Лида взглянула на Андерса: в его глазах поблескивал свет экрана.

– Я так горжусь тобой, – шепнула она и почувствовала, как он благодарно сжал ее пальцы.

Потом Андерс познакомил ее с коллегами по цеху. Эти люди, чьи снимки пестрели в глянцевых изданиях всего мира, оказались на удивление легки в общении. Фотограф Вася Марков оказался прав: чем ниже статус знаменитости, тем больше она о себе думает. Это касалось многих российских звезд, готовых заплатить за любое упоминание в прессе, но изображающих снисходительную усталость от мнимых толп фанатов и папарацци. Лиду поразила неформальная обстановка и дружелюбие главной актрисы сериала. Вопреки собственным ожиданиям, она не почувствовала ревности к женщине, которая снималась с Андерсом в откровенных сценах. Эмма Торнвуд была открытой и обаятельной, и они с партнером по фильму перешучивались без намека на сексуальный подтекст.

За семь лет люди стали Андерсу рабочей семьей. Он рвался в кино не ради славы, а ради удовольствия от творчества и новых людей. Наверное, каждый фильм давал ему что-то, и Лида была рада этому открытию.

Билл Уинтерс, у которого она не так давно брала интервью, узнал ее и подошел поздравить с ребенком. Он не проявил ни капли осуждения, даже сделал несколько комплиментов и шутливо посетовал, что не встретил ее первой.

– Если бы мне сказали, кто будет представлять российский журнал, я бы прилетел в Москву задолго до Норберга, – заявил он.

– Мне жаль вас разочаровывать, Билл, – улыбнулась Лида, – но я рожаю не для каждого вампира.

– Она – моя, – голосом своего сериального персонажа вмешался Андерс, и они засмеялись.

Вся эта болезненная история вдруг показалась милой и забавной. Вполне себе романтичной и совершенно не стоящей мук совести. Андерс все время был рядом, всячески демонстрируя свою привязанность. И Лида смогла расслабиться.

На следующее утро она проснулась в его постели, довольная жизнью. Они не могли оторваться друг от друга. Лида старалась впитать в память каждое мгновение.

– Ты такая красивая, – шептал Андерс. – Вчера я умирал от гордости, что ты – моя женщина.

– Ты тоже ужасно хорош собой. Даже на большом экране у тебя нет ни единого недостатка.

– Теперь ты будешь видеть меня по утрам, Лидия. И поймешь, что я не идеален.

– Тише! – она прижала палец к его губам. – Не наговаривай на моего мужчину.

– Мне нравится, как это звучит, – довольно промычал он в ответ и забрался руками под ее одеяло.

– Андерс, подожди! Уже пару дней мне кажется, что я чувствую шевеления малыша. Они совсем легкие, как будто внутри меня лопаются пузырьки. Сейчас я снова это чувствую, может быть, и тебе удастся?

Андерс откинул одеяло и положил ладони на ее округлый живот.

– Вот здесь, – она немного сдвинула его руку.

Они замерли. Какое-то время ничего не происходило, и Лида решила, что ей показалось. Но вот снова кто-то будто тронул ее изнутри. Андерс посмотрел на нее и кивнул.

– Привет, малыш! Я – твой папа, – нежно обратился он к животу.

Ребенок в ответ снова пошевелился, и у Лиды защипало в носу. Андерс поцеловал ее бережно, и она расплакалась. Он гладил ее по голове и говорил что-то по-шведски. Его язык звучал размеренно, он успокаивал и ласкал. Недаром на шведском были написаны лучшие детские книги. Из Андерса выйдет хороший отец.

– Лидия, я должен тебе кое-что сказать, – он вновь перешел на английский. – Мне предложили съемки в Нью-Йорке. Я собираюсь согласиться. Это займет два-три месяца.

Лида вздохнула. Рано или поздно это должно было случиться.

– Понятно.

– Ты хочешь поехать со мной?

– Правда?

– Да. Я планирую снять квартиру на Манхэттене, ты сможешь посмотреть центр города. Мы могли бы ходить на выставки и концерты, я очень люблю Нью-Йорк. Осенью он особенно красив.

– У меня только один вопрос.

– Какой?

– Там будет большая кровать?

– Женщина, ты ненасытна!

– Это все гормоны.

– Ты просто не можешь передо мной устоять. Я сегодня же закажу нам билеты.

После завтрака Лида устроилась с ноутбуком на балконе: она уже несколько дней почти не притрагивалась к работе. Андерс обещал приготовить ужин и уехал за продуктами, а Лида успела написать пару статей для строительной компании Виталика. Ей не хотелось терять небольшой, но стабильный источник дохода.

Не удержавшись от искушения, Лида пролистала несколько новостных порталов вроде «Голливудского репортера». Заголовки «Андерс Норберг с невестой» или «Андерс Норберг собирается покончить с холостяцкой жизнью» немало польстили ее самолюбию. На снимках она вышла очень недурно: ее красило и платье, и беременность. Она действительно выглядела невестой Андерса Норберга.

Ей захотелось порадовать его, стать ему еще ближе, и она зашла на сайт репетиторов, чтобы найти преподавателя шведского языка. Густаф, студент из Стокгольма, предлагал свои услуги по скайпу всего за двадцать пять долларов в час, и Лида написала ему. Воображение уже рисовало ей, как она поздравит Андерса с Рождеством на его родном языке, а он удивится и будет восхищен ею.

Вечером, после сочных фирменных стейков Андерса с овощами и домашней сальсой Глории, они смотрели «Дорогу» Феллини. Лида никогда прежде не видела этого фильма, и он тронул ее до глубины души. Андерс рассказывал ей о знаменитом режиссере, о его жизни и идеях: это была одна из любимейших картин Андерса.

Они сидели в полумраке и прислушивались к шевелениям малыша, глядя на звездное небо Лос-Анджелеса сквозь стеклянные стены.

– Доктор сказал, что мне надо решить, где я буду рожать. Что ты об этом думаешь?

– Я хотел предложить тебе Стокгольм. Там рожала жена моего брата, они знают хорошего врача. И клиника современная.

– А где ты будешь в это время? Я должна родить в начале января.

– В ноябре съемки в Нью-Йорке закончатся, и я возьму перерыв до весны. У меня есть квартира в Седермальме, недалеко от дома моей мамы. Там тихо, уютно, нет папарацци. Я хочу, чтобы мой сын был гражданином Швеции. Там моя семья. И мама сможет сразу познакомиться с внуком. Ты не против?

– Хорошо. Но что потом?

– Мы могли бы вернуться сюда. Я продолжу работу. Конечно, иногда мне придется уезжать, но если надо будет ехать надолго, я мог бы брать вас с собой.

Лида кивнула. Пожалуй, это было оптимальным решением.

– И я хотел бы присутствовать на родах, – продолжил Андерс.

– Я даже боялась тебе это предложить.

– Почему?

– Мне неловко от того, что ты можешь там увидеть. Хотя рядом с тобой мне было гораздо спокойнее. Тогда, в больнице.