– Идем с нами, – непривычно грубо бросает Призрак.

– Что такое? – резко спрашиваю я. Все еще думаю про Виви и Хизер.

Призрак мрачен, как никогда.

– Королева Орлаг сделала первый ход.

Оглядываюсь в поисках Оука, но он там, где я его недавно оставила, возле Орианы, смотрит на Хизер, уверяющую, что с ней все нормально. Между бровей у него залегли серьезные маленькие складки, но сейчас, кажется, ему ничего не грозит, кроме плохого влияния.

Кардан стоит на другом краю лужайки возле Тарин и Локка, только что вернувшихся после принесения обетов. Тарин выглядит смущенной, у нее порозовели щеки. Народ спешит расцеловать ее – гоблины и григи, придворные дамы и ведьмы. Над головами яркое небо, ветер напоен сладкими ароматами цветов.

– Башня забвения. Вулсибер настаивает, что ты должна это увидеть, – говорит Бомба. Я даже не видела, как она подошла. Вся в черном, волосы связаны в тугой узел. – Джуд?

Поворачиваюсь к своим шпионам:

– Я не понимаю.

– Мы объясним по дороге, – говорит Вулсибер. – Ты готова?

– Секунду. – Я должна поздравить Тарин перед тем, как уйти. Расцеловать ее в обе щеки и сказать что-нибудь хорошее; пусть знает, что я здесь была, даже если приходится уйти. Но когда я бросаю взгляд в ее сторону, прикидывая, насколько быстро мне удастся это сделать, на глаза попадаются серьги.

С мочек ее ушей свисают полумесяцы и звезды. Те самые, что я выторговала у Гримсена. Которые потеряла в лесу. Когда мы садились в карету, этих серег у Тарин не было, значит, она получила их…

Возле нее стоит Локк и улыбается своей лисьей улыбкой; делая шаг, он прихрамывает. Это Локк со своими друзьями напал на меня накануне собственной женитьбы. Что-то вроде холостяцкой вечеринки. Наверное, решил отомстить за угрозы. Или, возможно, не собирался хранить Тарин верность и захотел разобраться со мной, пока я с ним не разобралась.

Бросаю на них последний долгий взгляд и понимаю, что сейчас ничего не могу сделать.

– Передай новости про Орлаг Главному генералу, – говорю я Бомбе. – И позаботься…

– Я присмотрю за твоим братом, – заверяет она. – И за Верховным Королем.

Поворачиваюсь к свадьбе спиной, иду вслед за Вулсибером и Призраком. Неподалеку ждут желтые кони с длинными гривами, уже оседланные и взнузданные. Прыгаем на них и скачем в тюрьму.

Снаружи единственным тревожным признаком служат волны невиданной высоты, затапливающие неровные плиты мостовой возле Башни.

Внутри вижу тела. Неподвижные рыцари с бледными лицами. У тех, что лежат на спине, рты заполнены водой и губы, как края у кубка. Другие на боку. У всех вместо глаз жемчужины.

Утонули на сухой земле.

В страхе за мать Кардана бросаюсь вниз по лестнице. Леди Аша на месте и жива, щурится на меня из темноты своей камеры. Какое-то мгновение просто стою перед решеткой, от облегчения положив руки на грудь.

Потом вынимаю Закат и наношу рубящий удар между прутьями по запору. Летят искры, и дверь открывается. Аша с подозрением смотрит на меня.

– Уходите, – говорю я. – Забудьте о нашей сделке. Обо всем забудьте. Убирайтесь отсюда.

– Зачем ты это делаешь? – спрашивает она.

– Ради Кардана, – отвечаю я. Остальное не договариваю: потому что его мать еще жива, а моя – нет, потому что даже если он ненавидит тебя, то по крайней мере у него будет возможность сказать тебе об этом.

Леди Аша начинает подниматься по лестнице, но на ходу один раз оборачивается и бросает на меня недоуменный взгляд.

Нужно узнать, на месте ли Балекин, жив ли он. Спускаюсь ниже, одной рукой нащупываю стену в темноте, другой сжимаю меч.

Слышу, как Призрак окликает меня по имени, наверное, потому, что наверху неожиданно появляется Аша, но я продолжаю упорно двигаться дальше. Ноги переступают по спиральной лестнице все быстрее и уверенней.

Камера Балекина пуста. Решетка исковеркана и сломана, богатые ковры напитались водой и покрыты песком.

Орлаг похитила Балекина. Увела принца Фейриленда прямо у меня из-под носа.

Проклинаю собственную недальновидность. Знала, что они встречаются, строят совместные планы, но из-за Никасии была уверена, что Орлаг действительно хочет сделать Кардана женихом моря. Я и подумать не могла, что Орлаг будет действовать, не дожидаясь ответа на свои требования. Мне и в голову не приходило, что когда она грозила забрать кровь, то подразумевала Балекина.

Балекин. Без Оука возложить на его голову корону Эльфхейма будет трудно. Но если бы Кардан отрекся, то это означало бы следующее: период нестабильности, новая коронация и еще один шанс для Балекина получить власть.

Думаю про Оука, который не готов ко всему этому. Думаю про Кардана, которого нужно убедить, что он должен еще раз поклясться мне, особенно теперь.

Я все еще ругаю себя, когда слышу удар волны о стены – такой тяжелый, что Башня вибрирует. Призрак снова выкрикивает мое имя, но на этот раз голос его ближе, чем я ожидала.

Поворачиваюсь и вижу, как он появляется на другом краю помещения. Рядом с ним трое из морского народа – смотрят на меня бледными глазами. Мне требуется секунда, чтобы уловить все детали и заметить – Призрак не связан, ему ничто не угрожает. Он – предатель.

Меня бросает в жар. Хочется прийти в ярость, но чувствую только шум в голове, который глушит все…

Море снова обрушивается на берег, ломится в стену Башни. Радуюсь, что Закат в руке.

– Почему? – спрашиваю я и слышу, как в уши волнами прибоя плещут слова Никасии: «Кто-то, кому ты веришь, уже предал тебя».

– Я служил принцу Дайну, – говорит Призрак. – Не тебе.

Начинаю что-то говорить, но позади раздается шорох. Затылок пронзает боль. После – ничего.

Прихожу в себя на дне моря.

Поначалу паникую. В легких вода, на грудь страшно давит. Открываю рот, чтобы закричать, и звук выходит, но не тот, что я ожидала. Отказываюсь от таких попыток и сквозь испуг осознаю, что не утонула.

Я жива. Дышу под водой – тяжело, с трудом, но дышу.

Подо мною кровать, вырезанная из кораллового рифа, покрытого водорослями; длинные пряди растений колышутся в текущей воде. Нахожусь внутри какого-то здания, кажется, тоже из коралла. В окна вплывают рыбки.