У Симпсона было обыкновение время от времени запираться у себя в спальне, когда кончались запасы энергии и энтузиазма, истраченные на то, с чем ему приходилось сталкиваться каждый день. Насколько она поняла, очередной визит окончился неудачно и доктор винил себя. За тот год, который Сара успела проработать на Куин-стрит, она успела понять, что Симпсон всегда щедро делится своими успехами, но обратной стороной медали было то, что он очень близко к сердцу принимал собственные неудачи.

Так что когда Саре предложили визит к фотографу, она ухватилась за эту возможность, пусть у Линдсей и были серьезные сомнения насчет приличий.

– Слыханное ли это дело? – говорила кухарка, яростно вымещая свое оскорбленное чувство благопристойности на замешиваемом тесте. – Горничная сопровождает джентльменов в прогулке по городу!.. Ничего хорошего из этого не выйдет, вот увидишь.

Сара не сомневалась, что она и вовсе запретила бы ей идти, но доктор Кит лично попросил отпустить ее, не сказав, зачем именно ему это нужно. Кухарка же кипятилась оттого, что ее запрет на утренние дежурства был снят по настоянию Кита. Сара знала: ей еще придется за это расплачиваться – дополнительной работой по дому и постоянным ворчанием Линдсей. И все же она намеревалась сполна насладиться их визитом, пока у нее была такая возможность.

Девушка думала, что во время прогулки им с Рейвеном удастся поделиться новостями по поводу Рози и Иви. Она как раз штудировала трактат Кристисона о ядах (Уилл отдал ей книгу, совершенно оставив попытки почерпнуть там что-либо полезное), но это оказался на удивление пухлый том, а времени было не так много. Книга ее просто очаровала, но до сих пор ей так и не удалось наткнуться на что-либо, могущее относиться к интересующим их случаям. Как бы ей хотелось иметь возможность читать весь день напролет… Счастливчики студенты, подумала она.

Рейвен был непривычно молчалив, будто подхватил грустную атмосферу дома, как подхватывают болезнь. Он частенько бывал угрюм, но, как правило, за словом в карман не лез, пусть даже это было что-нибудь не слишком подобающее. И особенно если это было что-то неподобающее.

Уилл молча шагал рядом, сунув руки в карманы, и время от времени пинал выбитые из мостовой камни.

– Каким образом он тебя на это уговорил? – спросила Сара, кивнув в сторону Джорджа, который шел впереди, разглагольствуя о прекрасных погодных условиях и о том, как это удачно для сегодняшнего предприятия.

– Он подумал, что мне надо отвлечься.

– А это так?

– Полагаю, да. Я словно потерял почву под ногами. Такое ощущение, будто избранная мною профессия обречена вечно проигрывать битву.

Сара сразу ощетинилась в ответ на это помпезное заявление: ну конечно, он – центральная трагическая фигура. Вечно мужчины уверены, что мир вращается вокруг них, – обычно потому, что так оно и есть.

– Какая эгоцентричная точка зрения, – заметила она, постаравшись изгнать из голоса раздражение, хотя оно все равно прозвучало в ее словах.

– Тебе-то откуда об этом знать?

– Ты забываешь, что некоторые были бы счастливы твоим сложностям. Учиться какой бы то ни было профессии, – добавила она со значением.

Рейвен, к ее удивлению, смутился. В отличие от многих мужчин, он, по крайней мере, прислушивался к ней.

– И все же от этого не легче каждый день сталкиваться лицом к лицу со страданиями и смертью.

Сара поглядела ему в лицо, отметив и темные круги под глазами, и шрам, до сих пор ярко выделявшийся у него на щеке, и почувствовала, что больше не злится.

– Бабушка как-то рассказала мне о царе, который все искал одну мысль, которая послужила бы утешением в трудную минуту, но и в счастье помогла бы держаться настороже.

Уилл поднял на нее любопытный, хотя и не слишком доверчивый взгляд.

– Один мудрец сказал царю всего три слова: «И это пройдет». Доктор Симпсон вскоре выйдет из своей комнаты. Я знаю, потому что раньше бывало и похуже.

– В каком смысле?

– Ты ведь заметил, что миссис Симпсон в трауре?

– Думаешь, мне могло прийти в голову, что это новая мода?

– Они потеряли дочь в феврале. Мэри Кэтрин. Ей как раз должно было исполниться два года. А до этого умерла их первая дочь, Мэгги. Ей было четыре.

– От чего же они умерли?

Будь это кто-то другой, Сара сочла бы этот вопрос бесчувственным и грубым. Но она уже достаточно привыкла к обществу медиков, чтобы не удивиться. Было бы странно, не попроси он у нее объяснения.

– Мэгги я не застала, – ответила она. – А Мэри Кэтрин умерла от скарлатины. Это было ужасно. Она все плакала, просила пить, но не могла сделать и глоточка.

– Прости, – сказал он. – Трудно смотреть, как умирает ребенок.

– Трудно вообще смотреть, как кто-то умирает, разве нет?

Рейвен задумался.

– Некоторые смерти наблюдать легче других.

– Полагаю, тебе проще судить, хотя и я навидалась достаточно.

– Да неужели, – ответил он довольно скептически.

Сара резко остановилась.

– Моя мать умерла родами, а отец вскоре последовал за ней. Из-за разбитого сердца, так сказал доктор. Так я сюда и попала. У меня никого не осталось, а наш викарий знал доктора Симпсона.

Уилл, по крайней мере, имел совесть смутиться.

– Прости, если я повел себя бесчувственно. Издержки профессии.

Они прошли в молчании еще несколько ярдов; Джордж шагал впереди, бодро преодолевая подъем. Несмотря на холод, день был ясным; ветер разогнал туман, и в безоблачном небе сияло солнце. Они поднимались все выше на Кэлтон-хилл, и Эдинбург остался внизу; вид на город распахивался на все четыре стороны. На севере можно было видеть даже реку Форт; водная гладь залива была усеяна парусами: суда направлялись в порт Лита или навстречу, в открытое море. Новый город тоже был прекрасно отсюда виден: четкие геометрические линии, стройные ряды домов, которые так отличались от хаоса узких улочек Старого города. Эти линии говорили о порядке, об элегантности, но еще и о правилах – строгих, суровых, ненарушимых.

Рейвен заговорил опять, и на этот раз его голос звучал более живо:

– Весь этот мрак и уныние как будто совершенно не затронули мисс Гриндлей, ты не находишь?

И действительно, всю неделю Мина пребывала в превосходном настроении.

– Как ты думаешь, почему? – продолжал он.

– Думаю, нам нужно благодарить за это твоего знакомого, Битти.

– Битти?

Быть может, ей показалось, но Сара заметила, что при упоминании этого имени Рейвен почувствовал себя неловко. Она думала, что они друзья, но медики, как она заметила, иногда охладевали друг к другу по видимо не объяснимым причинам.

– Да. Они в последнее время видятся довольно часто.