– Трудный вопрос, – заметил профессор-рентгенолог.

– Инфаркт миокарда студенты изучают и на четвертом, и на пятом, и на шестом курсе, но она мне ничего по сути вопроса не сказала. Кроме того, она не смогла пропальпировать печень, не смогла измерить давление на нижних конечностях. Если вы думаете, что я принял экзамен необъективно…

– Нет-нет, об этом речи не идет и никто переэкзаменовку Лебедевой проводить не собирается. Просто мы должны обстоятельно и объективно разобраться в ситуации, – сказал проректор. – Кому она сдавала хирургию?

– Хирургию – мне, – сказала уверенно доцент с кафедры хирургии – женщина средних лет с круглым, обрызганным веснушками лицом. – Она не знает инструментарий: не смогла отличить иглодержатель от зажима, но я не стала ее топить, поставила ей по всем вопросам три балла.

– То, что студентка не может отличить иглодержатель от зажима – это не принципиальный вопрос, – подыгрывая проректору, заметил заведующий кафедрой истории России.

По губам экзаменаторов и членов ГЭК пробежала легкая ироническая улыбка, но проректор нахмурился, а историк добавил:

– Значит, она не будет хирургом, станет неплохим акушером-гинекологом.

– А у нас, особенно в гинекологии, так же как и в хирургии, ни один день не обходится без операции, – заметила акушер-гинеколог, немолодая женщина с помятым годами лицом.

Ее замечание вызвало среди преподавателей и членов ГЭК оживление. Только у проректора лицо продолжало оставаться серьезным.

– Тогда студентка Лебедева будет организатором здравоохранения, – поправился историк.

Заведующий кафедрой организации здравоохранения, изменившись в лице, покосился на историка, но ничего ему не сказал.

– Уважаемые коллеги! Давайте не будем выяснять, кем в дальнейшем будет работать студентка Лебедева. Ей еще нужно сдать экзамен. Кому она сдавала реанимацию? – направляя обсуждение в нужное русло, спросил проректор, обращаясь к экзаменаторам.

– Я и так и сяк, а она, словно прикусила язык, что я мог сделать – молчит, – встав со стула, сказал реаниматолог, молодой самонадеянный, с правильными чертами лица, голубоглазый мужчина. – Один вопрос у нее был по неотложным мероприятиям при внезапной остановке сердца. Она не смогла на муляже показать, как провести искусственное дыхание и непрямой массаж сердца.

Проректор, глядя на реаниматолога, ничего не сказал, но лицо его стало более озабоченным.

– У меня какие вопросы были, – продолжила акушер-гинеколог, как бы рассуждая сама с собой и, вспоминая, сделала паузу. – Ах да! Она не смогла мне ответить, что нужно предпринять, чтобы остановить маточное кровотечение, и не смогла на муляже показать, как следует вести роды при ягодичном предлежании плода. А ведь этим вопросам мы и на четвертом и на пятом, не говоря уж о шестом, курсах уделяем самое серьезное внимание.

Воцарилась тишина.

– Давайте пригласим студентку, посмотрим на нее. Выясним в чем причина. Иногда ведь бывают случаи, при стечении обстоятельств: глядишь, студент хорошо, даже отлично в течение года занимался, а на экзамене заклинивает его, напрочь отшибает память, – подал голос заведующий кафедрой организации здравоохранения.

– Нужно пригласить, побеседовать, почему так произошло, – поддержал предложение представитель Минздрава.

– Иногда даже по внешнему виду студента можно поставить оценку, – заметил профессор-рентгенолог.

Проректор возражать не стал.

Завкафедрой практических навыков поспешно направился к студентам, которые ожидали результатов госэкзамена за дверью и вскорости вернулся.

– Студентка Лебедева не стала дожидаться результатов экзамена, ушла, – сказал он, выдержал паузу и добавил – Студенты говорят, что она на сносях, на ранних сроках беременности, недавно лежала на сохранении.

– Надо войти в положение, поступить по-человечески, а то не дай бог произойдет оказия: разволнуется студентка и родит недоношенного, – сказал заведующий кафедрой истории России.

– Студентка Лебедева выполняет важную государственную программу по улучшению демографических показателей России. У нее, случайно, не двойня? – спросил на полном серьезе заведующий кафедрой организации здравоохранения.

– Может, и двойня, я не уточнял, студенты об этом не сказали, – ответил заведующий кафедрой практических навыков.

– У беременных женщин, как правило, притупляется, вследствие изменения гормонального фона, восприятие научной информации, – заметил заведующий кафедрой патологической физиологии.

– Вот видите, все, оказывается, имеет свое объяснение. А мы не хотели допускать студентку до теоретического экзамена. К тому же, коллеги, я об этом почему-то сразу не подумал: ведь студенты в этом году у нас сдают экзамен в два этапа, и, возможно, завтра в клинике у постели больного Лебедева сдаст экзамен на четыре или даже на пять – вот и будет у нее итоговая оценка по практическим навыкам тройка. Так что будем считать, что ничего неординарного не произошло, – сказал проректор.

У него оживилось лицо. Такой развязкой он был явно доволен и с удовлетворением пробежал глазами по лицам профессоров, которые поддержали его, затем добавил:

– За дверью студенты ждут объявления оценок, но мы их официально объявлять не будем. Объявим итоговую оценку по практическим навыкам, когда они сдадут экзамен у постели больного.

Когда проректор ушел и все стали расходиться, завкафедрой рентгенологии не без иронии заметил:

– А я и не знал, что за беременность дают врачебный диплом.

– На тему корреляции умственных способностей и беременности можно, кстати сказать, сделать докторскую, причем на наших студентах. Нужно только придумать заумное название и должным образом тему обыграть. Я бы давно такую работу свои ученикам дал, да это не моя область, – сказал заведующий кафедрой организации здравоохранения.

– Если вы в выводах напишете, что наши студентки при беременности глупеют, то вас никто не поймет, – возразил ему профессор – патофизиолог.

– Можно все сделать по-умному: определить гормональный фон, главное – обыграть статистику и сделать вывод, что умственная активность коррелирует с гормональным фоном. Комар носа не подточит.

– Хорошие студенты, чувствуя ответственность, все делать успевают: болеют, рожают и сдают экзамены на хорошо и отлично. А Лебедева и в прошлом году все никак не могла сдать мне зачет, пока за нее не попросили, – сказала экзаменатор-хирург, но на ее слова никто не обратил внимание.

Возвращаясь к себе в кабинет, проректор по учебной работе думал: «Сегодня, должно быть, сдавали экзамен слабые группы. Завтра оценки должны быть выше. У нас никогда на госэкзаменах не было столько троек. За это не похвалят в министерстве. И, кстати, мы так и не узнали, кто же родители у студентки Лебедевой. Об этом при случае нужно спросить у заместителя декана. В этих вопросах он дока – такую информацию как компьютер держит в голове.