об этом моем намерении и вполне мог предположить, что я уезжаю надолго, а ему надо было, чтобы я приехал в Смелу, и не на один день. Это кто-то из моих школьных приятелей, только зачем ему все это? Если он так ненавидит меня, почему двадцать лет ничего не предпринимал?»

Григорий стал набирать номер полиции, но уже на первом сигнале прервал звонок.

«А как же мама? Ее жизнь в руках психа. Он вряд ли что-либо с ней сделает, пока спектакль не будет сыгран. Может, стоит посоветоваться с Петром, у него есть знакомый следователь».

Он уже стал искать в телефоне номер Петра, но передумал ему звонить.

«Лариссой может оказаться любой из моих школьных приятелей, в том числе и Петр. Он человек состоятельный, средств у него хватило бы на все то, что делала Ларисса. В Смеле он все время рядом со мной, знает о каждом моем намерении, и понятно, что если я с кем и буду советоваться, то именно с ним. С другой стороны, я ничего не делал такого, за что Петр мог меня так возненавидеть. Все же не стоит кого-либо подключать, Ларисса не должна понять, что замысел раскрыт, иначе она отыграется на маме».

Вновь просмотрев список приглашенных участников школьного спектакля, среди которых не было только режиссера, Владлена Николаевича, он так и не смог представить, что кто-то из них мог пойти на такую изощренную месть.

«Нади собирается приехать ко мне завтра, актрисе на роль Сабрины забронирован номер на сегодня. Мне достаточно позвонить Нади и все у нее выяснить».

Волнуясь, Григорий набрал номер телефона Нади, решив все ей рассказать и отговорить от поездки в Смелу. Но ее телефон оказался вне зоны действия сети, и это еще больше его встревожило.

«В пятницу у нее только дневная репетиция в театре, не могла она сейчас отключить телефон! В метро она не ездит, а в Киеве фактически нет «белых пятен» для мобильной связи. Засиделась в каком-нибудь расположенном в подвальчике кафе за чашкой кофе?» Успокоиться Григорий уже не мог. После дерзкого похищения мамы он ожидал от Лариссы чего угодно.

Несколько раз Григорий пытался дозвониться Нади, но ее телефон по-прежнему был вне сети. Тем временем наступил вечер, и он позвонил в гостиницу администратору:

— По брони в номер 26 уже поселились?

— Да, этот номер уже заселен.

— Скажите, как фамилия поселившейся в номере?

— Простите, мы подобную информацию не даем, — и администратор закончил разговор.

Весь на нервах, Григорий сел в автомобиль и помчался в центр города. Как назло, шлагбаумы на переезде оказались опущены в ожидании пассажирского поезда. Ему казалось, что сердце вот-вот вырвется из груди и побежит в гостиницу. Поезд промчался, и шлагбаумы переезда медленно открылись.

Подъехав к гостинице, Григорий остановил автомобиль и бегом бросился внутрь. Он вихрем промчался через вестибюль, поднялся на второй этаж. Постучав в дверь 26-го номера, он нетерпеливо дернул за ручку, но дверь была заперта. Он услышал легкие шаги, ключ в замке провернулся, и дверь открылась.

— Ты?! — воскликнул пораженный Григорий и даже отступил назад.

Не менее удивленно на него смотрела блондинка Альбина, с которой он познакомился в Праге. Она быстро овладела собой, и в ее взгляде, которым она окинула Григория, прочиталось презрение. Это помогло ему собраться и почувствовать облегчение оттого, что страхи в отношении Нади оказались напрасными.

— Можно войти?

— Вы же за этим пришли? Входите, — с издевкой произнесла Альбина и, отойдя от двери, села на кровать, скрестив ноги.

Легкий халатик, подобный тому, в каком она была в Праге, оголил ее красивые ноги. Она тут же достала сигарету и закурила.

Номер был маленький, одноместный, кроме кровати тут были плазма, небольшой столик, один стул и картина на стене. Григорий сел на стул напротив Альбины, чувствуя себя не в своей тарелке под ее взглядом, в котором теперь, кроме презрения, закипала злость.