Изольда принялась яростно мести землю большой сосновой веткой. Снег совсем завалил окошки, и солнечный свет не проникал в подземелье. Через минуту девушка запыхалась и с досадой прикрикнула сама на себя:

— А кто говорил, что быть терновой ведьмой легко? Заледеневшие статуи наблюдали с любопытством.

«Все напрасно, — сообщали их скорбные лица. — Никому не покинуть это стылое место, как ни старайся».

— Ну уж нет! — пригрозила пальцем сгорбленным фигурам принцесса. — Я не стану вашей соседкой в каменном саду. Слишком многое нам с Таальвеном предстоит сделать.

Изваяния пристыженно опускали глаза, не в силах смотреть в прекрасное, пылающее решимостью и терновыми колючками лицо.

* * *

Потекли дни. С вечера до раннего утра Изольда трудилась: пряла прочную нить и заново ткала износившуюся накидку Хаар Силлиэ. Чтобы не уснуть, сочиняла за работой заклинания, которые, по ее мнению, должны были помочь от самых разных бед. Так, принцесса придумала колдовство, чтобы всегда выглядеть свежей и отдохнувшей, чары для сияющих глаз и ворожбу, благодаря которой одежду не пришлось бы стирать и штопать.

К сожалению, заклинания больше походили на дурашливые стишки и забавные песенки, да и проверить их на практике девушка не могла. Зато сочинительство чудесно спасало от дремы и оцепенения.

С каждым днем Пайян-Жен становилась угрюмее. Ей не нравилось, что помощница так ладно справляется с задачами, да еще успевает подсобить ей в дневных делах. Потому грымза заваливала юную пряху работой. В ее обязанности теперь входило добывать снег для пряжи, чистить печи и поддерживать в них огонь, бегать в сараи и амбары за какими-то вещицами, ни с того ни с сего понадобившимися паучихе. Изольда также подметала пол в погребе, топила снег со двора над маленьким костерком и до блеска отмывала стены и пол. Нужно ли говорить, как тяжело пришлось непривычной к работе принцессе. Но она выполняла все поручения безропотно, подшучивая в ответ, что в Ледяной усадьбе не служба, а сплошной отдых.

От таких слов восьмилапая скрипела жвалами и бесилась от ярости. Но сделать ничего не могла. Не раз она кралась в синем полумраке ночного коридора, высматривая, не спит ли ее неутомимая помощница. И, заслышав звонкую песенку, бессильно плевалась паутиной. Пайян-Жен не удалось подстеречь Изольду, а срок ее службы между тем подходил к концу.

И вот, к вечеру шестого дня, паучиха ласково заговорила с девушкой:

— Вижу, вертишься ты, как мушка, и порядком утомилась.

Накануне ядовитая бестия так загоняла прислужницу, что поспать ей удалось всего час-два.

— Вовсе нет, — зевая украдкой, заявила принцесса. — Я бодра, а пальцы уже соскучились по ниткам.

— Хе-хе, — потерла лапы ткачиха. — На сегодня у меня для тебя другое задание.

— Разве не нужно прясть? — удивилась Изольда.

— Еще как нужно, — вздохнула горестно Пайян-Жен. — Только голубой хрусталь для печей у нас закончился. Последние камушки я подбросила нынче утром.

— Что же делать? — принцесса решила подыграть.

— Придется тебе сходить на Вьюжное поле в дальней части усадьбы и добыть немного, чтобы до утра хватило. А позже я снаряжу улеб-хёстов. Я бы и сейчас их попросила, да мозгов у химер мало. Боюсь, и к обеду не воротятся.

— Ясно, — заключила Изольда как ни в чем не бывало.

— Вот и славно! — Восьмилапая подпрыгнула на месте. — А я пока за тебя попряду — насучу нитей… Вернешься, и вдвоем закончим к рассвету.

Девушка согласно кивнула, раздумывая, какие опасности таит в себе задание хозяйки погреба.

Паучиха протянула ей старую корзину и засеменила вокруг.

— Как выберешься из-под земли, ступай прямо к разваленной часовне. Да смотри не приближайся к дому, даже в окна заглядывать не вздумай. Обойдешь его с левой стороны, перелезешь через плетеный забор, пересечешь огород. За ним течет мелкая речушка, она промерзла до самого дна, так что ступай по льду смело. А уж за рекой до Вьюжного поля рукой подать.

— На улице темнеет, — подметила невзначай девушка. — Как я разгляжу голубой хрусталь?

— Это несложно, — с готовностью ответила ткачиха. — Камушки сияют и переливаются. Недаром в нашей печи они так славно горят. Только в руки не бери, а то сила хрусталя пропадет, и он обратится в обычную льдинку… Как наполнишь корзину, возвращайся назад, я буду ждать тебя.

Больше она не сказала ни слова, деловито принявшись за снежный плащ, словно Изольды не было в комнате. Так что принцессе пришлось отправляться.

«Наверняка это задание придумано, чтобы погубить меня», — гадала она, пока брела через знакомую часть двора.

Веяло холодом. Поравнявшись с Костяным колодцем, принцесса заметила, что он открыт и изрыгает облака морозного воздуха, от которого все вокруг посинело и прихватилось ледяной коркой.

— Вумм-вумм! — слышались мерные удары откуда-то из глубины.

Что-то подсказало юной пряхе, что задерживаться здесь не стоит, и она свернула за угол усадьбы, стараясь не подходить к дому слишком близко. Конечно, любопытство увещевало узнать, что таится в его темных недрах, но мрак, заслонивший окна изнутри, был уж очень густым. И при взгляде на ветхий терем даже колючки на руках девушки вставали дыбом.

Ветер гнал по меркнущему небу рваные облака, пытаясь освободить место для тонкого серпика месяца. Только его стыдливый свет то и дело путался в ветвях, не долетая до земли.

— Ох, не нравится мне эта ночь, — поглядев вверх, проронила Изольда. И улыбнулась сама себе. — Говорю, как Таальвен Валишер.

Она спрятала руки в невидимые рукава и зашагала быстрее.

— Самое время сочинить заклинание, которое позволит видеть в темноте…

Девушка принялась бормотать себе под нос:

Но слова звучали как-то жутко. И спустя мгновение принцесса различила высокие мохнатые тени, выросшие будто из-под земли. Надеясь, что ей только померещилось, Изольда глянула назад и побелела от ужаса. Медленно раскачиваясь, за ней следовали две темные фигуры. На их плечах в обманчивом свете месяца белели кости, ветвились колючие рога, а глазницы поблескивали холодным голубоватым огнем.

— Улеб-хёсты… — задохнувшись от страха, зашептала она. — Что им нужно от меня?

Часовня впереди оскалилась проломленной стеной, и девушка прибавила шагу. Снеговые химеры не слишком спешили, но и не отставали.

Набравшись храбрости, принцесса снова оглянулась. Ей показалось, что чудовищ прибавилось и уже четверо из них преследуют ее.

«Только бы не бежать», — уговаривала себя Изольда. Как не хватало ей грозного Таальвена, который бы встал за ее спиной, защищая от бед и опасностей. Но волк мчался сейчас где-то под тонкой луной, задевая хвостом ее серебряные рожки. А принцессу ждали корявые рога голодных улеб-хёстов.