«Почему все хотят меня убить?» — унылым корабликом проплыла и исчезла в мглистой дымке мысль. Тонька, Шнур, эти непонятные люди с их непонятными делами. Кто следующий?

Птица сидела под кривобоким столом в мрачной полутёмной комнате, и деваться ей отсюда было совершенно некуда.

Позвоночник и мышцы шеи болели так, что Максу казалось, ещё чуть-чуть, и их сведёт судорогой. Он опустил голову, несколько раз качнул ею круговыми движениями влево-вправо и опять принялся за осмотр днища кабины. Крохотный огонёк одноразовой зажигалки помогал мало, будучи не в силах бороться с окружающей тьмой, и Макс продвигался медленно, сантиметр за сантиметром.

Он не знал, сколько прошло времени, когда ему, наконец, повезло, и он наткнулся на то, что и рассчитывал найти — аварийный люк в полу кабины. Но это было всего лишь полдела, поскольку крышка люка, прижатая покрытием пола в кабине, держалась крепко и подниматься ни за что не хотела. Макс перевёл дыхание и попробовал ещё раз. На этот раз крышка вышла из пазов и чуть-чуть приподнялась. Макс предпринял ещё одну попытку, и ещё, и ещё. Ему удалось отвоевать пару миллиметров, но дальше дело не шло.

Впрочем, и этого уже было достаточно. Макс вынул из кармана складной нож с несколькими лезвиями, порадовавшись при этом, что не оставил его с частью инструментов в старом комбинезоне, и достал наиболее длинное и тонкое из лезвий. Просунув его под крышкой, он проколол ковролиновое покрытие и начал осторожно взрезать его по периметру крышки. Примерно на середине тонкая сталь не выдержала и переломилась, когда Макс пытался обогнуть очередной угол. Но сделанная прорезь позволяла теперь приподымать крышку чуть выше, и второе лезвие прекрасно справилось со своей задачей.

Макс аккуратно сдвинул крышку в сторону, поджался на руках и забрался внутрь кабины. Первым делом он взглянул на часы, озабоченно нахмурив брови. Что-то не так. Девочка уже давно должна была отключить электричество. Но гудение в системе не прекращалось ни на секунду. Значит, свет теперь мог погаснуть в любой момент. А именно, когда он будет подниматься, что было бы совсем уж некстати. Но, деваться некуда, путь через первый этаж ему закрыт, и Максу оставалось единственное — рискнуть.

Он и не колебался. Лифт, тихонько взвыв, двинулся наверх, к площадке второго этажа. Макс оставил люк открытым, всё равно любой, кто зайдёт сюда, заметит изрезанный ковролин. Хорошо, если они станут искать его внизу на дне шахты. Это даст ему дополнительное время.

— Звено четыре, где вы? — вдруг хрипло закаркала рация на плече Макса, и он вздрогнул. — Звено четыре, ответьте.

Голос говорившего был злым и раздражённым, что различалось, даже, несмотря на треск радиопомех.

— Звено четыре…

Макс поднял руку и отключил рацию.

Свет так и не погас, и лифт без помех дошёл до второго этажа. Двери разошлись в стороны, и перед Максом открылся пустой коридор.

Приглушенный говор из-за двери то затихал, то возобновлялся вновь. Видимо, стоявшим там Саше с водителем невмоготу было молча наблюдать за происходящим. Лина же, наоборот, сидела тихо, как мышь, боясь лишний раз пошевелиться, хотя понимала, что находясь снаружи, расслышать тихий шорох отсюда просто невозможно. Тем не менее, холодное намерение этих людей убить её, испугало Птицу настолько, что она, в какой-то мере, утратила способность соображать и действовать. Мелкая дрожь сотрясала тело девочки так, что ныли пальцы, вцепившиеся в колени, а сердце билось в груди, словно стремилось вырваться на волю. Она часто-часто дышала, испуганно прислушиваясь к звуку своего дыхания.

И всё же какая-то часть Лины, закалённая интернатовской жизнью, сохраняла остатки холодной рассудочности, пытаясь заставить это безвольно дрожащее тело слушаться.

«Дура, — говорила Птица другой, перепуганной себе. — Посмотри на кого ты сейчас похожа. Ещё хуже Чумы, это ты — настоящее чмо, а не она. Сама не будешь себя защищать — затопчут. Поэтому, перестань трястись и думай, как отсюда выбраться».

Птица до боли закусила губу. Тело плохо внимало голосу разума и продолжало дрожать. Но, ей удалось заставить себя отпустить колени и, выставив вперёд неестественно белые, онемевшие ладони, выбраться из-под стола.

Шум за окном стал громче. Послышались звуки подъезжающих машин, голоса многих людей. Саша и водитель, наоборот, затихли. Птица осторожно прокралась к окну и выглянула на улицу.

Она увидела несколько чёрных микроавтобусов, из которых выскакивали люди в масках, камуфляжной форме и с автоматами в руках. Прячась за машинами, они рассосредотачивались перед зданием.

Голосов Саши и водителя, по-прежнему, не было слышно, и Птица набралась храбрости опять подобраться к самой двери и, даже, приложить к ней ухо. Ничего. Ушли или нет? Лина отдала бы сейчас все свои деньги, чтобы узнать, что творится за сплошной кирпичной стеной подстанции.

Она снова бросилась к окну и выглянула, прижимаясь к самой стенке то с одной, то с другой стороны, пытаясь хоть немного увеличить угол обзора. Но, картина оставалась прежней.. Громадное здание, залитое огнями сверху донизу, освещало широкий круг, в котором копошились, двигаясь короткими перебежками, вооружённые люди. Вот подъехала ещё одна машина, какая-то иномарка и, наверное, очень дорогая, откуда вышли два человека с важным деловым видом и принялись озираться по сторонам. Возле них сразу же засуетились несколько фигур в милицейской форме. Кто-то отдал приказ, и трое человек в масках бросились за угол, туда, где находился центральный вход. Часть машин перекрыли проезжую часть, чтобы оградить происходящее от, могущих оказаться здесь, автомобилей.

Внимательно наблюдая за тем, что происходило на улице, Птица внезапно почувствовала, как её сердце радостно встрепенулось. Стоявшая вдалеке иномарка… Она не была точно уверена, расстояние, всё-таки, слишком большое, но очень похожа на ту, что привезла её сюда из странного дома. А показавшиеся вскоре две фигуры, медленно, чтобы не привлекать внимания, направлявшиеся к ней, и вовсе развеивали все сомнения. Мордастый дядя Саша и водитель покидали зону событий, в которой становилось слишком горячо. Вряд ли они уедут совсем, подумала Лина. Скорее всего, будут наблюдать издалека за тем, что здесь творится. Всё равно, неплохо. Птица приободрилась.

Но, появилась проблема номер два — слишком много людей собралось здесь. Конечно, они ищут не её, но маленькая девочка, разгуливающая с рюкзаком за плечами по улицам города в третьем часу ночи, непременно привлечёт внимание. А спрятаться негде, светло, как днём. Птица внимательно посмотрела на улицу, залитую огнями Каземата.

Вот дура! «Дура, — ещё раз повторила про себя Лина. — Где же этот выключатель, или как его там?».

Она подбежала к большой панели приборов, на которой горели несколько индикаторов. Где же это может быть? Переключатели, переключатели… и ещё… Ага, вот! В точности такой рубильник, как ей описывал этот Лазарев. И надписи «Выкл.» и «Вкл.». Сейчас он как раз на «Вкл.». Лина машинально поправила волосы и разгладила платье. Потом, вспомнив о двери, она подошла к ней и, стараясь не лязгнуть, открыла замок. Лучше сделать это заранее, чтобы потом на было неприятных неожиданностей. Дверь, даже не скрипнув, тихонько приотворилась. Просто прелестно! Птица бросилась обратно.