жаловаться в их Школу? У нас нет доказательств. Что ты сделаешь, Октай?

– Что-нибудь, – голос дрогнул, слёзы всё-таки просочились наружу. – Потому что я не успел…

– Вот кто не виноват, так это ты, – жестко отрезал Тархан. – Я тоже не успел.

– Всё равно так нельзя! Нельзя так поступать с людьми! Это несправедливо! Юан же… Юан… И эта девушка, которая принесла вино… И… Как же Ло?

– Она справится, – ответил Тархан, но уверенности в его голосе не было.

– Эй! Повитуха! Нужна повитуха! – послышался крик. – Рожает! Жена убитого рожает!

Мысли о мести и справедливости исчезли. Я испуганно уставился на Тархана, ожидая, что он возьмет всё в свои руки. Ведь он палач, он знает, что делать… Но получил в ответ не менее перепуганный, если не сказать паникующий взгляд.

– Повитуха, – повторил Тархан слабым голосом и снова сжал пальцы на моих плечах, на этот раз явно пытаясь не удержать меня на месте, а удержаться самому.

Поняв, что помощи от него ждать бесполезно, я обратился к старикам.

– Юан говорил, что ходил её искать! Он её нашёл?

Те переглянулись и отрицательно покачали головами.

Я выдохнул, выпрямился и обернулся к толпе:

– Женщины! Здесь есть кто-нибудь, кто может помочь при родах?

Но немногие оставшиеся в зале женщины покачали головами, опустив глаза.

– Кто-нибудь? Хоть кто-нибудь? – не теряя надежды, повторил я, но никто не откликался.

– Хватит! Отстаньте! Я не буду рожать здесь! – крикнула Ло.

Она появилась на лестнице, согнувшаяся от боли, но не сломленная. За ней шли женщины, хватали её за руки, но она отмахивалась от них.

– Нет! Вы не понимаете! Мне нужно уходить отсюда! Ноги моей не будет в месте, где убили моего мужа! Октай! Жрец! Помоги мне!

«Чем я помогу?» – захотелось воскликнуть мне, но руки сами потянулись навстречу и подхватили Ло, когда она сошла с лестницы.

– Куда ты пойдёшь? Тебе нельзя сейчас двигаться! – попытался я её остановить.

Но она упрямо закусила губу и, прихватив дёргающийся живот, побрела к выходу.

– Ты не понимаешь… Мне нельзя здесь оставаться…

Очередная схватка заставила её остановиться. Рука сильно сжалась на моей.

– Ладно, – решился я и крикнул растерянным старикам: – Готовьте повозку!

Старики с невероятной для их возраста прытью выскочили за дверь. Ло сделала пару шагов и, согнувшись, застонала. У меня задрожали руки.

– Повитуха! Юан ходил сегодня к повитухе! – я уцепился за эту мысль, словно утопающий за бревно. – Ло, ты знаешь, где она живёт?

Женщина кивнула.

– Местные зовут её Ласковая Рука. Она живет у стены в западной части города. Я покажу.

От того, что Ло знала, куда ехать, стало немного спокойнее. Я даже подумал, что плохую повитуху не стали бы звать Ласковой Рукой.

– Тархан, помоги мне.

Мы вдвоём подхватили Ло и повели к выходу.

– Эй! – возмутился хозяин. – А тело куда девать прикажете? Жрец!

– Отнесите во двор и накройте чем-нибудь, – распорядился я. – Как только мы устроим женщину, вернёмся за ним.

Во дворе нам встретился один-единственный посторонний человек, которого в наступивших сумерках я принял за Ринчена. Но путник был в чёрном плаще, надвинутом на голову, и с котомкой за спиной. Он посмотрел, как старики суетятся вокруг телеги, как мы топчемся вокруг Ло, как из дома выносят тело Юана, и встал чуть поодаль. Заклинатели же и правда ушли. Видимо, посчитали дело выполненным. На секунду меня вновь охватила злость. С какой стати они возомнили, что стоят выше собственных правил?

«Пока не знаю, каким образом, но я этого так не оставлю», – твёрдо решил я.

И тут же растерял всю решимость, почувствовав, как по юбке Ло расползается влажное пятно. Устроив женщину в телеге, я взглянул на ладонь – и запаниковал.

– Кровь! У неё кровь! Тархан, сделай что-нибудь!

Тархан сделал – побелев, словно мел, он отвесил мне оплеуху, от которой в голове стало гулко и восхитительно пусто. Паника испарилась.

– Лезь в телегу, – приказал палач.

Но когда я поставил ногу на ступеньку, на мою руку легла чужая – широкая, твёрдая и белокожая.

– Прошу прощения, – сказал смутно знакомый голос. – Насколько я понял, этой женщине нужна медицинская помощь? Что с ней случилось?

– Она рожает, – ответил я и повернул голову.

Как мне хватило самообладания не отшатнуться от Чёрного певца? А это был именно он. Пусть голубых глаз не было видно, но повязку, скрывающую лицо, и глубокий капюшон я узнал мгновенно.

А демон тем временем поправил котомку и мирно сказал:

– Я могу помочь.

– Не надо! – воскликнул я и выхватил талисман. – Уходи!

Вместо того, чтобы вспыхнуть голубым светом и отогнать нечисть, талисман печально обвис в моих пальцах и закачался на ветру. Чёрный певец с любопытством наблюдал за ним:

– Что это такое?

– Талисман от демонов, – от неожиданности честно ответил я, с недоумением рассматривая бумагу. – Фальшивый, что ли?

– Ну так я не демон. С чего бы ему работать? – пожал плечами Чёрный певец.

– Но у людей не бывает таких голубых глаз! – брякнул я, всё ещё слишком ошеломленный, чтобы что-то соображать.

– Давайте попозже поговорим о том, чего бывает у людей, а чего не бывает, – Чёрный певец забросил котомку в телегу и легко забрался следом. – Куда вы там ехали?

– К повитухе Ласковая Рука, – Ло застонала.

Чёрный певец ловко расставил ей ноги и бесцеремонно заглянул под юбку.

– Н-да… – протянул он. – Ладно, поехали. Тут вроде недалеко. Ты! – он ткнул пальцем в Тархана. – Сядь сзади и подхвати её под грудь. Жрец, держишься?

Путь от постоялого двора до дома повитухи был недолгим, но мне он показался бесконечным. Мы петляли по узким улочкам, сворачивали то в одну сторону, то в другую, подчиняясь негромким указаниям Чёрного певца, который, по всей видимости, отлично знал Ласковую Руку. По крайней мере, она с ним поздоровалась и без пререканий допустила к роженице, хотя традиционно считалось, что роды – это исключительно женское дело. Я, Тархан и старики остались ждать во дворе – мерить шагами землю.

Стены оказались тонкими, и мы всё прекрасно слышали. Это сводило с ума – прислушиваться к крикам и голосам, ничего не делая.

– Неправильно лежит…

– Повернуть…

– Нельзя… кровотечение…

– В котомке, в котомке… Дай сюда!

И вдруг Ласковая Рука так рявкнула, что подскочили все мы:

– Что ты задумал, умалишённый?!

– Разрезать и вытащить ребёнка! Это единственный выход! – так же громко выкрикнул Чёрный Певец.

– Она же кровью истекает! Я старуха, у меня жизненной силы почти не осталось! – завопила повитуха. – Я её не вытяну! Ты вот вытянешь?

– Тогда умрёт и она, и ребенок!

– Значит, с дитём сам возиться будешь?! Она