Почему ты не вызвал меня в свой кабинет, чтобы отчитать? Что не так?, девушка нахмурилась, отгоняя кричащие мысли.

Она приложила правую руку к сердцу, чуть склонив голову.

— Моя жизнь принадлежит служению вам, милорд.

Дамир толкнул ее в плечо, разъяряясь сильнее.

— Ты меня этим не проведешь! — Он наклонился к девушке. — Я тебя предупредил, Наяда. Тебе мозгов не хватит со мной тягаться.

Мозги и навели ее на ссору с лордом, иначе бы она смолчала, их вполне хватало, чтобы перечить, оговариваться и язвить. Для горожанки в Хорте этого набора более, чем достаточно, иногда даже жить спокойно мешает.

Наяда упала на кровать, желая провалиться в спасительную темноту, яркое солнце бесцеремонно слепило ей в глаза. Дамир громко хлопнул дверью на прощание, давая всем своим грозным видом понять, это еще не конец.

Девушке хотелось пожелать ему удачи, завтра она будет далеко от Хорты и ссоры с лордом потеряют всякое значение. Дамир останется тут, навсегда. Породит светловолосых детишек, воспитает их такими же двуличными гаденышами, в старости передаст город старшему отпрыску. И будет тихонько доживать свое, наблюдая за новыми порядками в Хорте, которые быть может, ему будут не по душе, однако он будет бессилен что-то исправить.

Мысли увели ее далеко в сторону, Наяда представляла, как станет протекать жизнь в городе, когда она сбежит. Изменится ли Хорт через месяцы или года? На ком женится Дамир? Ей почему-то виделась стройная белокурая красавица, достаточно выносливая и смиренная, чтобы выжить в поместье, обязательно из Знатных, чтобы ненароком не попортить благородную кровь лорда.

А Мардар? Сможет ли младший господин когда-нибудь найти себя, излечиться и занять достойное место в городе? Об этом девушка думать не хотела, последние слова господина камнем легли на сердце.

«Принадлежит мне».

Наяде их отношения казались другими. Она считала, что о какой-то там принадлежности к кому-то или чему-то речи быть не может, они оба нуждались друг в друге, как в воздухе или еде. Но оказалось, здесь девушка тоже ошиблась.

Что ж, так ей проще будет прощаться, ничто не станет тяготить ее, когда она уйдет достаточно далеко от Хорта, чтобы ее не нашли, но не достаточно, чтобы не повернуть назад. Именно от этого ее станут удерживать слова Мардара. У нее не будет пути назад. Прожить жизнь рабыней, пусть и при добром господине, ей не хотелось. Наяда видела свою жизнь другой, полной приключений и свободного ветра, развивающего волосы.

Возможно однажды, если все сложится хорошо, ей захочется ненадолго вернуться в город, пройтись по улочкам, умыть лицо в фонтане на главной площади. Увидеть, как подросли дети Дамира и изменился Мардар. Прогуляться до своей хижины, посидеть на ступеньках у крыльца. Это будет через много-много лет, если она вернется, то совершенно другим человеком, знающим правду, помнящим свою прежнюю жизнь.

Город знал ее как сломленную птицу без одного крыла, и она уходит, чтобы отрастить новые крылья, широко расправить их и взмыть в небо. Когда-нибудь это небо, звезды на небе, что появляются в Хорте крайне редко, приведут ее обратно, указав верную дорогу.

Наяда вытянулась на кровати, растягивая затекшие мышца и закусила губу. А что если она не сможет вернуться? За пределами города ее поджидает множество опасностей.

Девушка хмыкнула и мечтательно улыбнулась. Едва ли те опасности страшнее Хеуда с его противными ручными молниями, ползающими по телу, как букашки.

Нет, она обязательно вернется в Хорт, когда время придет. Мардар взглянет на нее иначе, поняв, как сильно ошибался, произнося те глупые обидные слова. Он конечно же поймет, что она не могла ему принадлежать. Они оба нашли друг друга и держались близ, спасались таким образом от одиночества, от душевных ран. Человеку просто нужен человек, чтобы пережить самые отчаянные бури и штормы.

Однако, это лишь мечты, которым, вероятно, даже не суждено сбыться.

Наяда ущипнула себя за руку, разозлившись, она снова позволила себе мечтать, вместо того, чтобы действовать. Какая глупость.

Перевернувшись на живот, девушка отогнала мысли, славно перетекающие в неисполнимую мечту ее воспаленного мозга. Ее ждут куда более важные дела. Например, собраться. Если попав в лес, она не сможет охотиться, то долго не протянет.

Приспосабливаться к новой жизни — Наяде это знакомо, процесс долгий, весьма болезненный. И пусть в этот раз она вполне осознает, на что идет, может оказаться нелегко. Значит нужен провиант на первое время.

Долгие годы нищеты в Хорте закалили ее желудок, девушка может провести без пищи несколько суток, а потом подкармливать истощенный организм по мере надобности, вкидывая в изголодавшийся желудок пару пригоршней ягод или кусок сыра.

Немного воровства с хозяйской кухни и ей удастся протянуть без охоты достаточно долго.

Наяда поднялась, обдумывая, что лучше всего взять в долгую дорогу, продукты, которые долго не испортятся. От свежего мяса придется отказаться. Оно стухнет за день, запах может привлечь диких животных. Костер разводить тоже опасно, поэтому ей нужно то, что готовить не придется.

Добравшись до кухни, девушка прошлась по полкам, словно на рынке перед покупкой. Она выбрала две небольшие головки сыра, немного вяленого мяса, которое завернула в домотканую ткань, чтобы приглушить пряный аромат, буханку свежего хлеба. У Наяды потекли слюни, но она упорно засунула булку в мешок, оглядываясь через плечо. Вскоре придет кухарка, у нее не так много времени на выборы и привередливость.

Наяда схватила со стола разделочный нож, пару спелых пухлых помидоров и морковок и напоследок решив, что лишним не будет, запеченный картофель размером со щебень, щедро сдобренный розмарином. Эта специя девушке нравилась больше всего.

Впервые знакомство пряного розмарина и оголодавшей служанки состоялось в доме Знатного, когда Наяда облизывалась, наблюдая за ловкими руками Блоном. Наяда зажмурилась от удовольствия, предавшись на мгновение воспоминаниям.

С кухни она улизнула быстро и не заметно, успев до появления кухарки, имени которой так и не узнала. Не то чтобы, они совсем не общались. Пару раз они полноценно болтали ни о чем, женщина угостила Наяду эклерами, за которые девушка была готова пару раз сдать в аренду душу, но на этом все. Они не были близки, Наяда не знала о ее жизни ничего, не знала даже, есть ли у женщины семья.

Ей бы очень хотелось исправить это упущение, но время поджимало. К тому же, если она начнет расспрашивать у кухарки о том, о сём с полным мешком еды, женщина как минимум отберет у нее награбленное, а может еще и пожаловаться господам. Тогда ее план пойдет крахом, не начав осуществляться.

К тому же, Наяда не знала очень многих. В поместье то тут, то там, она натыкалась на молчаливых слуг, которых никогда не видела в городе. Все они оставались безликими.