из виду главную цель революции — сделать общество более гуманным, более терпимым, более свободным. Помимо политических и экономических результатов, революция должна принести добавленную нравственную стоимость, и именно поэтому она не может быть отдана на откуп циникам и политтехнологам.

Или это дело всего народа, который, проходя через революцию, нравственно очищается и освобождается — и такая революция, несмотря на все издержки, полезна для общества. Или это дело революционной партии, совершающей ее именем народа, но в своих интересах — и такая революция ничего не стоит ни для кого, кроме партийных функционеров.

Революция нужна не для того, чтобы разрушить старый порядок. Для этого не надо много ума. Революция нужна для того, чтобы на месте старого порядка создать новый, основанный в равной мере и на справедливости, и на милосердии.

Если такой новый порядок не возникает, революцию следует считать провальным проектом. Сегодня мы зачастую в пылу борьбы слишком сосредоточены на негативной стороне революции, на необходимости снести ненавистный многим режим, и это понятно, особенно теперь, когда этот режим перешел к политике открытых массовых репрессий. Но, если мы не перенесем центр тяжести на положительную сторону революции, на ее идеалы, на ее мечты о правовом обществе и государстве, мы обесценим любую победу над режимом и окажемся от цели еще дальше, чем прежде.

Страсть борьбы, желание отомстить, желание увидеть упырей пригвожденными как минимум к позорному столбу понятны и во многом оправданны. Режим сам провоцирует чувство ненависти и неприятия у оппонентов. Но если, глядя в будущее, мы будем руководствоваться исключительно этими эмоциями, то далеко не уйдем. В конечном счете выиграет тот, кто сможет подняться над эмоциями и даст шанс всем поучаствовать в создании новой, открытой России.

Заключение

(дракона под стражу)

Дракон зашел слишком далеко в войне с народом, и поэтому все его головы, сколько бы их ни было, должны помнить, что они несут персональную ответственность за происходящее и что счет уже не будет обнулен. Одновременно с этим я хочу обратиться к тем, кто пришел в русский Колизей посмотреть на схватку с драконом и поаплодировать с трибун героям: еще сидя в тюрьме читал ваши пассажи с восхвалением героев, читаю и сейчас. Вижу за ними желание, чтобы кто-то за вас убил дракона. Вижу страшное разочарование, когда этого не происходит.

Возник интерес спросить: вы понимаете, что если ваше желание сбудется и кто-то за вас убьет дракона, то разочарование будет еще больше?

Чтобы стать профессиональным убийцей драконов, человек должен либо сам быть драконом изначально, либо стать им в процессе. И команда его будет типичной драконьей, и методы, и цели.

И рассчитывать, что драться будет герой, а дивиденды (хотя бы в виде свободы и демократии) получать вы, — наивно (если ожидаемое именно свобода и демократия, а не работа прислуги). С Ельциным уже проходили.

Можно ли убить дракона? Конечно да — это не вопрос. Главный вопрос: а зачем? И на него гораздо труднее найти ответ, чем кажется многим.

Для меня, как и для многих моих сограждан, важна тысячелетняя непрерывность российской истории, важны истоки нашей общей европейской — а теперь уже евроатлантической — цивилизации.

Для меня важно, что мы не среди чужаков в этом западном мире, а среди его создателей и защитников. Да, прикрыв западную цивилизацию от татаро-монгольского, азиатского нашествия, мы многое потеряли и во многом стали иными, однако не стали азиатами по своей культуре (не хочу сказать ничего дурного о древней и замечательной азиатской культуре, но это не мы: Шекспир или Сервантес нам ближе, чем Хафиз или Сунь-цзы).

Современный мир — это не только глобализация, коммуникация и сотрудничество, это в том числе и конкуренция на новом, глобальном уровне, на уровне глобальных цивилизаций.

Вековечные войны и презрение к человеческой жизни оставили нас слишком мало, чтобы мы могли основать еще одну, новую, отдельную, но конкурентоспособную цивилизацию.

Конечно, всегда есть место на обочине прогресса, а современный мир уже достаточно гуманен и предусмотрителен, чтобы на такую обочину не покушаться, — есть мягкие методы использования тех, кто слишком слаб для настоящей конкуренции.

Мне претит такое место для моей страны. Мы — европейцы! Мы строили и защищали эту цивилизацию и имеем на нее не меньшее право, чем французы, немцы, британцы, австралийцы, канадцы или американцы!

Мы веками шли рядом, плечом к плечу и знаем: они все нужны нам, а мы — им. Мы не будем слушать глупых и жадных людей, которые в своих корыстных целях хотели бы нас разделить.

Да, мы можем найти в истории уйму событий, которых лучше бы не случилось, но даже беды и войны у нас общие: пятьдесят миллионов погибших в Европе только во Второй мировой мы по сей день помним — и друзей, и врагов… А о пятидесяти миллионах погибших в Китае мы знаем… Ощущаете разницу?

Первым рабочим названием этой книги было «Гардарика — страна городов». Почему? Гардарика — страна из тех давних времен, когда мы были одной Европой. И мы опять будем ей — это историческая предопределенность. А вот место за общим столом зависит от нас — от нашего таланта, ума, способности предвидеть будущее и достичь именно тех целей, которые сделают счастливыми нас, наших детей и внуков.

Я делаю свой взнос в эту работу. Кто сможет — пусть сделает больше и лучше.