Но сама-то она знает, что в данной ситуации Гантимур просто сыграл роль весьма классного фаллоимитатора. Она была с Игорем, она целовала Игоря, она отдавалась Игорю, она дошла до полного умопомрачения с Игорем…

Гантимур не мог этого не понять. Скорее всего, он злится на Ольгу именно за то, что она последовала его совету и в самый острый миг выкрикнула имя того, кого любит.

Ну да, она должна была, конечно, Гантимура призывать!

Ага, ждите ответа, товарищ шаман!

Однако хотелось бы знать, собирается ли товарищ шаман устраивать привал? Не то чтобы Ольга устала, но просто любопытно: как поведет себя Гантимур, когда они остановятся?

Возможно, конечно, он намерен топать без остановки до глубокой ночи. И… что будет ночью?

Ольге вдруг стало страшно.

Что, если Гантимур захочет продолжения?

Что, если он этого не захочет?

Само собой, Ольга своим поведением не оставит ему ни единого шанса и продемонстрирует свою непреклонность, но все же – захочет он или не захочет?

Ольга вдруг поняла, что именно это волнует ее сейчас больше всего.

Да как смеет Гантимур заставлять ее думать о себе, волноваться из-за него?!

Кстати, странно… Ольга приняла образ Ольгушки, невинной девушки, судя по воспоминаниям, которые уже стали как бы ее собственными, слились с воспоминаниями врача «Скорой», замужней женщины. Однако ночью ее лоно было лоном опытной женщины, она принимала Гантимура отнюдь не как невинная девица, никакой дефлорации не произошло.

Хотя какая, к черту, дефлорация может быть у призрака?! Ведь Ольга и Гантимур – такие же призраки, как здешние обитатели, нежить бестелесная… а если они чувствуют и желают так же, как живые люди, то, значит, таковы законы их превращений в стражей, законы, которые слились с законами здешнего мира. И с ними надо просто смириться, пытаться понять их невозможно!

И все-таки хорошо, если бы Гантимур объяснил ей это. Но ему не до нее!

От злости Ольга подхватила с тропы какой-то зеленый круглый камушек, замахнулась и швырнула что было сил, чтобы попасть если не в спину этого чертова шамана, то хотя бы в его тень, однако промахнулась. Тут же увидела еще один такой же камушек на тропе, подхватила его для второй попытки – но поняла, что это не камень, а орех. Именно такими, твердыми, как камни, в зеленой кожуре, бывают недозрелые грецкие орехи. Конечно, на Дальнем Востоке они называются по-другому: маньчжурский орех. Вот это роскошное дерево, которое растет около тропы, этот самый орех. И оно просто усыпано плодами! Ольга таращилась на них с восторгом. Жаль, что высоко! И ей вряд ли удастся залезть. Если бы найти какую-нибудь длинную ветку, их можно сбить. Видимо, орехи еще не дозрели, если не падают. Надо, впрочем, проверить. Вот этот, который на тропинке валяется, разбить и попробовать, съедобно или нет. А чем разбить?

Она огляделась, пожала плечами, потом снова бросила орех на тропинку и с силой топнула по нему.

А не вышло. Орех всего-навсего вдавился в землю, но не разбился. Ольга потопала еще несколько раз, поняла, что ничего не выйдет, подняла орех и в сердцах зашвырнула его себе за плечо. И вскрикнула от боли: что-то сильно ударило ее в лоб.

Ничего себе! Откуда это прилетело?! Орех с дерева свалиться не мог, в смысле, орехом бы влепило в макушку, а не в лоб.

Она растерянно оглянулась, хотя оглядываться было, наверное, глупо: если бы кидали сзади, то прилетело бы по затылку, а тут в лоб.

Ну да, сзади не было никого, вернее, ничего, кроме Ольгиной тени, которая смирно лежала на дорожке, выжидая, когда ее хозяйка пойдет дальше. И посредине головы этой серой тени лежал зеленый орех. Как раз в том месте, где должен находиться лоб.

Так…

Ольга обошла тропинку по траве, подняла орех, повернулась лицом к тени и осторожно бросила орех на ногу тени.

Ого! Больно!

А ведь вчера, когда Гантимур нарочно наступил на ногу ее тени, Ольга ничего не почувствовала. И тогда он сказал: «Ты еще не стала частью этого мира!»

И что? Значит, теперь стала? Слилась с ним?

С каких это пор?

Не с минувшей ли ночи, когда она совершенно бесстыдно отдалась Гантимуру? Пусть мысли и чувства ее были с Игорем, тело-то принадлежало Гантимуру. Чувства чувствами, но неистовое наслаждение доставил Ольге именно он!

Ладно, надо это пережить. Было, да, но прошло. Забыть, забыть эту серую кошмарную ночь и сделать все для того, чтобы ничего не только не повторилось, но чтобы у Гантимура даже и мысли такой не возникло – повторить!

Хотя, судя по тому, как он ведет себя сегодня, вполне можно подумать, будто он больше всего обеспокоен тем, что Ольга захочет повторения!

Можно подумать, теперь Гантимур боится, что графиня повалит графа на диван и станет от него добиваться.

А за стеной в это время будут ковать чего-то железного.

Вернее, за деревьями…

Черт, черт! Да чтоб он пропал, этот Гантимур, почему Ольга все время о нем думает?..

А кстати, где он?

Ольга растерянно огляделась, всмотрелась в заросли, между которыми тянулась тропа.

Ее проводника в самом деле нигде не было.

Ольга ускорила шаги, потом побежала по тропе.

Да где Гантимур? Не могла же она так сильно отстать от него?

Конечно, Ольга его догонит, но не стоит так уж спешить, вылетать на него потной, растрепанной, перепуганной, с таким видом, будто ты потеряла невесть какое сокровище и уже отчаялась его найти.

Вообще можно не спешить. Гантимур должен, в конце концов, спохватиться, что столь необходимый ему для уничтожения мугдыкена страж высоты куда-то запропал, и отправиться на поиски. Наверняка он уже пустился в обратный путь и сейчас появится.

Вообще пора бы ему и в самом деле появиться, потому что смеркается. Еще вчера Ольга обратила внимание, что в этих краях день очень быстро сменяется так называемой ночью: только что было светло, и вот уже голубоватое небо стало серым, безликим, неживым, вокруг видно, но уже не так, как днем. Сумерки не сумерки, полупрозрачный сероватый кисель какой-то!

Ну где там Гантимур?

А если с ним что-то случилось? Вдруг на него напало какое-то неведомое чудовище? Или опять его позвал какой-нибудь амикан-медведь, оставаясь незримым для Ольги, как это было вчера?

Кстати, Гантимур так и не рассказал, чем окончилась его встреча с этим амиканом…

Ольга уже с беспокойством смотрела по сторонам. Тропа была видна, но куда заведет ее эта тропа без Гантимура? Что Ольга будет делать, оставшись в лесу совсем одна?

«Чтобы сбить человека с пути, леший превращается в сосну или ель, да еще нарочно путает стороны света: с севера у сосны сучья частые и короткие, с юга – длинные, а леший сделает наоборот! У елки с северной стороны мох, а леший представит иначе – вот человек и собьется с пути».