И тут я знаю о чем говорю, я долго думала над положением Виктора и его возможностями, честно из страха, что ему подвластно всё, но если бы это было действительно так, ему бы не пришлось прикрываться военными погонами. Возможно, Алек тоже об этом догадывается, потому что не перебивает, слушая меня с хмурым видом.

— Виктор обещал ему расплату над тобой, и Тимур даже не задумался, чтобы согласиться. Но, по-видимому, это требовало времени, а он хотел получить всё сразу. К тому же, как бы нелепо это ни звучало, Виктор никогда бы не дал добро, чтобы Тимур мне причинил физические увечья, когда сам буквально переживал за моё здоровье. — Из меня вырывается вздох, перекрывающий дрожь и волнение в голосе. Последнее звучит неправильно и довольно иронично, учитывая, что он хотел со мной сделать и во что превратить, но даже Алек не может отрицать, что я нужна была Виктору целой и невредимой. — Я не знаю, как Тимур всё это организовал, но ясно одно — Виктор бы никогда не устроил засаду в универе, на глазах сотни ничего незнающих людей.

И тут Алек тоже не спорит, он просто продолжает смотреть на меня со странным, задумчивым видом, пока громко не выдыхает одно единственное:

— Проклятие.

Мне нечего ответить, поэтому просто опускаю взгляд на свои запястья, сложенные рядом друг с другом на коленях. В груди зверствует ощутимая пустота. Холодная, тёмная и зияющая.

— У него поджимали сроки, вот почему он схватился за первую же попытку, — шепчу я, продолжая глядеть на свои руки. — Помимо того, что ему нужен от нас ребёнок, Виктору требуется моя кровь, чтобы создавать средства контроля над гибридами и свой личный источник молодости.

Конечно же, о последнем Алек в курсе, но когда поднимаю на него взгляд, чтобы просто увидеть в его глазах, что он разделяет со мной эти догадки, он не меня не смотрит. Взор направлен в сторону большого окна, челюсти плотно сжаты, а желваки ходят ходуном. Да, я произнесла это вслух. Виктору нужно полное совпадение — в конце концов, Алека бы он тоже заполучил. Мне тошно думать, какие рычаги давления он бы использовал против нас, и как бы отвратительно это всё было. Но от правды не скрыться.

— Алек… — я не знаю, что хочу ему сказать, но мне внезапно становится достаточно его убитого моими словами взгляда, чтобы понять, что мы оба разделяем одни и те же чувства на двоих.

Только вот он ещё и испытывает некую вину, передо мной или просто потому что вышла такая ситуация из наших отношений, — Алеку даётся это всё слишком не просто.

— Надо узнать, задолго ли до твоего похищения, Елай сбежал с базы, — говорит он, стараясь переключить наше внимание.

Я киваю и вновь опускаю взгляд в пол. Мои мысли такие отравленные, что я не хочу даже их замечать, лишь бы не соприкасаться вообще со всем этим. Но ничего не получается, и чем больше проходит времени в тишине, пока оба снова прокручиваем все новые наши открытия, тем тошнее становится. Мы были такими наивными…

— Кто мы такие, чтобы тягаться с таким, как Виктор? — вырывается вслух, сколько бы я ни пыталась этого избежать. Мой голос падает и ломается, разбиваясь в отчаянии.

Алек тут же оказывается возле меня, сильный и такой уверенный, что всего лишь одно его касание со мной отбросило от меня весь страх и безысходность.

— Эййй, — его пальцы пробегаются по моей скуле тёплым, невесомым движением, прежде чем останавливаются на подбородке, чуть приподнимая его, чтобы взгляд Алека смог в мгновение ока рассеять последние остатки охватившей паники. — Он умён — бесспорно, но главное ты только что сама и без подсказок разгадала все его планы.

Я так настойчиво смотрю в глаза Алека, словно мой собственный якорь, оборвавшись, падает в глубины океана. Он там — моё спасение, стоит только его разглядеть и ни в коем случае не упустить из вида. То, что всегда мне дарит Алек, несравнимо ни с чем. Когда мы вместе, вот так, как сейчас, я уверена, что мы можем справиться с любой сложностью.

— По крайней мере, теперь мы будем умнее и внимательней.

Мне хочется ему подыграть, хочется поверить каждому его слову, но есть то, что сильнее меня —.страх.

— Каким образом, Алек? — мой голос так очевидно пропитан надеждой. «Успокой меня, найди, пожалуйста, что-то, что вселит в меня веру», и хоть я и не произношу это вслух, знаю, что Алек читает всё в моих глазах. — Нами управляли и подводили к черте, о которой мы даже не догадывались. За нами следили, за нами и сейчас могут следить, пока мы снова наивно думаем, что обыграли его.

— Сейчас за нами точно никто не следит, — твёрдо говорит Алек.

Из меня вырывается сиплый смешок, я не хочу подвергать его слова сомнениям, это получается само собой.

— Как мы можем быть в этом уверены? Даниила бы никогда не заподозрили, если бы он не занимал такое место и вдруг не пропал в тот же день, что и я.

Губы Алека плотно сжимаются, у него самого нет стопроцентной убеждённости.

— Пару дней, принцесса, чтобы разработать план, и мы останемся только нашей компанией. Так будет надёжнее.

Мы сидим в тишине где-то около минуты, просто глядя друг на друга, словно нам обоим нужно немного времени, чтобы все мысли устаканились. Потом Алек встаёт и протягивает мне руку, предлагая отправиться на кухню. Заварив чай и разлив его по кружкам, мы прихватываем их с собой на второй этаж. Алек включает телевизор, пока я устраиваюсь на кровати. Он собирается в душ, но перед этим пишет Елаю смс, чтобы с ним нужно поговорить. Бросив телефон на кровать, Алек уходит в ванную комнату, а я принимаюсь листать каналы, делая маленькие глотки горячего чая. Я не рассматриваю картинки, меняющиеся на экране, думая совсем о другом, как внезапно телефон около моих ног загорается.

Алеку приходит смс, и я больше чем уверена, что не подозреваю ни в чём его, но глаза сами собой направляются вниз, чтобы посмотреть на экран. И каково моё удивление, когда читаю имя отправителя. Рука сама тянется к покрывалу, чтобы схватить телефон и зайти в сообщения. Я знаю, что оно адресовано не Алеку.

«Надо поговорить, — читаю написанное. — Через минуту на первом этаже».

Как я понимаю, что смс мне?

«Спускайся одна. И надеюсь, тебе хватит сообразительности удалить сообщение».

Я удаляю его моментально и без сомнений. Одно движение пальца влево делает меня соучастником преступления против Алека. Но только уже сделав, я понимаю это. Прикрываю на секунду глаза, сгорая от злости на саму себя: это плохо закончится. Вспоминаю слова Алека про разговоры: он явно тогда вселил в меня веру, что я могу сказать ему абсолютно всё. Но он ни разу не сказал, что готов терпеть выходки Елая, а смс за его спиной, с упоминанием, что Алек должен остаться в стороне вполне сойдёт за ту, которую он посчитает оскорбительной.

А Елай нам нужен. Больше, чем готов признать Алек, который даже не подумает, прежде чем пожертвовать всем планом, ради того, чтобы получить вескую причину прикончить голубоглазого.

И последним я нагло оправдываю свои действия.